Из всех стран мира только Русь получила высокое именование «Святая». И нет здесь никакой идеализации, тем более мистики. Святость Руси обусловлена ее экстремальной, жертвенной историей. В основе святости – жертва, постоянная готовность отдать «душу свою за други своя».
Не раз и не два казалось, что смуты и мятежи, агрессии и войны уничтожат российскую державу. Но каждый раз Россия возрождалась, ибо духовные механизмы самозащиты государственности – механизмы соборности – несмотря ни на что обеспечивали «регенерацию» растерзанной Руси, сохранение всенародного общенационального единства, мировоззренческой целостности общества и его нравственно-религиозного здоровья. Искаженные начала соборности проникли даже во внутрипартийную жизнь коммунистов, признававших высшим органом соборную традицию.
Президент Никсон с гордостью воспроизвел мысль французского писателя А. Мальро, что США – единственная страна, ставшая великой державой, не приложив к тому ровно никаких усилий. В самом деле, полная безопасность на протяжении всей истории от вторжений извне, обширная территория, доставшаяся посредством не требовавшего больших усилий истребления индейцев, плодородные земли, благодатный климат, богатые сырьевые ресурсы и, наконец, тот факт, что в обеих мировых войнах Америка ценой малой крови захватила львиную долю плодов победы, – все это служит основанием для официального тезиса об особой миссии американского народа и является предметом национальной гордости.
Россия – в основном антипод США. Польский историк XIX в. Валишевский, менее всего склонный к русофильству, говоря о петровских преобразованиях, делает меткое замечание, относящееся к русской истории вообще: «…произойдет огромное расточение богатства, труда, даже человеческих жизней. Однако сила России и тайна ее судьбы в большей своей части заключается в том, что она всегда имела волю и располагала властью не обращать внимания на траты, когда дело шло о достижении раз поставленной цели». За этой характерной особенностью России скрывается действие могущественного фактора, совершенно неизвестного США: с XIII по XX века русская земля по меньшей мере раз в столетие подвергалась опустошительному нашествию и довольно часто – одновременно с нескольких сторон. Возникшее на этой земле государство, чтобы отбиться от наседавших врагов, должно было властно требовать от своего народа столько средств, труда и жизней, сколько это нужно было для победы, а последний, коль скоро хотел отстоять свою независимость, должен был отдавать все, не считая. Так складывались и укреплялись от усиленного повторения некоторые национальные привычки, давшие в совокупности русский характер.
Мощное морально-идеологическое воздействие на народ оказывала православная церковь. Начальник штаба армии Скобелева в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. писал: «Кто близко видел обнаженные головы тысяч людей перед движением на штурм, видел серьезные лица, губы, шепчущие молитвы, отдавшей их на волю Божию, тот никогда не забудет этого зрелища и поймет, какую страшную силу мы имели в религиозности наших войск». Своей поразительной стойкостью царская армия была обязана воспитанию, полученному как до призыва, так и под знаменами. Будущие рекруты еще подростками слушали рассказы о том, как славно «положить живот свой за други своя». В полку солдат учили суворовскому правилу : «Сам погибай, а товарища выручай».
Святой, как тип личности, наиболее полная реализация стержневого принципа христианской антропологии – «человек есть образ и подобие Бога». Образ Божий дан любому человеку изначально, уподобиться Христу можно только жертвуя собой ради Родины, семьи, друзей, соотечественников…
Рамки статьи позволяют наметить лишь контуры православной антропологии. В единстве телесной, душевной и духовной сторон человеческого существования свободен только дух, основой которого является ВЕРА. «Верят все; веруют же далеко не все; верование предполагает способность прилепиться душой к тому, что заслуживает веры». Ведь «жить стоит только тем и верить стоит в то, за что стоит бороться и умереть, ибо смерть есть истинный и высший критерий для всех жизненных содержаний». 
Социальное отчуждение на всех уровнях – от личности до общества как единого организма – является неизбежным следствием искажения религиозных оснований общественной жизни. Только общая для нации вера является стержнем механизма воспроизводства единства общества. «Исследуя вопрос о вере, – пишет Ильин, – я пытался показать, что веруя в Бога, человек создает свой реальный жизненный центр и строит, исходя из него, свою душу: благодаря этому, он сам становится живым единством с единственным центром и неколеблющимся строением».
Философия и наука, определяя человека как Homo sapiens, явно преувеличивают значение и роль разума; человек – больше страстное, чувствующее создание. Именно страсти и чувства ставят перед человеком цели, разум ищет средства их достижения.  Не случайно слово «мозг» употребляется в Ветхом Завете 2 раза, причем один раз речь идет о мозге жертвенных животных, слово «сердце» - 851 раз. Библейская антропология имеет экзистенциальный, не «головной», а «сердечный» характер.
В современной России массовой стала личность маргинального типа, когда противоречивость, переходность особенно сильно выражены.
Разрушение патриархальной семьи, веками воспроизводившей эмоциональную и нравственную связь трех поколений, органически решавшей задачи трудового воспитания, формировавшей уважение к старшим, прочные семейные традиции, бережное отношение к земле – кормилице и жизни на ней, породило сложнейшие проблемы нравственного воспитания в современной семье. Ослабление системы внешнего контроля (религия, семья, село), не компенсируемое развитием внутренних механизмов поведения и самоконтроля, приводили к ситуации «морального вакуума» и как следствие, к различным формам отклоняющегося поведения.
В процессе «собирания» человеческой личности, согласования рациональной и эмоциональной сфер, ключевым моментом является воспитание культуры нравственных чувств. Исследователи отмечают диссонанс эмоциональной и интеллектуальной сфер, отставание эмоционального компонента. Конфликт этих сфер может приводить к самым тяжелым формам отклоняющегося поведения, например, «немотивированной агрессивности». Анализ подобного поведения обнаруживает неудовлетворенную потребность в самоутверждении, сенсорное голодание. Если эта потребность не удовлетворяется в желательном для общества направлении, она трансформируется в уродливую форму психоэмоционального срыва, или в эмоциональную глухоту, отсутствие способности сопереживания.
Воспитание культуры нравственных чувств осуществляется на основе специфических эмоций, которые используются в сфере нравственности для отражения, познания интересов одного человека другим. Это происходит благодаря психической операции, которую можно назвать «уподобление». Следует различать прямое, положительное уподобление, универсальным средством достижения которого является усвоение культуры, трудовая деятельность, и косвенное, негативное уподобление, с целью переживания отрицательных чувств: страдания, унижения, оскорбления и т.д.; образцом, вершиной «уподобления» является самопожертвование, жизнь Иисуса Христа. Знаменателен в этой связи разговор Ф.М. Достоевского с В.С. Соловьевым: «Владимир Сергеевич что-то рассказывал, Федор Михайлович слушал, не возражал, но потом придвинул свое кресло к креслу, не котором сидел Соловьев, и, положив ему на плечо руку сказал: – Ах, Владимир Сергеевич! Какой ты, смотрю я, хороший человек… – Благодарю Вас, Федор Михайлович, за похвалу… – Погоди благодарить, погоди, – возразил Достоевский, – я еще не все сказал. Я добавлю к своей похвале, что надо бы тебя года на три в каторжную работу… – Господи! За что же? – А вот за то, что ты еще недостаточно хорош: тогда-то, после каторги, ты был бы совсем прекрасный и чистый христианин». Можно предположить, что столь резкую реакцию великого писателя вызвали многообразные отходы В. Соловьева от православного миросозерцания.
Замечательно описан процесс «уподобления» И.А. Ильиным: «ребенок должен как можно раньше почуять реальность чужого страдания и научиться вчувствоваться в него, чтобы жалеть, беречь, и помогать, и идти на деятельную помощь. Необходимо найти прямой и близкий путь к его сердцу и научить его хотеть добра и стыдиться зла. Пусть навертываются у него слезы на глазах от русской жалующей песни; пусть он научится умолкать при звуках серьезной и глубокой музыки. После пяти-шести лет он должен услышать о героях своей страны и влюбиться в них; он должен научиться «стоять» вместе с ними, бороться, побеждать и не искать награды. Надо, чтобы он научился вместе с Пушкиным благодарить Бога за то, что он родился русским, и вместе с Гоголем – радостно дивиться на гениальность русского языка. Не надо преувеличений; но в сердце его должна расцвести почтительная и нежная благодарность к родителям. Он должен открыть свое сознание голосу совести и научиться внимать его бессловесным призывам к совершенству, и, что важнее всего, он должен по собственному почину отдаться этому голосу и осуществить в жизни его требования».
Анализ соборной личности, близкой к святости, можно свести к следующему строению:  Божественное (для постижения коего необходима вера) – совесть – любовь к ближнему. Если внутренний вектор совести связан с Богом, то внешний, ориентированный на другого человека – социум связан любовью к ближнему. И материальный достаток, и рассудок, и воля, и многое другое, одухотворенное любовью, насыщается энергией единения.
Свободно выбирающая любовь делает человека «…господином своих страстей. Господин своих страстей не тот, кто их успешно обуздывает, так что они всю жизнь бушуют в нем, а он занят тем, чтобы не дать им хода, но тот, кто их духовно облагородил и преобразовал. Свобода от страстей состоит не в том, что человек задушил их в себе, а сам предался бесстрастному равнодушию (так думали стоики), но в том, что страсти человека сами добровольно и целостно служат духу и несут его к цели, подобно «серому волку», преданно везущему на себе «Ивана Царевича» в тридесятое царство».
Святой – земной человек, целостная личность, «собравшая» себя путем стяжания духа, достигшая обожествления, т.е. состояния причастности к Богу через восприятие божественных энергий и воссоединение с ними, которое дается ей в качестве награды за праведность.
Первый глубокий кризис святости произошел в эпоху Возрождения с появлением гуманизма, когда вертикальная иерархия устройства мира, на вершине которой находился Бог, сменилась горизонтальной, в центре которой оказался человек, иными словами, религия Богочеловека сменилась религией человекобога. Грех гордыни обуял образованную часть европейского общества, показавшего не только удивительные высоты развития человека, но и страшные глубины его падения. Поэтому в призыве Ф.М. Достоевского: «Смирись, о, гордый человек! Поработай на ниве народной!», несравненно больше мудрости, чем в гуманистическом возвеличивании человека: «Человек – это звучит гордо! Все в человеке, все для человека!» А.М. Горького. Разве не ведомый гордыней человек создал потребительское общество с глобальными проблемами, ставящими под вопрос само его существование?
Святость – один из полюсов русского менталитета. Наиболее авторитетный исследователь менталитета русского народа Г.Федотов уподобляет его эллипсу с двумя разнозаряженными центрами, между которыми развертывается постоянная борьба-сотрудничество, сочетающая притяжение и отталкивание смысловых полюсов. Механизм его действия подобен маятнику, движущемуся от одного полюса к другому.

О происхождении противоположного святости полюса просто и ясно сказал Ф.М.Достоевский: «Русский человек без Бога – дрянь». Действительно, русские – это народ евангельских крайностей. Если мы верим – мы святые, разуверились – сразу же без замедлений в разбойники идем. Сытое западное бюргерство в России – редкость. «Потеряв веру, он (русский) чувствует, что «все позволено», или становится вороватым, пакостником, преступником. И ему уже не до смирения».
Противопоставляя себя так называемой прогрессивной народопоклонческой интеллигенции, И.Бунин писал, что в народе заложены два противоположных начала: доброе и злое, последнее легко превращает его в чернь, особенно при резких поворотах истории: «Народ сам сказал про себя: «из нас, как из дерева, – и дубина, и икона», в зависимости от обстоятельств, от того, кто дерево обрабатывает: Сергий Радонежский или Емелька Пугачев».
И совершенно прав был И.Ильин, когда в 1945 г., размышляя о путях возрождения русского народа, писал: «Русь именуется «Святою», и не потому, что в ней нет греха и порока, но потому, что в ней живет глубокая и никогда не истощающаяся жажда праведности». И никакие реформаторы-«западники» не искоренят в русском народе эту жажду праведности, стремление к справедливости.
И в настоящее время наша очередная задача – духовно распознать себя и воспроизвести свой духовный строй. Праксиологические преломления данной задачи многообразны, затрагивают все социальные сферы. Для современной России одна из самых важных и болевых точек – власть. Необходимо ее оздоровление, даже сакрализация. И тогда, как писал Ильин: «Как только народ почует дух справедливости – он поверит новой национальной власти и раскроет ей свое сердце».
Скорее всего, будущее потребует от человека особой жизнестойкости, готовности жертвовать «правами человека» для сохранения вида, умения довольствоваться малым, опыта страданий. Именно эти свойства закодированы в русской культуре, менталитете народа, являются важнейшими компонентами архетипа. Социальный прогноз на обозримое будущее обещает человечеству если не «конец света», то:
более или менее длительную агонию из-за неспособности решить глобальные проблемы. Ю.А.Поляков. Погибнет ли человечество? Скорее да, чем нет // Свободная мысль. – 2006, № 11-12;
или вариант сравнительно устойчивого развития, в результате изменения типа цивилизации, когда духовные факторы становятся приоритетными. Именно Россия, как утверждает один из идеологов западного либерализма Дж. Сорос, ближе всего к подобной цивилизации. Время требует регенерации соборных черт российского этноса, присущего ему стремления к святости.

Примечания

1. Ирзабеков Василий (Фазиль). Тайна русского слова. Заметки нерусского человека. М., 2008. С. 83.
2. Waliszewski K. Pierre le Zrand. – Paris, 1879. – P. 514.   Цит. по: Нестеров Ф.Ф. Связь времен. – М., 1984. – С.11.  
3. Громыко М.М. , Буганов А.В. О воззрениях русского народа. – М., 2000. – С. 316-317.  
4. Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 т. – Т. 1. – С . 52. 
5. Там же. – С. 88. 
6. Стахеев Д.И. Группа и портреты// Исторический вестник. – СПб., 1907. – №1. – С.81-94  
7. Духовные и нравственные смыслы отечественного образования на рубеже столетий. – Вып. 2. – М., 1999. – С. 208.   
8. Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 т. – Т. 1. – С. 90-91.  
9. Карсавин Л.П. Восток, Запад и русская идея// Русская идея. – М., 1992. – С. 322-323. 
10. Бунин И.А. Собр. соч.: в 8 тт. – Т. 8. – С. 95. 
11. Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 тт. – Т. 1. – М., 1993.
12. Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 тт. – Т. 2. – М., 1993. – С. 237.    
13. Кутырев В.А. Устойчивое общество: его друзья и враги. – М., 1999– С. 163.