Храмы и монастыри

Реконструкция убранства храмов Макарьево-Унженского монастыря по древнейшим описям обители

Неопубликованные описи Макарьево-Унженского монастыря 1613 и 1624  гг. содержат исключительную по ценности информацию, которая позволяет реконструировать древнейшее убранство храмов обители, гробницы ее основателя, иконографию ранних икон и произведений прикладного искусства, связанных с преп. Макарием. Эти документы наглядно демонстрируют огромную популярность костромского святого в России первой четверти XVII в.

Документы Макарьево-Унженского монастыря хранятся в Государственном архиве Костромской области[1]. Фонд Макарьево-Унженского монастырясильно пострадал при пожаре архива, но древнейшие описи не сгорели. Сохранились описи 1613 г. и 1623-1624 гг., которые были частично использованы И.К.Херсонским. Древнейшая опись была произведена, когда монастырское хозяйство принимал игумен Зосима (1613-1625). Обновление обители началось незадолго до этого, в конце XVI в., после назначения в монастырь строителем старца Давида Хвостова.

Святые и Святыни

Великий князь Костромской (Владимирский) Василий Ярославич (1247-1276 гг.)

Великий князь Владимирский в 1272-1276 гг. Князь Новгородский в 1273-1276 гг. Из рода Владимиро-Суздальских великих князей. Василий Ярославич был младшим сыном великого князя киевского и владимирского Ярослава Второго Всеволодовича и смоленской княжны Ростиславы Мстиславовны.

Родился в городе Владимире-на-Клязьме. Существуют сведения, что Кострома была получена Василием Ярославичем по разделу, произведенному его дядей великим князем Святославом Всеволодовичем в 1246 году.

Статьи

Репрессии по отношению к духовенству в Костромской губернии в 1918-1919 годах. К вопросу об идеологических мифах.

Идеологические мифологемы советского периода еще живы среди определенной части населения нашей страны. В представлении о советском периоде нашей истории на память приходят такие достижения как строительство Днепрогэса, Волго-Донского канала, Транссиба, Магнитки. В статье автор на примере народных волнений в Костромской губернии в 1918-1919 гг. показывает, что годы «красного террора» направленного против целых социальных групп населения, в том числе духовенства, провозглашенных большевиками «классовыми врагами», и обвиняемых в контрреволюционной деятельности, заложили основу для таких явлений как голод, нищета, появление в больших количествах сирот, беспризорников, необоснованные репрессии 20-30-х гг., «изъятие церковных ценностей», борьба с Церковью. Документально показано, что государственная политика большевистского правительства применялась в отношении духовенства как путём реализации законодательных актов, так и вне рамок какого-либо законодательства. Террор служил средством устрашения как антибольшевистских сил, так и не принимавшего участия в Гражданской войне населения. Поэтому, мнения о «строительстве общества социального равенства», «светлого будущего» являются идеологическим мифом, в основе которого лежала банальная борьба за удержание власти захватившей власть группы людей.