Поучения Рыбинского протоиерея Родиона Путятина (1806-1869) - Отделение десятое. Поучения надгробные

Автор: Прот. Дмитрий Сазонов. .

Содержание материала

ОТДЕЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
ПОУЧЕНИЯ НАДГРОБНЫЕ

 

ПОУЧЕНИЕ 236
Перед панихидою по новопреставленном Благоверном Государе Цесаревиче и Великом Князе Николае Александровиче

Итак, уже это теперь несомненно, что Благоверный Государь Цесаревич, Великий Князь Николай Александрович скончался: получено вернейшее об этом известие, и мы собрались сюда молиться о упокоении души его.
Приидите, печальные слушатели, приидите, побеседуем сначала о нем вместо последнего ему от нас целования, а потом помолимся. Ах, слушатели, помните, как он был у нас, в нашем городе? Помните, как мы радовались на него, как утешались им! Чего, чего не ожидали мы от него для блага Церкви, для благоденствия России! Каких надежд самых сладких, утешительных не возлагали на него…
И теперь все потеряли, ничего не дождались. Во цвете поблекла радость России. Ах, лучше бы, кажется, если бы мы никогда не видали его; тогда, может быть, не так бы тяжело было нам переносить потерю его… Но нет, впрочем, нет,- слава Богу, что видели его, хоть раз в жизни сподобились видеть этого ангела благости, ангела кротости, ангела мира, каким всегда был и умер он. Зная его теперь лично, мы лучше, вернее, скорее можем утешиться — при воспоминании о нем.
Что нас в нем особенно радовало, утешало? Что нас заставляло всего доброго и хорошего надеяться ожидать от него? Конечно, все, потому что он был весь радость, весь надежда; но особенно радовало и утешало в нем то, что он был истинный сын Церкви православной. Помните, как он был здесь, в этом храме, помните, с каким вниманием стоял он, с каким благоговением молился, с каким смирением преклонял свои царственные колена пред иконами святыми? Да, мы это видели и, видя это, еще больше уверялись, что он истинный сын Церкви православной. Это тогда нас особенно радовало в нем, это же и теперь должно утешать нас. Истинный сын Церкви православной — несомненный наследник Царствия Небесного. Таким образом, Благоверный Государь Великий Князь Николай Александрович из наследника царства земного, временного, сделался теперь наследником Царствия Небесного, вечного. О, покой его, Господи, покой его там во веков. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 237
При погребении настоятеля Югской Дорофеевской пустыни игумена Варфоломея11

Добре, рабе благий и верный, о мале был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоео (Мф.25,21).

Чем особенно замечательна сия святая обитель? Кроме сокровища ее неоценимого, чудотворной иконы Божией Матери, она замечательна своим внешним благосостоянием, своим богатством и устройством, которые видны у ней во всем; замечательна и тем почтением и уважением, которыми она пользуется от всех. Да, таких обителей, какова здешняя многоуважаемая и благоустроенная, немного, может быть, и в целой России. Напоминать ли теперь вам о том, что виновником этого ее благосостояния преимущественно сей, ныне почивший, настоятель, раб Божий, игумен Варфоломей? И кто же этого не знает, или кто же может в этом усомниться? Да, ему преимущественно одолжена сия обитель тем, что она есть, что в ней есть. Как мог он поставить ее в такое положение, что она так устроилась и обогатилась и такое заслужила почтение и уважение от всех?
Чем он мог дать ей настоящее ее благосостояние?
На это стоит обратить внимание.
Ничем другим, слушатели, как введением строгого и точного исполнения в ней устава монастырского. И как он это сделал? По данной ему власти, он был в собственном смысле настоятелем монастыря, а по жизни своей он был живою книгою устава монастырского. Не отступая сам, в образе жизни и делах благочестия, от устава монастырского, он делал этим то, что и никто из монашествующих не отступал от этого устава. Слабы там наставления наставников, начальников, настоятелей и отцов, где они собственным их примером не подтверждаются. Наставления ведут, а примеры влекут. Где же покойный настоятель не мог, не в силах был наставлять и заставлять всех своим примером жить и действовать по уставу монастырскому, там он настаивал, требовал того своею властию настоятельскою. Настоятелю нельзя быть без настоятельской строгости, без законного настояния, и даже нельзя ему иногда иных оставлять и без положенного наказания.
Хорошим вредит, кто худых щадит.
Итак, при настоятельстве и при настояниях отца игумена Варфоломея, здесь все монашествующие, от приносящего на Св[ятой] Престол Св[ятые] Дары Господу Богу до прислуживающего за обычным столом своей братии, все стали везде действовать, и все стало делаться по известному монастырскому уставу.
Следствием строгого и точного здесь исполнения устава монастырского было то, что сия обитель сделалась монастырем русским, строго православным. А могло ли это укрыться от наших православных, всегда чутких и внимательных к православию? И вот, стали православные отовсюду стекаться в сию обитель во множестве, чтобы насладиться здесь своею любимою пищею — православием, чтобы подышать здесь своим родным воздухом — православным.
И расцвела пустыня бесплодная, и устроилась, и украсилась, и стала чашею полною, и явилось в ней обилие всего, и открылось у ней довольство для всех.
Так вот тайна покойного настоятеля сей св[ятой] обители в деле устроения им ее благосостояния: своим примером и наставлением сделал он то, что в монастыре исполнялся устав монастырский, а чрез то устроилось и благосостояние монастыря. Будь, чем ты быть должен по твоему званию, по твоей обязанности,- и будет у тебя, чем тебе жить, будет и преизбудет.
Впрочем, не благосостояние обители главное заставляло покойного отца настоятеля так действовать, настаивать, иногда и докуку другим делать. Что же имел он в виду при своих действиях, распоряжениях настоятельских, при своей заботе о благосостоянии обители, при своих докуках иным в ее пользу? Славу, славу он имел в виду, только славу не свою собственную, но славу обители Божией Матери, или, как он обыкновенно говаривал,— обители Царицы Небесной. А слава св[ятой] обители — прекрасная слава, святая слава. Этою славою имя Божие славится, этою славою Матерь Божия прославляется, этою славою освящается, укрепляется, распространяется православие Церкви нашей православной.
Так вот для чего они,- все эти монастыри,- любят устроять свое благосостояние и из за этого благосостояния любят иногда делать докуку иным, и за эту докуку благодушно терпят иногда нарекание, бесславие от других, вот для чего: для славы Божией, для славы Матери Божией, для славы св[ятых] угодников Божиих, для славы Церкви православной.
Братия св[ятой] обители! Настоятель ваш, кончив свое дело, почил от трудов своих и более уже не будет действовать среди вас. Но жив пред нами образ его жизни и действия, жив у вас и устав, по которому он жил и действовал. Держитесь, же, как было при нем, во всем устава, но не руками только держитесь, а и умом, не устами только, а и сердцем, не в церкви только, за службами, но и в келлиях, при всяком случае, не пред людьми только, но и пред Богом, и не из видов человеческих, но ради славы обители своей и ради спасения своей души,- и будет обитель ваша не только полною чашею утешений временных, но и чашею, черпающею вам радость вечную, ее же, молитвами Царицы Небесныя, да сподобит Господь и приснопамятного, достоблаженного настоятеля вашего, игумена Варфоломея. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 238
При погребении Рыбинского собора священника И.А.Лаврова

Вот мы и распорядились: и облачен ты, и во гробе ты, и могила тебе готова12.
Ах, отец Иоанн, что это ты нас оставил? Жить бы тебе и не умирать дольше! Тебя все так любили:
Нет человека, который бы по тебе не плакал: точно родного все в тебе лишились. Ты нередко выражал при мне скорбь свою о том, что будто ты ничего доброго в жизни не сделал. И одна скорбь эта твоя есть уже добрый знак в тебе,- она все равно, что скорбь по Бозе. Но ты, видно, и добра много сделал, когда так много плачущих по тебе: без причины не плачут по чужим умершим. Ах, отец Иоанн, что это ты оставил служение свое с нами? Служить бы тебе, служить многие лета! Службу твою в церкви все так любили. Ведь с особенным умилением всегда стояли, когда ты, бывало, служишь. А твои всегда обдуманные слова, как глубоко проникали в сердца слушателей! Ты скорбел, иногда, что нет в печати твоих любимых мыслей, но ведь они все напечатаны буквами неизгладимыми в сердцах любящих тебя.
Ах, отец Иоанн, на кого же ты оставил сирот своих? Хоть бы для них ты еще пожил! Ведь они — бесприютные сироты без тебя.
Ах, слушатели благочестивые, если мы, по случаю кончины отца Иоанна, будем продолжать воздыхать, то воздыханиям нашим, кажется, конца не будет; потому что, с какой стороны ни смотри на его кончину, — если смотреть человечески,- все лишь одно горестное представляется. Но мы должны не воздыхать, а рассуждать, и не человечески смотреть, а христиански судить. У нас есть Бог, Господь Вседержитель, Который все держит и всех поддерживает. У нас есть Христос Спаситель, Который без меры нас любит и без конца нам прощает. У нас есть Дух Святый, Утешитель, Который скорее всякого света прогоняет мрак всякой печали и быстрее ночной молнии осиявает душу веселием.
Нет, я не буду унывать. У меня есть Отец, Бог,- при Нем я не буду в скудости. У меня есть Спаситель Христос,- Ему я помолюсь из глубины души, и Он из глубины всякого зла меня избавит. У меня есть Утешитель Дух Святый,- к Нему я с мольбою обращусь, когда слишком тяжело мне будет, и Он утешит меня безутешного.
Так, Богом будем себя успокаивать при собственных наших печалях. Богом же будем себя успокаивать и при несчастиях ближних наших, если сами помочь им ничем не можем. Да, смотря на человека, горем и скорбью пораженного, невольно горюешь и скорбишь с ним душою, больше, чем за себя страдаешь и боишься за него, потому что постигнуть не можешь, как ему бедному будет жить при таком горе, как ему слабому, бороться с такою скорбью; но как скоро вспомнишь при этом о Боге, тотчас успокаиваешься, перестаешь страдать, бояться, потому что тотчас поймешь, как ему будет жить: с Богом он будет жить; упование его — Отец, прибежище его — Сын, покров его — Дух Святый. Нет мрака, который бы не исчезал при свете солнца; нет печали, которая бы не проходила при мысли о Боге. Во свете Твоем, Господи, всегда и везде мы свет узрим.
Успокаивая таким образом себя, слушатели, отдадим последний долг наш усопшему рабу Божию Иоанну; но долг последний не в том состоит, чтобы неутешно плакать по усопшем, а в том, чтобы усердно молиться о упокоении души его.
Плакать неутешно при погребении умерших — значит опускать время, самое благоприятное для молитвы о них. Хорошо ли бы сделал тот, кто видя уносимого быстротою реки и имея возможность и силы помочь ему, вместо того, чтобы помогать, стал бы только рыдать и плакать на берегу; едвали и мы делаем лучше, когда сетуем и плачем неутешно при погребении умерших. Слезы о умерших и бесполезны для них, а едвали приятны им. Не слезы им от нас нужны, а молитвы наши о них. Нельзя не плакать? Плачь, но в то же время молись, слезные свои взоры возводи к милосердому Богу. Легче, как поплачешь? - А еще легче будет, когда со слезами помолишься. Слезы без молитвы — вода прохладительная, а молитва со слезами — дождь благотворный.
Итак, отдадим последний долг наш усопшему, помолимся о упокоении души его.
Что скажу я в утешение тебе, которая вех больше имеешь нужду в нем?
Супруг твой был служителем Иисуса Христа. Проси себе у Иисуса Христа помощи и подкрепления и проси особенно в святой Церкви, где супруг твой преимущественно служил Ему, — и Господь будет тебе помогать, будет тебя подкреплять, будет тебе утешения подавать. Вдовы царских служителей имеют в царях особенных себе защитников и покровителей; вдовы служителей Христовых всегда найдут в Иисусе Христе особенную защиту и покровительство.
Впрочем, как мы себя ни утешаем, но нельзя не кончить слова нашего тем же, чем мы его начали: ах, отец Иоанн, что это ты нас оставил? Жить бы тебе, жить многие лета! Тебя здесь все так любили, ты здесь был так нужен!… Но да сотворит тебе за то Господь вечную память! Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 239
При погребении священника Иоанна

Во блаженном успении вечный покой подаждь, Господи, усопшему рабу Твоему.

Так мы молимся, чтобы Господь Бог удостоил его, усопшего раба Своего, иерея Иоанна, насладиться, по блаженном его успении, покоем тихим, безмятежным, ничем невозмущаемым, непрерывным, вечным. И веруем, что Господь удостоит его такого покоя. После трудов наслаждаются люди покоем. Не трудившиеся не могут покоем и наслаждаться, как должно,— цены в нем они не знают, и сладости его чувствовать они не способны. Сладок покой именно только после трудов, и только трудившимся подобает от плодов вкушати. А сей священнопокойный собрат наш и служитель истинно потрудился в жизни; вся жизнь его, можно сказать, прошла в трудах без отдыха. Отдыхал он тогда, когда бывал болен. Таково звание его священническое, что он должен был изо всех сил трудиться. Труды для всех нас, священнослужителей, такою сделались принадлежностью, что мы как будто и права не имеем вздохнуть под тяжестью трудов своих непрестанных, иногда невыносимо тяжких. Трудись, говорят нам, трудись, не думая о покое в жизни,- это твое призвание, это твой долг. Трудимся, братия, трудимся до пота, до скорби, до слез иногда трудимся. Нам нельзя не трудиться, нас и нужда заставляет трудиться. Горе нам, скажу с Апостолом (1 Кор.9,16), если мы не будем благовествовать, если не будем трудиться, и горе не только на том свете, но и здесь, в этой жизни. Но для сего, в Бозе почившего Иерея, мало еще было своих трудов священнических: бремя чужих обязанностей нередко брал он на себя. И эти бремена чужие он должен был все находить еще, отыскивать, выпрашивать, словом, трудом большим должен был приобретать и то, чем бы мог заняться с пользою для своего семейства. Так велика была у него нужда, так много нужно было ему трудиться! И он не тогда скорбел, когда ему предстояли труды большие, но тогда больше, когда не над чем было ему трудиться.
Итак, есть от чего ему отдохнуть, успокоиться.
Сладко и временным покоем наслаждаться после трудов праведных,- как же, должно быть, сладостен покой его вечный после трудов его пастырских, святых!
Нет, мы не скорбим, возлюбленный собрат наш, о том, что ты жизнь свою всю в трудах провел, а радуемся, что Господь сподобил тебя до конца жизни потрудиться. Труды здешние временем тяжки, а покой после них сладостен вечно.
О, покой, Господи, душу раба Твоего, Иерея Иоанна, покой ее, после трудов его, по милости Твоей. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 240
При погребении заштатного священника, шесть летлежавшего в расслаблении

Иисусе премилостивый, пресвитеров сладосте (Акаф.Иисусу слад.Икос).

Сладчайший Иисус составляет сладость для всех христиан, но для пресвитеров Он по преимуществу есть сладость. Так Святая Церковь взывает к Нему в своих песнях: Иисусе премилостивый, пресвитеров сладосте! Сладость сладчайшего Иисуса мы, пресвитеры, вкушаем особенно тогда, когда в храме пред Св[ятым] Престолом служим Богу, когда поем и славословим Его, когда приносим Ему бескровную жертву, когда причащаемся Тела и Крови Его, словом: за Божественною литургиею всю сладость сладчайшего Иисуса мы преимущественно вкушаем.
По нашему священному сану мы лишены многих земных утешений; но нам еще мало этих земных лишений за ту небесную сладость, которую мы находим в служении сладчайшему Иисусу.
Всего земного мы готовы лишиться ради сего служения. Никаких земных радостей не нужно нам, когда мы совершаем Божественную нашу службу.
Да, сладостно служить сладчайшему Иисусу.
Если бы плоть наша была так же бодра, как бодр дух, то мы день и ночь служили бы Ему. И потому-то мы скорбим духом, когда ради немощей плоти должны бываем и на малое время отказывать в сем утешении. После сего, как же пресвитеру прискорбно, когда он не только сам не может совершать Божественной литургии, но не может даже и видеть, и слышать сего служения! — О, это скорбь тяжелая, мучительная! И сию-то тяжелую мучительную скорбь испытывал в продолжение нескольких лет сей, почивший сном смерти, наш сопресвитер. Да, шесть лет не мог он совершать Божественной литургии; шесть лет не видел, не слышал он сего сладостного для него служения; шесть лет… О, как тяжелы, должно быть, были эти лета для него! Каждый звук колокола, призывающий пресвитеров к сладчайшему служению, отзывался скорбью в душе его; а в продолжение шести лет сколько раз должен был прозвучать для него этот скорбью пронзавший его душу колокол!… Но утешимся; эта скорбь, без сомнения, послужила ему во спасение, эта тяжкая, мучительная скорбь, без сомнения, была для души его духовным очищением; годами этой скорби он, без сомнения, заготовил себе радость на целую вечность; в шесть лет своего неслужения здесь, он, без сомнения, выслужил себе право на вечное служение сладчайшему Иисусу. А и скорбеть в жизни ради сладчайшего Иисуса разве не сладостно? О, Он всегда близок ко всем ради Него страдающим.
Так, почивший наш брат, без сомнения, ты вкушал по временам свои радости и среди скорбей о сладчайшем Иисусе. Но теперь вполне да возрадуется душа твоя! Теперь ничто не препятствует служить тебе твоему сладчайшему Иисусу; ты облачен уже в ризу спасения, ты уже одет одеждою веселия; ты совсем приготовлен к служению, которого так долго и не видел, и не слышал. Служи же покойно, вечно сладчайшему Иисусу.
Слышите ли, видите ли вы, знаемые и сродницы в Бозе почившего, слышите ли, видите ли, куда мы приготовили, для чего облачили вашего отца, друга, благодетеля? — Не плакать безутешно, а утешаться надобно вам, смотря на него; он идет от вас, облаченный в ризу спасения, одетый в одежду веселия; он идет от вас к сладчайшему своему Иисусу, идет служить Ему, где помолится и за вас. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 241
При погребении заштатного протоиерея Матфея Гумилевского

И долголетен будеши на земли (5 запов.).

Долголетняя жизнь на земле дается от Бога не всем людям, а только некоторым. Но почему она особенно важна, многоценна? — Потому что дает человеку время побольше потрудиться к жизни будущей. Да, честна и многоценна долголетняя жизнь, но не по числу дней и лет, а по числу добрых дел и полезных трудов. Честна и многоценна долголетняя жизнь, когда человек живет на земле так, как жил сей почивший старец, достоблаженный протоиерей Матфей.
С лишком 80 лет жил он. И просто только прожить так долго здесь, в этой стране нужд, бед и скорбей, не легко; много для этого нужно мужества и мудрости. Но он жил так долго не потому, что жилось ему, а потому, что хотел и старался жить подольше, чтобы побольше потрудиться для блага ближних и получше самому приготовиться к жизни будущей. И потрудился он. Особенно, как пастырь Церкви, много потрудился в слове. И с каким усердием он старался всегда и везде сеять семя слова Божия! В церкви всякий праздник непременно говорил какое-нибудь поучение, грехом считал не сказать ничего. Вне церкви при всяком случае непременно делал всякому какое-нибудь пастырское замечание; утерпеть не мог, чтобы чего-нибудь не сказать. А с какою заботливостью он отовсюду и всячески старался собирать семена слова Божия для своего сеяния! В самом нужном себе отказывал, когда открывался ему случай прибрести какую-нибудь назидательную книгу. Всякая новая душеспасительная книга была для него самою занимательною новостью, и он дотоле не успокаивался, доколе ее не приобретал себе.
Посеянные им семена, без сомнения, принялись и возросли, потому что их поливает и возращает всегда Бог. Да, куда от пастыря Церкви падет семя слова Божия, туда тотчас от Бога льется дождь для поливания его. Мы, пастыри,— соработники Иисусу Христу, Пастыреначальнику; мы сеем Его семена, а Он поливает и возращает их. Так принялись, без сомнения, и возросли семена, посеянные сим усопшим пастырем. И как он радовался этому возрастанию; как он утешался преуспеянием веры и благочестия в нашем городе! В субботние дни Великого Поста, когда у нас в соборе, ради причастников, звон бывает полиелейный, он нередко говаривал: ныне надобно бы весь день звонить во вся. Посмотрите, какая благодать! Сколько причастников! — Не то было в наше время. Лет сорок тому назад и десятой доли того не причащалось, что ныне. Ныне благодать Божия! Так он радовался на старости своих лет и самым делом доказывал, как это ему приятно. Он всегда особенно любил причащать в церкви причастников, служил литургии в Великий Пост по субботам, чтобы иметь случай причащать. И нельзя было не удивляться, как у него, 80-летнего старца, доставало сил причастить за одною службою иногда более трех сот человек. Да, он любил трудиться для спасения ближних и от души радовался спасению их. Одни эти его труды — прямое приготовление его к жизни будущей, одна эта его радость,- большое ручательство за его собственное спасение. Радующиеся спасению других недалек от своего спасения; сеющие в изобилии семена спасительные пожнет в изобилии собственное спасение. Но ему Бог дал время особенно приготовиться к жизни будущей, ему Бог устроил особенный случай к устроению собственного спасения. С лишком двадцать лет жил он на покое, без всякой должности, и жил, особенно последние десять лет настоящим пустынником. Ходить из дому почти не ходил, кроме церкви. А дома постоянно только и делал, что читал, писал, молился. Пища его… всем известно, какая его была пища: он не всегда разрешал себе и на то, что Церковь всем разрешает; при самых богатых обедах, на которых иногда ему приходилось бывать, он умел находить свою убогую, постную пищу. Употребление простой пищи, постоянно одной той, к которой привык, было, вероятно, не последнею причиною его долголетия и его бодрости в преклонных летах. Ревнуя о благоговейном житии, он четыре раза в год, а иногда и больше, исповедовался; во все воскресные и праздничные дни, а нередко и в будни, служил литургии; когда и болен сделался, не переставал причащаться то в церкви без священнослужения, то дома запасными дарами; последние же две недели перед своею кончиною причащался каждый день.
Что сказать еще о нем? Что скажу я вам, чего бы вы сами не знали? Знаете, конечно, как он и при всей своей бедности не забывал бедных,- видали, как он сам раздавал милостыню нищим; знаете, как он любил благолепие дома Божия,- видали как он своими руками ставил свечи пред святыми иконами, и — умилительно было смотреть, когда, поставив свечу, он потом преклонял осмидесятилетние свои колена. Да, в последние особенно годы своей жизни, он благоговейно жил и бдительно готовился к будущей жизни. И потому-то он любил собираться умирать, любил говорить о том, где вырыть для него могилу, какой приготовить ему гроб, и о прочем,- и говорил об этом всегда таким тоном, как будто он не умирать собирался, а переехать готовился в другой город дальний, но давно ему знакомый. По жизни была и кончина живота его, мирная, непостыдная, безболезненная, христианская.
Если не жизнь такую долгую, какова была его, по крайней мере, смерть такую покойную, какою умер он, пошли мне, Господи!
Теперь слово к вам, слушатели. Видите, как Святая Церковь чтит своих пастырей, когда умрут они: облачает усопшего во все священные его одежды, погребает его особенным, самым торжественным погребением. Видите, как она бережет честь усопшего! Посмотрите, каким покровом покрывает она его лицо, не имеющее теперь вида и доброты; ведь это тот самый покров святой, которым она обыкновенно покрывает пречистое Тело и животворящую Кровь Господа нашего Иисуса Христа.
Святая Церковь всегда особенно чтит своих пастырей и всячески хранит честь их; а чрез это внушает вам, чадам своим, чтобы вы всегда почитали их, не обращая внимания на самые очевидные их недостатки, покрывая их снисхождением, ради священного их сана. Почему внушает она так почитать пастырей? Потому же, почему Бог повелевает детям почитать родителей. Чрез родителей Бог дает детям жизнь и за почтение к родителям прибавляет Господь им жизни. Чрез пастырей Церкви Спаситель подает всем спасительную благодать Свою; а за почтение к пастырям Христос прилагает благодати. Воздаяние нам за наше почтение всегда соразмерно с тем, кого мы чтим. Приемляй пророка во имя пророче мзду пророчу приимет, и приемляй праведнка во имя праведниче мзду праведничу приимет (Мф.10,41). Равно и наказание за непочтение всегда соответственно тому лицу, которого мы не почтим. Следовательно, тот лишается благодати Христовой, кто не имеет уважения к пастырям Церкви, чрез которых Христос подает всем благодать Свою.
Господи! Со святыми упокой душу усопшего раба Твоего, протоиерея Матфея, паче многих потрудившегося в пастырском деле; воздай Твоим изобильным воздаянием всем любящим нас, Твоих пастырей, ненавидящих же вразуми Твоею благодатию и помилуй по Твоей милости. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 242
При погребении строителя храма

Блажен путь, в оньже идеши днесь, душе, яко уготовася тебе место упокоения (Прок.Ап.на погреб.)

Возлюбленный о Христе брат наш! Счастлив ты, что, наконец, собрался в свой путь: тебя ожидает место покойное; ты устроил Богу дом на земле, а Он тебе устроил жилище на небе.
Прискорбно нам, что ты так поспешно, так неожиданно собрался в свой путь. Я знаю, и все знают, каких трудов, каких болезней, каких воздыханий стоило тебе устроить сей храм. Мать об участи сына так не заботится, как ты заботился об нем. И что же,- вот он отстроен; желание сердца твоего исполнилось; оставалось бы наслаждаться плодами трудов; но ты спешишь в свой путь; вкусив мало радости, умираешь. Но неисповедимые судьбы Божии всегда благи. Окончив внешний храм, ты, видно, кончил и устроение внутреннего храма своей души. А после этого что и медлить? Чего ждать тебе от мира, этого жилища пороков? Чего ждать от людей, из которых многие и живут, кажется, только для того, чтобы нарушать покой других? Ты не успел порадоваться в устроенном тобою храме,— зато ты вечно будешь радоваться в храме, устроенном Самим Богом. Хорош и твой храм; охладевшее твое сердце возрадовалось бы, если б могли открыться твои глаза. Но тот, в который ты идешь, гораздо лучше,- он строен премудрейшим Архитектором. И потому блажен путь, в оньже идеши.
Пока мы живы, мы тебя не забудем, мы будем молиться, чтобы Бог успокоил тебя со святыми Своими. Будет кому молиться о тебе и тогда, как нас не станет.
Да, возлюбленный о Христе брат наш, есть кому молиться о тебе. Забудут тебя ближние, забудут и родные,- но не забудет тебя Святая Церковь и созданный тобою храм. Сии камни, твоим рачением собранные, не умолкнут, будут вопиять о спасении твоей души, доколе не распадутся. Ты и с малым достоянием умел приготовить себе таких молитвенников, каких и с миллионами иногда не умеют приготовлять. И потому блажен путь, в оньже идеши.
Господи! упокой же душу усопшего раба Твоего Феодора в селениях святых Твоих. Для Тебя он устроил церковь на земли; сопричти его к Церкви первородных Твоих на небеси. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 243
При поминовении церковного старосты

Со святыми упокой, Христе, душу раба Твоего.

Что человек заслужил, то и получает; что посеял, то и пожинает. Эта истина исполняется и в этой жизни, но главное она исполняется в жизни будущей. Да, по смерти мы получаем то, что здесь заслужим.
Ныне, слушатели, сороковой день по смерти покойного раба Божия Павла, и мы собрались в храм сей помолиться, чтобы Господь упокоил душу его.
Но ведь человек получает то, что он заслужил; пожинает то, что посеял. Что же мы делаем? Как же мы молимся о упокоении души раба Божия со святыми? Мы именно то и делаем, что он заслужил. Да, он заслужил, чтобы мы всею Церковью молились о упокоении души его со святыми. Насеял, так сказать, себе молитвенников, и вот эти молитвенники и молятся и будут молиться о нем.
Теперь отвечу на другой вопрос: ужели он получит то, чего мы ему у Бога просим? Если заслужил, чтобы мы всею Церковью молились о упокоении души его со святыми, то, без сомнения, и будет покоиться со святыми.
Чего не достает у него для сожительства со святыми, то восполнит Св[ятая] Церковь своими приношениями за него, чего он не успел в жизни кончить для получения живота вечного, то кончит Св[ятая] Церковь святыми молениями о нем. - Но кто усомнится, что он заслужил своею христианскою жизнью, своими добрыми делами, чтобы мы всею Церковью молились о упокоении души его со святыми? Кому не известны заслуги, которые он оказал сему храму? Кто не знает, сколько он пожертвовал своим достоянием, своими трудами, своим спокойствием для сего храма? Кто не знает, кому не известно, чего стоило ему устроение сего храма? Одним устроением сего св[ятого] храма он заслужил, чтобы мы всею Церковью молились о упокоении души его со святыми. Следовательно, можем ли мы сомневаться в том, что он будет покоиться со святыми? Да, слушатели, и он, и все те умершие, которые своею верою и делами заслужили, чтобы Св[ятая] Церковь молилась о упокоении их со святыми, несомненно будут покоиться со святыми. И по тому, отдав последний долг усопшему, подумаем все о самих себе, позаботимся, как бы и нам всем заслужить в жизни, чтобы о нас по смерти так же молилась Св[ятая] Церковь, как она молится о нем; чтобы и нас всех проводили на тот свет такими же молениями, какими его провожаем.
Страшно идти на тот свет тому человеку, которого Св[ятая] Церковь не провожает своими молениями; торе, горе отходящей душе, когда она не удостоится от Св[ятой] Церкви молитв о себе в напутствие; не будет покоя, никогда не будет, вечно не будет покоя той душе, о упокоении которой Св[ятая] Церковь не будет молиться. Участь одинаковая с неверными ожидает по смерти того, кто в жизни не слушался Св[ятой] Церкви и кто, умирая, не услышит ее молитв о себе.
Усопший раб Божий, Павел! После твоих трудов для блага Св[ятой] Церкви, как, должно быть, сладко покоиться тебе! Насладись же, насладись фимиамом молитв, воссылаемых Св[ятой] Церковью о упокоении твоем; покойся же, покойся, по гласу Св[ятой] Церкви, вечно со святыми. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 244
При погребении церковного старосты13

Христос воскресе!

Умер богатый, и я, при погребении, говорю поучение, потому что вас, слушатели, к нему на похороны собралось много. Да, вот почему, между прочим, мы, пастыри Церкви, говорим поучения при погребении богатых: народу тут всегда бывает много, больше, чем при погребении бедных, следовательно, есть кому послушать поучения. У богатого есть чему и поучиться, больше чем у бедного. Да, провожая усопшего раба Божия Авраамия, очень и очень мы могли бы кое-чему поучиться и о чем подумать.
1) Он, сей покойный, был, сколько мне известно, деятелен, рачителен, бережлив. А у нас сколько таких которые решительно ничего не делают, ничего не приобретают, ничего не берегут, а только все проживают, тратят, расточают. У некоторых вся деятельность в том состоит, что пьют, едят, одеваются. Даже приготовить себе ястие, питие, одеяние и все прочее сами не хотят; все им подай, принеси, сделай. У нас много бедных, обнищавших, больных, изнемогших, утружденных,- отчего? От недеятельности, от нехотения себя беречь, от неумения жить, трудится, приобретать, словом, от себя. Конечно, много и от себя, но много и от того, что у нас слишком много людей, ничего не делающих, никакой пользы не приносящих, расточительных, проживающих и расточающих нажитое, приобретенное другими. Иной или иная иногда, от нечего делать в один день, в один вечер, в один час расточает, бросает, исстрачивает сотни, тысячи, которых многим бы стало на многие годы. Да, расточительность, расточительность главною причиною бедности, обеднения, болезней, ослабления, изнеможения.
2) Сей покойный был церковным старостою и, по завещанию своего отца, должен был построить новый храм. И со всею любовью он принял на себя свою должность, и со всем усердием принялся за устроение храма. И этим ли одним ограничивалось его усердие? Много, очень много хотел, предполагал, замышлял он сделать для города. Хотел, предполагал, замышлял… Теперь имение его куда пойдет, кому достанется?… Да, пожалеет о нем церковь Крестовоздвиженская, пожалеет и город Рыбинск. Но много ли у нас таких, о которых будут жалеть, когда они умрут? Много ли любящих благолепие дома Божия и усердствующих к храму святому? Свои дома воздвигают, украшают, разные строят фабрики, заводы, заведения и прочее, а о доме Божием и не думают вовсе, до дома Божия им и дела нет никакого, как будто они и не христиане, как будто и не прихожане… И приходят они когда в церковь, приходят больше для того, чтобы послушать, посмотреть, все ли хорошо, все ли благообразно, благолепно, и после чтобы поговорить, посудить и осудить, иногда и укорить добродеющих, трудящихся, служащих, читающих, поющих… Ах, слушатели! Церковь — мать духовная, и приходская церковь, по преимуществу, мать духовная для прихожан, рождающая и питающая их духовно. Чти же мать свою духовную — Церковь, и отца духовного — пастыря Церкви, соблюдай Господни заповеди; иначе, при всех твоих благах, не будет тебе благодати от Бога, не будет, как долго ни живи на земле.
3) Сей покойный умер в летах цветущих и в св[ятые] дни Пасхи. Говорят, он вовсе не думал, никак не верил, что он умрет. А мы, слушатели, думаем умирать, уверены, что умрем? Мне идет 60-й год, здоровье расстроено, силы слабы, и все-таки я не думаю, мало думаю о том, что я скоро умру; я как будто и не верю, что умру; как будто этого и быть не может, чтобы я умер когда-нибудь… Да, мы все удивительно как любим не верить тому, что не по нас, чего нам не хочется. Но… верь я, не верь в самую смерть, а умереть все-таки когда-нибудь должен непременно, и потому, если уж мне умереть неизбежно, то я, как человек, желал бы умереть во дни св. Пасхи, как умер сей покойный. Умершие в Пасху, в один из дней ее, особенную от Бога получают милость. Если они покаются в своих грехах, то им грехи прощаются, хотя бы они и не принесли плодов покаяния14.
Но довольно. Покойный все сделал, кончил. А за нами дело еще остается. Подумаем же о себе, подумаем, что мы делаем, чем занимаемся, какую пользу кому приносим, что приобретаем, чего ожидаем на что надеемся, и во что мы веруем… во что веруем. Ах, слушатели! и в свою смерть, которая очевидна, мы веруем слабо, нам иногда думается, что мы и не умрем: чему же невидимому, будущему, бессмертному мы можем твердо верить без помощи благодати Божией?
Помоги нам, Господи, помоги нашему неверию, и раба твоего Авраамия, которого Ты сподобил умереть в св[ятые] дни Пасхи, сподоби покоиться со святыми твоими. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 245
При погребении Иоанна К.Ельтекова

Еще богатый умер, и опять я говорю поучение, потому что есть тоже кому послушать поучения, и есть также чему поучиться у покойного. Только ныне слово мое будет преимущественно к поколению старому15.
Молодое поколение покойного, его дети, внуки приучены к Церкви Божией, православной, а модным, светским нынешним образованием они не заражены. Кто приучил их к Церкви, кто не дал им увлечься светом? - Он больше, покойный. Чем же он приучил и как не дал увлечься? - Не наставлениями своими,- слишком кратки они были у него — взглянет, бывало, ничего не говоря, или скажет, ни на кого не глядя,- вот все его наставление; нет, не наставлениями, не словом, а делом, примером своим доброму приучал, от худого отучал; образом жизни своей, простым, прямым, твердым, по возможности церковным, он приучал детей и внуков своих к Церкви и не давал им увлекаться модным светом.
Остановимся на этом. Кто приучил детей к Церкви Божией, тот сделал для них все, что нужно им для жизни временной и вечной, хотя бы ничему больше и не научил.
Слушатели-христиане! Про нынешнее молодое поколение говорят и пишут, что оно испорчено очень, т.е., некоторые из молодого поколения ведут себя очень худо. Знаете ли, кто эти испорченные, эти худые из молодого поколения? Это те из них, которые к Церкви Божией не приучены, которые в церковь не ходят, которые учения Церкви не знают, которые правил Церкви не исполняют, которые уставам ее не следуют, постов не хранят, праздников не почитают и проч., и проч. Будь они приучены к Церкви Божией, они никогда бы так не испортились, так не развратились. Итак, кто причиною испорченности нынешнего молодого поколения? - Тот, кто не приучил их к Церкви Божией. Да, старое поколение виновато, что так худо ныне поколение молодое, виноваты отцы и матери, прежде всех и больше всех виноваты; потом наставники и наставницы, начальники и начальницы. Чем же мы их испортили? - Своим примером испортили; своею жизнью, какую при них вели, испортили; своим воспитанием, какое давали им, испортили. Не приучивши их к Церкви, чему вы их научили? - Одни из вас вовсе ничему не учили, ничему, даже самому нужному, полезному в жизни не учили, а другие учили их всему, всему ненужному и бесполезному в жизни. И главное, ни те, ни другие из вас к Церкви Божией не только их не приучили, но и своим воспитанием, образованием отучили от Церкви. Кто их у вас наставлял, руководил, вразумлял? - Не мать их родная, Церковь русская, православная, а больше мачехи, гувернеры и гувернантки, часто и не русские и не православные.
Так, неужели же ничему не надобно детей учить? - Приучите их сначала, главное, к Церкви Божией, так приучите, чтобы они поняли, полюбили ее, свою родную, святую мать, а после учите всему, чему угодно, пожалуй, и иностранному, и отдавайте учиться кому хотите, пожалуй, хоть и иностранцам; только непременно, чтобы они учились под надзором, в глазах матери—Церкви, а не под одним присмотром гувернеров и гувернанток. Иначе, будущее молодое поколение будет еще хуже нынешнего.
Не даром покойный с беспокойством всегда смотрел на этих гувернеров и гувернанток: и православные из них для детей не всегда безопасны, без присмотра матери—Церкви, а не православные… И глаз матери—Церкви едва за ними усмотрит.
Успокойся же теперь, раб Божий Иоанн, вечным покоем в обителях святых успокойся: твое потомство приучено к Церкви Божией, приучено; а кто к Церкви Божией приучен, тому никакие учители, ни иностранные, ни инославные, не опасны. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 246
При погребении боярина Прокопия

Блажени мертвии умирающии о Господе отныне. Ей, глаголет Дух да почиют от трудов своих: дела бо их ходят в след с ними (Апок.14,18).

Скорбим мы, сокрушаемся, жалеем о приснопамятном рабе Божием, достоуважаемом нами боярине Прокопии; скорбим, что он умер, что не пожил еще.
А желал он пожить. И дом себе устроил для того, чтобы еще пожить.
И как на его месте, при его способах к жизни как не пожелаешь пожить? Можно сказать, все способы для, жизни покойной у него были, и способы, самим им добытые, честным образом добытые.
Да, трудом своим честным, службою своею чистою все приобрел он,- и богатство нажил, и отличия получил, и сана высокого достиг.
Так, нельзя не скорбеть, нельзя не сокрушаться, нельзя не жалеть, что он не пожил. Теперь-то ему бы и жить, после трудов его, трудов тяжких, горьких, иногда мучительных, безотрадных.
И как бы ему хорошо, как бы покойно можно было жить теперь, с его совестью чистою, при его средствах честных.
Но утешимся, успокоимся: есть чем нам утешиться, успокоиться касательно его.
Почему ведь мы особенно скорбим, жалеем, сокрушаемся о нем?
Потому, без сомнения, что добр он был, и ему хорошо было бы жить здесь.
Да, добрым был он отцом — оттого так и скорбят, о нем его дети.
Добрым он был господином,- оттого так и плачут по нем его рабы.
Добрым он был начальником,- оттого так и жалеют о нем подчиненные его, служившие при нем.
Добрым был он для всех знающих его,- оттого-то так и жаль его всем, кто только знал его.
Если же он был добр, то этого и довольно нам для нашего утешения и успокоения.
Если он был добр, то ему и по смерти будет хорошо, потому что дела его с ним там будут. Дела добрых всегда вслед за ними туда идут. Там-то ему и будет хорошо; там-то он и отдохнет, успокоится, почиет от трудов своих; там-то он и начнет жить тою новою, тихою, безмятежною жизнью, которую он надеялся, желал, думал начать в новоустроенном доме.
Здесь добро не всегда ценится, часто забывается, нередко как бы вовсе пропадает, потому что злом затемняется. Здесь добрым иногда очень горько бывает от злости злых.
Но по смерти доброе явится во всем свете, при полном свете солнца правды. Зла там не будет. Злые оттуда изгоняются. Одно добро там будет. Одни добрые там будут блаженствовать.
Итак, прощаясь в последний раз с ним; достоблаженным рабом Божиим, проводим его нашими молитвами туда, где добрые блаженствуют; а провожая его, подумаем и о себе, о своем туда отшествии подумаем.
Да, когда нас так будут провожать, какие-то пойдут в след за нами туда дела?
О, Господи, упокой его, и нас помилуй. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 247
При погребении боярина Николая

Аминь, глаголю вам, яко аще два от вас совещаета на земли о всякой вещи, еяже аще просита, будет има от Отца Моего, Иже на небесех (Мф.18,19).

Вот что сказал в одно время Господь наш Иисус Христос ученикам Своим: истинно говорю вам, если двое из вас на земле согласятся просить о чем либо, все то дано им будет от Отца Моего Небесного. И чем Иисус Христос удостоверяет, что Бог непременно услышит, когда двое будут о чем либо молиться? Где двое или трое, говорит Он, соберутся во имя Мое, там и Я посреди их.
Слушатели-христиане! Видите этот гроб, что стоит посреди церкви? В нем бездыханен лежит благородный муж, почтенный боярин, благородный и по роду, благородный и по душе, третьего дня умерший. Не знаю, ждал ли он сам смерти, его постигшей, но из родных и знакомых едва ли кто думал, чтобы он мог умереть так скоро.
Да, он умер поспешно, неожиданно,- ему теперь нужна молитва; да и кому из умерших молитва не нужна?
Итак, кто, слушатели, из вас ныне согласится со мною помолиться о сем усопшем рабе Божием Николае? Кто из вас согласится со мною просить о нем, чтобы Господь Бог простил ему всякое согрешение вольное и невольное, чтобы упокоил его душу там, где все праведные покоятся? Если двое мы с кем-либо будем молиться о нем, то Господь услышит. Таким образом, мы имеем и полное дерзновение молиться и вполне можем надеяться на успех нашей молитвы.
Кто же, слушатели, из вас согласен со мною молиться о сем усопшем рабе Божием Николае? Но вижу, знаю, что все вы согласны молиться о нем, ибо вы все христиане православные,- а христиане православные любят молиться о упокоении всех усопших; — вижу, что все вы согласны молиться о нем, ибо вы стоите в храме православном, а в храме православном все молятся не столько о себе, сколько о спасении других.
О, счастлив ты, приснопамятный брат наш Николай, что теперь ты в таком святом собрании, откуда не отпустят тебя без христианского пособия, откуда проводят тебя святыми молитвами о упокоении души твоей! О, счастлив ты, что ты теперь в таком святом месте, где с молящимися о упокоении тебя молится Сам Иисус Христос, твой Судия, на суд к Которому идет теперь душа твоя!
Итак, слушатели-христиане, воздадим последний наш христианский долг сему усопшему рабу Божию, то есть, помолимся все, чтобы Господь Бог помиловал его по Своей беспредельной милости, чтобы простил ему всякое прегрешение вольное и невольное, чтобы учинил душу его, где все праведные покоятся, чтобы упокоил его в месте злачнее, в месте покойне, отнюдуже отбеже болезнь, печаль и воздыхание. Молитва за умерших умершим доставляет упокоение, а скорбящим о них спокойствие. Кто молится об умершем, тот этим утешится.
Неутешная супруга и дети сироты, ваше утешение и подкрепление остаются в молитве за усопшего. Если желаете себе спокойствия в жизни, молитесь как можно чаще о упокоении его.
Господи Иисусе Христе, Боже наш! научивый нас общим и согласным молитвам и обещавый исполнять прошения молящихся, когда они двое или трое согласятся о имени Твоем молиться, услыши ныне наше общее и согласное моление о сем рабе Твоем Николае, ради имени Твоего святаго яви ему милость Твою и упокой его со святыми Твоими. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 248
При погребении О.И.Н.

Еще погребение!… Итак, все умирают… все умирают; видно, и я умру, и меня положат во гроб, и меня зароют в могилу. Чудное, однакож, дело, слушатели! Несмотря на тысячи видимых доказательств нашей смертности, нам все думается, что мы не смертны. Когда все умирают, нам как будто не верится, что и мы когда-нибудь умрем. Отчего же это? Оттого, между прочим, что мы в самом деле не умрем. Да, мы бессмертны, мы будем жить вечно. Истлеет наше тело, разрушится земная наша храмина, но душа не истлеет, не разрушится; ей истлеть невозможно, в ней разрушиться нечему,- она дух, она частей не имеет. Оттого и при самой смерти естественно нам думать, что мы не умрем: ведь думает не тело смертное, а бессмертная душа. Таким образом, умереть для нас почти то же, что и уснуть.
Вот источник утешения для вас, знаемые, ближние и сродники умершей. Умершая ваша не умерла, а только уснула; она теперь спит. Правда крепок ее сон, долго так она проспит; в этой жизни мы уже не дождемся ее пробуждения. Но что же? Чем крепче сон, тем ей покойнее. Да, теперь уже не беспокоят ее труды, которые так много тяготили ее в жизни; теперь она уже забыла горести, которых и на её долю досталось очень довольно; теперь уже излечилась она от своих болезней, которые всю ее так иссушили. Сладок теперь сон её. Не даром же ей так хотелось расстаться с здешним миром. Не даром еще за несколько минут до своей кончины она просила, умоляла окружавших ее, которых усердная молитва как бы оспаривала ее у смерти. «Что вы меня держите, говорила она, слабым, но еще внятным голосом,— что вы меня держите, отпустите меня поскорее, пустите меня к Царю моему Небесному; мне там будет лучше!» Это были почти последние слова ее, и мы верим этой последней ее исповеди; и мы надеемся, что ей точно там лучше. С живым и ясным сознанием своего недостоинства, но с полною верою и упованием на милосердие Божие, она пред своею кончиною дважды причастилась Тела и Крови Христовой, и таким образом в сей еще жизни тесно соединившись со Христом, ужели она там не будет жить вместе с Ним? Так, мы надеемся, мы верим, что ей, точно, там теперь лучше. Итак, утешьтесь, друзья, знакомые, сродники умершей: ей там теперь лучше.
Спи же спокойно, любезная наша сестра; супруг твой тебя не забудет; дети твои не будут забыты, и мы, твои ближние, не забудем тебя. Не забудь и ты нас пред престолом Небесного Царя, к Которому ты так спешила, вспомни там о нас, а мы будем вспоминать о тебе здесь, пред престолом Того же Царя Небесного. Рано ли, поздно ли, увидятся с тобою все, которых ты в жизни любила и которые тебя любят. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 249
При погребении

Если в каких несчастиях нужно человеку утешение, то особенно в несчастиях, подобных вашему, сетующие о невозвратимой потере! Да, потеря ваша невозвратима: с того света уже не возвращаются; туда идут все, а оттуда никто. Правда, мы увидимся с ними, когда сами явимся туда. Но увы, этого свидания все еще надобно дожидаться, а ведь человек в горе так нетерпелив; до этого времени все еще надобно жить, и жить без них; а без них нам и минуты не хотелось бы жить. Жизнь настоящая, конечно, и вся недолга; время все идет, не останавливаясь, смерть все ближе и ближе к нам. Но, ах, и эта недолгая жизнь как длинна для печальных,— в печали и день кажется годом. И это быстротекущее время как медленно идет в горе,— горе и один час растягивает на десять. И самая смерть, идущая всем на встречу, кажется, бежит от тех, которые готовы бы ее встретить без боязни.
Так, сетующие о невозвратной потере, вам нужно утешение, и утешение большое. Но потому-то самому, что вам утешение нужно, вы и не должны излишне сетовать; ибо чем кому нужнее утешение, тем оно ближе к нему. Утешение всегда соразмерно с горем. Замечают, что сильный зной всегда бывает пред дождем, и дождь тем идет, чем сильнее палит зной. Примите и вы на замечание себе, что сильное горе всегда бывает пред утешением, и утешение тем скорее приходит, чем горе сильнее наступает. Будьте же покойны: утешение вам готово, умейте только пользоваться им. Оно в Боге и от Бога; молитесь же Ему, ожидайте от Него. Господи! Ты видишь, как мне тяжело; Ты слышишь, как я горько сокрушаюсь; у меня нет теперь никаких утешений; и я не хочу никаких, кроме Твоих и от Тебя; Ты мой Бог, Ты мое радование! Не оставь меня в моем горе! И Он не оставит, и Он утешит тебя. Скорее мать оставит без пищи любимое свое дитя, когда оно плачет, чем Бог оставит без утешения несчастного человека, когда он молится. Вы теперь и представить не можете, чем и как вас Бог утешит, не старайтесь представлять себе этого. Утешений божественных не только наперед нельзя знать, но и когда будете утешены, вы не дадите отчета себе, как и чем Бог утешил вас. Я покоен, мое горе прошло, но как оно прошло, отчего мне покойно, я не знаю. Божественныя утешения бывают для нас непостижимы, неизреченны.
Но, может быть, вас и не беспокоит неизвестность собственного утешения, может быть, вас другое беспокоит. О, я знаю, кем все ваши мысли заняты тем, кто составлял сокровище вашего сердца. Я знаю, ведь скорбящее сердце любит предмет своей горести, оно все об нем бы думало, все о нем бы помнило, все им бы занималось. Что же? Дайте свободу влечению вашего сердца; думайте, сколько хотите, о любимом вашем предмете; занимайтесь, сколько можете, сокровищем вашего сердца. Но да будет ваше воспоминание об нем христианским поминанием, да будет ваше занятие им спасительным для него, да сопровождается ваша мысль о нем молитвою за него, обратите всю скорбь о нем в скорбь по Бозе; и тогда ваше горе обратится в источник радости для вас и для него. Вы здесь возрадуетесь о спасении его, а он там возрадуется о том, что вы умете пользоваться своим горем. Да, и с того света радуются на нас, когда мы не унываем в горе.
Но скорбящее сердце беспокойно; оно само отыскивает случаи для беспокойств, выдумывает их, если не находит. Так, потеря наша нечаянна, смерть неожиданна,- и вот вы ищете в этом случая к новым беспокойствам.
Смерть неожиданна?… О, нет! Тот, о ком беспокоитесь вы, давно ее ждал; целые годы болезни он приготовлялся к ней. Смерть поспешила? - Нет, это Бог с Своею беспредельною милостью поспешил, поспешил сохранить то, что было приготовлено для жизни вечной. Да, Бог всегда спешит нас спасать. Он и жизни нашей временной не щадит, лишь бы спасти нас от погибели вечной.
Впрочем, чтобы вас ни беспокоило,- а вас в горе все может беспокоит,- вы легко можете себя успокоить молитвою: молитвою вы испросите у Бога все себе и ему. Молитва наша сильна, когда мы молимся от всего сердца; и можно ли молиться не от всего сердца о том, кто во все время жизни своей был сокровищем сердца? Итак, молитесь, молитесь сами, просите молиться других, особенно прибегайте к святой Церкви. Это и существенный долг ваш, в этом и единственное утешение ваше. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 250
При погребении

И вы убо будите готови (Лк.12,40).

Господь наш Иисус Христос велит нам, слушатели, непрестанно готовиться. Куда же готовиться? - На тот свет. Вот, ближние наши умирают,- следовательно, и нам придется умереть когда-нибудь. А когда? это неизвестно. Разве долго умереть? Тогда будем готовиться всякий час.
Но что будет за жизнь, если мы непрестанно все будем готовиться на тот свет? - Это-то и будет настоящая жизнь: мы для того и живем здесь, чтобы приготовить себя к будущей жизни. Грустно всегда думать о смерти? Не будет грустно, если только мы будем приготовлять себя туда, как должно.
Отчего нам теперь бывает грустно думать о смерти? Оттого, что редко думаем о ней, а еще больше оттого, что нам жалко расстаться с благами мира сего. Хотя и говорят, что мир есть ничто иное, как юдоль плача, а все иногда бывает весело и здесь, а особенно весело тому, у кого денег довольно, кто в чести у всех, у кого изобилие во всем. Что же? Если блага мира сего препятствуют нам спокойно умирать, то заранее, поскорее расстанемся с ними, не будем слишком привязываться к ним. И что пользы привязываться к тем благам, с которыми, волею или неволею, а непременно надобно расстаться. Что пользы предаваться тем весельям, которые рано ли, поздно ли, а непременно должны окончиться слезами? Ведь чем дальше, тем хуже. Посмотрите, как больно бывает умирать старым людям, которые не любили думать о смерти, которые всею душою предавались мирскому!…
Да, правда, и при горестях все как-то не хочется готовиться на тот свет; все как-то грустно думать о смерти. А это отчего? — Оттого, что мы не знаем, что будет нам на том свете, а еще более оттого, что там слишком худо грешникам. И рад бы иногда умереть, но как подумаешь, что еще будет там? может быть там ждут меня мучения? Хорошо думать о смерти праведнику: ему на том свете еще веселее будет; а что будет нам, грешникам? - Что же? Если грешникам худо на том свете, то постарайся явиться туда праведником; если грехи препятствуют спокойно умирать, то заранее оставь их. Ведь надобно же когда-нибудь расстаться с этими грехами. Ужели, в самом деле, нам являться с ними и на тот свет? О, не дай Бог: горе вечное там будет с ними.
Но легко ли, скажете, презреть блага мера сего, которые так приманчивы? Легко ли оставить пороки, к которым мы так склонны? Легко ли, трудно ли, слушатели, только непременно надобно; иначе худо будет умирать, еще хуже будет по смерти. Что бы вы сказали о том ХОЗЯИНЕ, который, зная, что в следующую ночь воры всего его окрадут, стал бы еще всеми возможными средствами увеличивать свое имение? - Конечно, сказали бы, что он глуп. А еще неразумнее сделаем мы, если будем привязываться к благам мира, зная верно, что с ними надобно расстаться, и будем предаваться порокам, веря несомненно, что за них мы подвергнемся вечному мучению.
Итак, будем непрестанно готовиться на тот свет; а для сего будем отставать от пороков и заблаговременно расставаться с благами мира сего. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 251
При погребении А.П.С.

При погребении сего умершего, раба Божия Алексия, поучимся, слушатели, у него, как нам жить надобно. Многому хорошему мы можем у него научиться. Что же особенного в его жизни?
Вот и это особенное, что он любил ходить в церковь. Да, не много у нас в городе таких, которые бы так часто ходили в церковь Божию, как он; постоянно, всякий день и неопустительно за всякую службу он ходил. Почему же это важно? - И малое правило благочестия, если оно постоянно и неопустительно исполняется, великую пользу приносит человеку, потому что дает благочестивое направление всей душе. Мал ручей, но вода в нем чиста бывает, оттого что он течет постоянно, нигде не останавливаясь; не велик подвиг благочестия, например, ходить всякий день в церковь, но душа делается благочестивою, когда человек постоянно и неопустительно находится в своем малом подвиге. И не берись никогда, особенно в начале подвижничества, за подвиги большие, трудные. Бери себе лучше правило благочестия малое, не трудное, только исполняй его неопустительно,- и ты много успеешь в деле благочестия. Точностью и исправностью в малом приобретаются сила и способность ко многому. О малом будешь верен Господу, над многим Он тебя поставит. Привыкнув делать легкое, сделаешься способным к трудному. Станешь твердо на ступень низшую, взойдешь легко и на высшую.
Но обратимся еще к умершему.
Частое хождение в церковь Божию не препятствовало ему заниматься делами житейскими; имение, доставшееся ему после отца, он увеличил своею заботливостью о делах и уменьем жить не выше своего состояния и звания. Но это не важно: важно его распоряжение этим имением. Он умел распорядиться им, как должно, по христиански. Прежде всего он позаботился о своих родных и никого из них не забыл: всякому, смотря по нужде, помог; всякому, по своему состоянию, уделил часть должную. Блажени милостивии, яко тии помиловани будут (Мф.5,7); но действительно ли милостивы и могут ли от Бога надеяться себе помилования те, которые чужим подают и помогают, а родных своих в бедности в нужде оставляют? Святой Златоуст вот что говорит: «Первее домашних своих и род свой безпечальни сотвори, потом же милостыню твори иным. Сие бо лицемерие есть, еже чужия наделяти, а род свой или домашнии нази, боси и гладни суть» (см.Прол.марта 5).
После родных надобно заботиться о служащих нам, о тех, которые на нас работают, для нас трудятся. Не плату только условленную, не содержание только положенное надобно давать им; нет, надобно давать сверх условия и кроме положенного, особенно, если видишь, что они нуждаются. Если ты за труды и услуги будешь отдавать им только условленное, положенное, а так, из милости, ничего не будешь делать; то и Господь воздаст тебе только то, что ты заслуживаешь по своим грехам, и что положено тебе по твоим делам; а так, из милости, ничего от Него не получишь. Грешно отказывать в нужном пособии просящему нищему, — ужели же не грешно оставить без пособия нуждающегося своего служащего? Делай и распоряжайся всегда так, чтобы служащее твои работали у тебя и трудились с радостию, а не воздыхающе. Не воздыхают на сего умершего служившие ему; всех их, сверх условия, щедро он наградил. Благословляют его и нищие: богатая им, по его завещанию, раздается милостыня.
Что же еще особенного у сего умершего?
Вот и это особенное. Он перед своею смертью позаботился и о других служащих, о служителях Божией Церкви. Да помянет Господь Бог во Царствии Своем за его память о нас. Все ваше, слушатели, жертвуемое вами нам, служителям Церкви, восходит к Богу, как жертва приятная, благоугодная Ему (Флп.4,18), вместе с нашими молитвами о вашем спасении. Служители Церкви — соработники Христу Спасителю, трудящееся ради вашего спасения. Надобно вам так делать, чтобы и они делали свое дело по Апостолу, с радостию, а не воздыхающе (Евр.13,17).
Вот вам, слушатели, и поучение по случаю погребения раба Божия Алексия. Делайте по его, хоть малое, хоть нетрудное что-нибудь для своего спасения, только постоянно, неопустительно, в положенное время,- хочется или не хочется — делайте; делайте, что можете, для ближних, особенно для родных своих, для служащих вам, для пекущихся о вашем спасении, только делайте именно ради своего спасения,— и Господь обратит все вам во спасение. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 252
Пред панихидою по новопреставленном16

Идеже бо есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше (Мф.6,21).

И так, вот где приводит Бог покоиться праху твоему, приснопамятный брат наш; на своем родном кладбище. Родные твои пожелали этого себе в утешение. Придут они сюда когда-нибудь, помолятся над могилою твоей,— и будто у тебя самого они побывают, будто с тобою самим побеседуют. Но ведь и ты, умирая, желал, чтобы прах твой по смерти здесь покоился, потому что любил ты здешнее кладбище особенно. Мертвому все равно, где ни лежит он; но пока жив человек, ему-то утешительнее думать, что его прах по смерти покоиться будет на родном кладбище. На родном кладбище будут знать мою могилу, а зная ее,— вспомнят обо мне, вспомнят, поговорят, и, может быть, иной и помолится. Ах, все жить нам хочется здесь подольше; и тогда, когда нельзя нам более жить здесь, мы все желаем пожить, хоть как-нибудь пожить, хоть только в памяти людей, живущих здесь, только бы пожить, пожить подольше, подольше, о, вечно бы… о, если бы вечно!… Нет, не по нас эта здешняя жизнь, потому что тут нельзя нам жить вечно; а нам надобно жить вечно, потому что мы так Богом сотворены, устроены так, чтобы нам вечно жить. Оттого то так и сильно в нас желание все бы жить и жить, и оттого то так отрадна эта уверенность наша, что мы вечно будем жить, жить жизнью нестареемою. Итак, брат наш приснопамятный, праху твоему привел Бог покоиться в том месте, которое ты любил особенно.
Где-то душе твоей приведет Бог покоиться? Где ее вечный покой?… В самом деле, слушатели, где теперь душа его? Где, в каких местах она, невидимая, теперь витает, или куда, в какие селения она, бессмертная, восходят? Камо идет она или како имать быти тамо?17 Несть наше разумети сие. Желалось бы иногда очень об умерших наших узнать, что они такое теперь? И где они? И что там с ними? И помнят ли они о нас, как мы о них, или забыли совершенно?… Желах ведати таинство, но никтоже доволен поведати18. Впрочем, подумаем, слушатели, размыслим, разберем, сообразим, где, по крайней мере, душа сего умершего может быть, если нельзя нам знать, где она действительно пребывает или пребывать будет?… Ведь должна же где-нибудь она теперь быть… Идеже бо есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше. А можно сказать это и так: где сокровище сердца вашего, там будете и вы. Вслед за сердцем нашим, всегда мы ходим. Куда сердце, туда весь человек. И потому, куда сердце наше в жизни постоянно направлено бывает, там по смерти вечно пребывать мы будем. Доброе, святое кто в жизни возлюбит,- с блаженными, со святыми по смерти покоиться тот будет; к худому, к греховному кто здесь пристрастится,— с грешниками, с нечестивыми там мучиться тот станет. Да, привязанности наши в этой жизни к чему-нибудь сердечные, постоянные, останутся при нас и по смерти, перейдут с нами и туда, в жизнь будущую. Храни же, слушатель благочестивый, всячески свое сердце, смотри, как можно строже, за ним, смотри, что оно у тебя любит, что его занимает, к чему оно привязывается, к хорошему или к худому, к святому или ко греховному, к честному или бесчестному. В этом направлении сердца твоего — счастье твое или несчастье, от него зависит покой твой вечный или мучение вечное. Всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота (Притч.4,23). Вслед за сердцем нашим все мы ходим. Куда сердце, туда весь человек. Где сокровище сердца нашего, там по смерти пребывать будем. Что здесь мы сердечно возлюбим, тем там утешаться станем. Так!… Но, слушатели благочестивые, и после сего нашего рассуждения, как мы должны судить о том, где теперь душа сего умершего? - Там, где сокровище его сердца, куда его мысли и желания направляемы были в жизни… Итак, где же?… И сие несть наше разумети.
Господи! По любви его и по желанию родных его, Ты назначил место покоища для тела здесь, у нас; по любви Твоей беспредельной и по молитвам святой Церкви о нем, упокой душу его там со святыми. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 253
При погребении раба Божья Петра

И сотвори ему вечную память.

Почивппй сном смерти новопреставленный раб Божий Петр давно почил от трудов, от дел своих; давно, задолго до своей смерти перестал трудиться, действовать для пользы семейства, для блага общества; давно был яко мертв в доме и в городе. Но в свое время он много трудился, много дела делал. Таких деятелей, как он, и тогда не много у нас было, а в настоящее время едвали не меньше, по крайней мере, мало пока видно у нас ныне таких дельных.
Ныне живущие люди, большею частью, яко мертвые, т.е. живут только, а ничего не делают нужного, ни чем не занимаются полезным. Так, не таков он был. Много делал он и для нашей соборной церкви, которой всегда состоял прихожанином, при которой был и старостою церковным. Собор наш, как всем известно, при нем отстроен и освящен. И мне больше, чем кому-нибудь, известное с каким усердием он тут действовал. Для нашего дела он свои дела оставлял. Еще больше он сделал для церкви Крестовоздвиженской, которой был настоящим строителем, и строителем едва ли не первым, по крайней мере, по уменью делать дело, распоряжаться, строить. Но еще больше он делал для города, для граждан, для общества, и не тогда только делал, когда был градским головою, но, можно сказать, всегда, во всякое время. Именно он был один из тысячи. Едва ли какое общественное дело делалось без него. Нужно ли было обществу о чем между собою подумать, поговорить, посовещаться — его непременно приглашали; нужно ли было передать, объяснить правительству нужды и потребности города,- большею частью он объяснялся. Нужно ли было встретить, принять кого из лиц важных или особ царских,- никто так не умел, как он. Да, он был одним из главных деятелей города, одним из живых членов общества, пока не настал его конец.
Конец венчает дело. Что же? — И конец его был кончиною не яко мертвого христианина; он умер с сознанием, с сознанием своих вольных и невольных прегрешений и с упованием на беспредельное милосердие Божие, на заслуги Господа нашего Иисуса Христа.
Итак, новопреставленный раб Божий Петр давно почил от дел своих, от трудов в городе и семействе, и ныне окончательно почил, умер для всего на земле, но труды его не умерли, и память дел его живет и жить будет. Да, все перестает, все умирает; живет только то, что поработаешь, потрудишься. И для дома, для родных своих, что сделаешь, то долго живет, а для общества, для ближних сделанное еще дольше живет, не умирает.
Живыми и мертвыми обладаяй Христос, истинный Бог наш! Ты помог рабу Твоему Петру трудиться и делать дела, о которых осталась ему память долговременная у нас; сотвори же ему вечную память у Тебя, по беспредельной Твоей милости и человеколюбию. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 254
При погребении раба Божия Николая

Всякаго бо ответа недоумеюще, сию Ти молитву, яко Владыце, грешнии приносим: помилуй нас.

Мы, слушатели, бываем иногда в недоумении, как нам молиться Богу о себе, или о ближних наших, живых или умерших, когда мы почему-нибудь недоумеваем или не уверены и увериться ничем не можем, чтобы Господь услышал нашу молитву, никакого ответа придумать не можем на то, почему Бог мог бы сделать по нашей молитве. Да, бываем иногда мы в таком недоумении; особенно так недоумеваем мы, когда собираемся молиться о иных умерших наших ближних. Не укажу, не упомяну, когда именно так бывает. Скорбны, тяжелы эти случаи, до глубины души тяжелы они. Но в утешение скорбящим, считаю нужным что-нибудь сказать о нашем недоумении в подобных случаях.
Вот что, слушатель-христианин!
Если ты желаешь от Бога чего-нибудь себе или другим, особенно если желаешь спасения души, Царства Небесного, оставления грехов,- то во всех случаях, ни на что несмотря, молись и проси: Господь всегда желает всем спастись. Когда ты сам не имеешь никакой уверенности в том, что Господь тебя услышит,- и тогда молись; когда ты в душе своей вполне убежден, что Богу нельзя сделать по твоей молитве,— и тогда молись. Хотя бы ты считал себя совершенно недостойным и молиться,- и тогда не унывай, молись, проси Его.
Полагать предел тому, когда мы можем и должны о спасении молится, и когда не можем не должны, значит,- полагать предел Божию милосердию, которое беспредельно; назначать, вот тогда то я могу у Бога просить другим прощения во грехах, а тогда то не могу, не должен,- значит,- забывать, что человеколюбия у Бога непостижимая бездна.
С нашей стороны основание для молитвы должно быть одно желание и усердие молить Бога, нужда и потребность просить Его. Если имеешь желание и усердие молиться о себе или о других, если чувствуешь нужду, потребность просить прощения грехов своих или ближнего,- молись со дерзновением, проси смело. Пока человек может, пока в силах молиться,- он имеет право молить и просить Бога во всех случаях, о всем и за вся.
Естественно нам, грешникам, иногда недоумевать, услышит ли Господь нашу молитву, потому что, понимая и сознавая свои грехи, мы не можем понять беспредельного Божьего милосердия; нельзя нам, немощным, иногда не приходить в недоумение, даже в отчаяние о своем или ближних наших спасении потому, что, зная и чувствуя свои немощи, мы не можем сознать и уяснить себе, как всемогущ Господь и как велико Его человеколюбие.
Так, слушатели, на молитве к Богу надобно всегда оставлять, отлагать всякое недоумение и сомнение об успехе молитвы. И в отчаянных случаях не отчаивайся; и хотя вовсе не надеешься, все молись. Когда молишься Богу, ни о чем не думай, помни одно: Богу все можно, Бог беспредельно благ, Бог без меры милосерд и человеколюбив. Итак, Господи помилуй! Помилуй нас по велицей Твоей милости. Еще молимся, помилуй, Господи, новопреставленного раба Твоего Николая, всякаго бо ответа недоумеюще, сию Тебе о нем молитву приносим: помилуй его. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 255
При погребении гражданина

Рцыте дщери Сионове: се Царь твой грядет тебе кроток… (Мтф.21.5).

Так пророк Божий, за несколько веков, повелевал приветствовать израильтянам на тот случай, когда Иисус Христос должен был входить в Иерусалим.
Приветствие это, слушатели благочестивые, сделанное пророком на один случай, одним израильтянам, может теперь быть сказано всякому из нас во всяком случае.
Так, христианин, не бойся! Иисус Христос, Царь кроткий грядет к тебе. Се Царь твой грядет тебе кроток.
Видно, что кроток, видно благ и милостив, по тому одному, что Сам идет к тебе; Сам идет спасать, Сам идет помогать, Сам идет утешать, Сам идет защищать, Сам идет вразумлять; на всякий случай и ко всякому Сам идет. Слышишь ли, христианин? Иисус Христос, твой Бог, твой Царь, твой Спаситель, твой Утешитель, к тебе Сам идет. Не бегай же Иисуса Христа, твоего Спасителя; не бегай, когда Он приходит к тебе на мысль — одна мысль о Нем быть может тебе руководителем к вечному спасению; один взгляд на него может пролить утешение в твою душу на долгое время. Не унывай, не бойся служить Иисусу Христу, Ходатаю твоему; что ты ни делаешь для Него, все будет приятно Ему: стакан воды, кусок хлеба, поданные тобою ради Него, принимает Он с любовью, как самую приятную для него жертву твою. Не унывай, не бойся приходить и поклоняться Христу, Царю и Богу твоему; Он сам вышел к тебе, Сам подошел к тебе, Сам идет к тебе на встречу.
Итак, ради ныешего праздника всем вам, находящимся теперь в сем храме, я могу сказать радостное приветствие пророка: не бойся! Се Царь твой грядет тебе кроток.
Только одному не могу сказать этого приветствие; только тебе бездыханному, лежащему во гробе, тебе — почившему сном смерти! Ибо для тебя время этого приветствия кончилось навсегда; ибо ты отходишь, отошел; не Царь теперь идет к тебе, а ты теперь идешь к Царю; ты идешь пред лице Царя Небесного; идешь дать отчет в том, как ты жил и служил Ему на земле, как ты жил и служил, будучи и отцом, и супругом, и гражданином, и христианином. Так, не могу сказать тебе: се Царь грядет к тебе; ибо ты сам теперь идешь к Царю. Но зато могу сказать и скажу тебе приветствие другое, радостное же: не бойся, что ты идешь к Царю Небесному; кротко примет тебя Царь небесный; добрых и там Он кротко принимает; а ты был добрым супругом, добрым отцом, добрым гражданином и добрым христианином. Да, по всему видно, что ты был добрый супруг и добрый отец. Видишь ли, как любит тебя супруга твоя, как любят тебя дети твои? Видишь ли, какое они приготовили для тебя великолепное погребение; как они украсили тебя, как убрали тебя, как одели тебя? Ничем они не дорожат для тебя, ничего не щадят для тебя, забыли и болезни свои, не чувствуют и усталости своей. Видно, есть им за что любить тебя; видно, нет у них ничего дороже тебя. Видно, был ты добрый отец, кроткий супруг. По всему видно, что ты был добрый гражданин, почетный член общества. Видишь ли, сколько твоих собратий на твоем погребении; сколько почетных и почтенных граждан пришло сюда отдать тебе последний долг — сказать тебе последнее прости. Видно, есть за что им так чтить тебя; видно, был ты добрый член общества, почтенный гражданин в городе. По всему видно, что ты был и добрый христианин, верный сын Церкви православной. Вот видишь, какой сонм служителей Церкви собрали дети твои на погребение твое. Ведь дети большею частью отцам подражают с отцов берут пример. Видно, твои тебе подражают, с тебя пример берут, что так чтут служителей Христовых, так веруют в Церковь православную.
Итак, не бойся, что ты идешь к Царю Небесному: кротко тебя примет Он. Об тебе молится твоя супруга, об тебе молятся твои дети, об тебе молятся твои родные, молятся твои собратья, молятся знаемые твои, молятся ближние, молятся дальше; об тебе молимся мы, служители Царя Небесного, к Которому ты идешь и, может быть, уже пришел, предстоишь.
Таким образом, тысячи молений сопутствуют тебе к Царю Небесному; тысячи огней будут светить тебе по мрачному замогильному пути; тысячи фимиамов будут отгонять от тебя злобных духов страшной поднебесной области.
Итак, вот что приготовили тебе на твое погребение дети твои и твоя супруга! Видно, есть за что им так любить тебя.
Итак, вот, слушатели, какого погребения удостаиваются те, кто жил добрым супругом, добрым отцом, добрым гражданином, добрым христианином.
Господи, Иисусе Христе, Боже наш! молим Тебя, Царя и Господа нашего! Жертвы любви сиротствующих к усопшему рабу твоему Александру приими в пренебесный Твой жертвенник и ниспосли им в скорбной жизни утешение, а ему даруй во блаженном успении вечный покой. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 256
При погребении ктитора

Блажени мертвии умирающии о Господе (Апокал.14,13).

Пред смертью человек когда говорит, говорит всегда правду, и слова того, кому остается не долго дышат, дышат всегда истиною. Грешно и нам не сказать правду об умершем,— особенно, если эта правда может послужить в назидание и утешение.
Выслушайте еже от меня правду о усопшем рабе Божием Михаиле, такую правду, в которой и вы, я думаю, убеждены.
Жизнь человека, которая кончилась христиански, без сомнения, надобно назвать христианскою. Как же иначе назвать ее? Конец венчает дело; последние дни жизни человека показывают, какова его жизнь. При закате солнца можно хвалить день; по созревшим плодам можно судить о достоинстве дерева. Справимся же теперь, каков был конец сего раба Божия; вспомним, чем он преимущественно занимался в последние дни своей жизни?
Бог привел его быть ктитором сего храма, Бог помог ему украсить сей храм. Вот последнее его звание, вот чем под конец он занимался. И как он заботился о украшении храма, и как он спешил украшать его; кажется, можно было видеть, что ему не долго оставалось жить, потому что слишком торопился все делать; кажется, и сам он чувствовал конец своей жизни, потому что слишком спешил все кончить поскорее. Спеша украшать сей храм, он не забывал и об украшении своей души, и Бог дал ему самый удобный к тому случай — довольно продолжительную жизнь; и потому он, как всеми способами пользовался для украшения храма, так и всеми пособиями Церкви воспользовался для украшения души своей, ибо несколько раз таинствами Св[ятой] Церкви был напутствуем в жизнь вечную и во оставление грехов.
Итак, конец жизни раба Божьего Михаила был христианский, а конец венчает дело; последние дни жизни человека показывают, какова его жизнь. Следовательно, какова жизнь сего раба Божия Михаила?
Порадуемся за него: украшением сего храма он украсил свою жизнь, таинствами Св[ятой] Церкви он освятил свою душу.
Бог да ублажит и упокоит его, а нас помилует, яко благ и человеколюбец. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 257
При погребении раба Божия Иоанна

Аще и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла: яко Ты со мною еси (Пс.22,4).

Отправляющийся в неизвестный путь всего более заботится о том, чтобы иметь верного и надежного путеводителя, который мог бы и указать дорогу и, в случае, защитить от злодеев.
Слушатели-христиане! Все мы, рано ли, поздно ли, должны будем отправится туда, куда отправился сей почивший раб Божий. И кто знает, может быть, кому-нибудь из нас очень скоро придется туда отправиться. И потому заблаговременно позаботимся о путеводителе на тот свет. Ах, если где необходим путеводитель, то это на сем пути, ибо путь этот совершенно нам неизвестен. Есть предметы, которые тем яснее становятся, чем чаще о них размышляем; но путь на тот свет, чем больше об нем думаешь, тем, кажется, темнее представляется.
А эти злодеи — духи области поднебесной, с которыми мы при переходе в невидимый мир должны встречаться; о, как они гнусны, мерзки, отвратительны! От одного представления их сердце содрогается теперь, а тогда придется быть с ними лицем к лицу.
Итак, путеводитель на тот свет нам очень необходим. Где же взять его? Кто проводит нас на тот свет? Кто, кроме Иисуса Христа? Он и в жизни есть единый, истинный, безопасный путь; с Ним если пойдем, и долиною смерти пройдем безопасно; Он и дорогу там нам укажет; Он и от тамошних злодеев нас защитит. С Ним нас никто нигде не посмеет остановить; с Ним нас и в рай свободно пропустят, да, слушатели, с Иисусом Христом если пойдем, мы прямо в рай пойдем.
Каким же образом мы можем взять себе путеводителем на тот свет Иисуса Христа? Таким образом, каким взял Его себе почивший раб Божий — причастившись перед смертью Тела и Крови Христовой. Да, кто удостоится перед смертью причаститься Тела и Крови Христовой, тот берет себе путеводителем на тот свет Иисуса Христа; того будет защищать и охранять там Иисус Христос; и потому-то причащение Тела и Крови в предсмертные часы у нас называется напутствованием или напутием живота вечного.
Итак, почивший раб Божий, Иоанн! Причастившись Тела и Крови Христовой пред смертью, ты взял себе самого верного и надежного путеводителя на тот свет.
Да сопутствует Он тебе долиною смерти и да приведет тебя в жизнь вечную. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 258
При погребении раба Бокия Стефана

Не дивитеся сему.

Не дивитеся сему…
Не дивитесь, что люди умирают; а как же этому не дивится?
Что это значит, что мы умираем?
Вы удивляетесь, что так неожиданно умер раб Божий Стефан, умер человек жизни строго воздержной, человек таких правил, которые обещали ему жизнь долгую… Для вас только, может быть, смерть неожиданна, а сам он давно ждал ее, готовился к ней…
Удивляетесь, что он умер? Но кто же из людей не умирает? Как кто ни живи, а умирать должен всякий. Мы люди, происходим от Адама, созданного Богом; но и созданный Богом Адам умер, за ним все. И теперь нет человека, который не умирал бы… Святые Божии человеки — и те умирают, даже такие святые умирают, которые сами в жизни воскрешали умерших; не дивитеся сему. Пресвятая, пречистая, преблагословенная Дева Мария, Жизнь ипостасную родившая, и та умерла. Богочеловек Иисус Христос, Сын Бога живого, победитель смерти, поживши несколько лет, тоже умер; и умер Сын Божию именно потому, что сделался сыном человеческим. Что же за существо такое человек, что он непременно умереть должен? Да, что умер раб Божий Стефан, этому нечего удивляться; а вот чему подивитесь, вот обратите внимание на то, что это значит, что мы все умираем? Родимся жить, поживем, поживем и потом умираем,- перестаем жить.
Итак, что это значит? — То значит, чего мы своим умом никогда бы не узнали, если бы Бог этого нам не открыл; то значит, что мы, люди, происходим от Адама, созданного Богом, но уже согрешившего, преступившего заповедь своего Творца. Единем человеком грех в мир вниде и грехом смерть, и тако смерть во вся человеки вниде. Да, не таким создан от Бога человек, каким он после стал.
Бог создал нашего праотца Адама так, что мы, происходя от него, могли бы вечно жить и блаженствовать, и жить—блаженствовать вечно именно здесь, на земле. И жили бы так и блаженствовали бы вечно на земле, никогда не умирая, если бы не родились грешниками.
Чему мы научаемся из того, что мы все умираем? - Что говорят нам все умирающие?…
Есть Бог, создавый нас, есть Творец, Тот всемогущий, Кто созданных Им всех умерших оживит, воскресит.
Так, и умирая, я верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, видимым всем и невидимым.
Что скажу тебе, умершему? Прости, до свидания. Увидимся. Вслед за тобою мы все, оставшиеся здесь, один за другим перейдем туда, куда ты отошел, так что через 64 года, которые ты прожил здесь, едва ли один кто из нас здесь останется, все будем там, где ты, где и да успокоит тебя Тот, пречистому образу Которого ты любил здесь поклоняться. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 259
При погребении раба Божия Платона

Итак, умер, отжил, дело свое кончил усопший раб Божий Платон… Умер, и все кончилось, и нет уже у него больше забот и печали, болезней, трудов и воздыханий… умер…
Общая участь: все умрем, всем придет конец, всем и всему. Общая участь…. Не сладка же эта общая участь наша… умереть… обратиться в землю, в прах.
Да, слушатели, и очень не сладка была бы участь наша, если бы все наше со смертью кончалось; слишком не сладко было бы о смерти думать, если бы при этой горькой думе мы не могли утешать, услаждать себя чаянием общего воскресения мертвых и жизни будущего века.
Мы чаем этого воскресения, чаем, — и этим утешаемся, успокаиваемся.
Впрочем, слушатели, мы собрались сюда теперь не о своей участи рассуждать, а отдать наш последний долг усопшему; а потому об этом и подумаем, и побеседуем.
Что значит отдать последний долг умершему?
То ли только, чтобы придти поклониться и сказать: прости? Конечно, нет; нет, мало; надобно пожелать умершему, отходящему в вечность, пожелать вечного покоя и помолиться о упокоении его со святыми. Как же иначе?
Расставаясь, прощаясь с кем-нибудь и на короткое время, мы, кроме обычного — прости, говорим ему: будь здоров, или: будь благополучен, или: дай Бог тебе здоровья или благополучия — и другие подобные благожелания. Но с умершим мы так прощаемся и расстаемся, что уже более никогда с ним не увидимся в этой жизни, в этой жизни не увидимся… а, может быть, и в вечности с иными не увидимся. Вечность, вечность, жизнь будущего века что ты такое, и что такое мы будем? Как же при последнем прощаний, расставаний с умершим, отходящим в вечность непостижимую, как не пожелать ему там вечного покоя, как не помолиться Богу о упокоении его со святыми?
Да, отдавать последний долг умершему преимущественно значит молиться о нем, чтобы Господь упокоил душу его со святыми и простил ему всякое прегрешение, вольное и невольное. Мы так и делаем, молимся.
Но, слушатели, когда мы молимся,- на чем основываясь, мы думаем, что Господь услышит нашу молитву о упокоении умершего со святыми и оставлении ему всякого прегрешения? А ведь это знать, иметь в мыслях необходимо,- иначе молитва будет без мысли, бессмысленная будет молитва. Итак, на каком оснований мы думаем, что молитву нашу Господь услышит? На таком же, на каком мы себе всего ожидаем, думаем получить от Бога; на таком, на каком Св[ятая] Церковь учит нас себе всего просить от Бога и всего надеяться от Бога: яко милостив и человеколюбец Бог еси…
Так она оканчивает почти все свои молитвы. Да, потому мы думаем, надеемся, что Бог услышит наши молитвы, что Он благ и человеколюбив. Какое же другое основание может быть для нашей надежды при наших молениях и прошениях к Богу?
Дела добрые, поступки правые, жизнь чистая, честная.
Нет, если бы не Христос Бог — наше упование, еслиб не Его милость — наше основание для нас при наших молитвах, то мы не только ожидать чего-нибудь от своей молитвы, но и очей своих возвести к Богу не смели бы. Да, только от своего благоутробия, умоляемый единородным Своим Сыном, Ты, Господи, услышь нас молящихся Тебе, а не по нашим каким заслугам и достоинствам.
Так, себе ли, другим ли, чего просим и молим у Бога,- все одно мы должны думать, по тому одному надеяться, что Бог услышит нас, что Он милостив. Помилуй, прости, Господи, ибо Ты милостив, благ и человеколюбив. Вот сущность всех наших молитв и основание надежды для всех нас, молящихся о всех и за вся.
Итак, прости, раб Божий Платон! Прости, в чем я согрешил перед тобою словом, делом и помышлением. Желаю тебе вечного покоя и молюсь Богу, чтобы Он упокоил тебя со святыми; потому единственно молюсь, что Он благ и милостив. Вот мой последний тебе долг и мое последнее к тебе слово. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 260
При погребении гражданина

Не хощу же вас, братие, неведите о умерших, да не скорбите… (1Сол.4,13).

Рано бы еще умирать сему умершему, рано бы и по летам, потому что ему нет и 50-ти, рано бы и по здоровью, потому что был крепкого телосложения.
Надобно бы ему пожить, хоть ради семейства, потому что после него остались жена и семеро малолетних детей.
Можно бы ему и от болезни избавиться, при тех пособиях, какие ему были оказаны, потому что все здешние врачи лечили его.
Однако ничто не помогло, ничто не восстановило от одра болезни: он не выздоровел, умер.
Как же, отчего же это случилось? Богу так угодно! В мире по случаю ничего не бывает. Без воли Божией и птица ничтожная не падает на землю.
Да, угодно Богу, чтоб сей умерший умер, и он умер.
Почему же именно Богу угодно, чтобы он умер в такие лета, при таких силах, при всех ему пособиях, при таком семействе, для которого он так нужен?
Нельзя нам знать, почему именно, но нельзя нам и не веровать, что у Бога есть при этом особенные какие-нибудь цели, цели добрые, спасительные, благодетельные.
Неизвестно, что будет с его семейством после его смерти; но что худого ничего не будет, это несомненно. Бог худого нам никогда не пожелает, худому с нами быть ничему не попустит, если из этого худа не выйдет после для нас какого-нибудь особенного добра.
Да, кому по нашему соображению надобно бы, нужно бы жить, тот, если умирает, всегда умирает по особенному распоряжению Божию, для каких-нибудь особенных целей,- целей добрых, спасительных, благодетельных.
Буди воля Твоя, Господи, во всем, потому что Твоя воля всегда спасительна и благодетельна для всех.
Беседуя с вами, слушатели, о сем умершем, я не хочу оставить в неведении о нем и тех, для которых особенно тяжела скорбь по нем, чтобы они не скорбели слишком.
Мне не привелось исповедовать и приобщать его святым Тайнам; другой преподал ему это благодатное напутствие в жизнь вечную. Но я был при его елеосвящении.
Больные, большею частью, боятся сего таинства, считая его не средством, избавляющим от болезни, а приготовлением больного к смерти. Напрасная, несправедливая боязнь!
Желать надобно сего таинства, радоваться надобно соборованию, спешить надобно пользоваться им, этим таинственным лекарством сначала для души, а потом, в особенности, для тела. Многие больные, без особенных других пособий, одним этим таинством избавлялись от своих болезней. Если же оно иногда бывает одним приготовлением больного к смерти, то какое прекрасное приготовление, высокое, умилительное, торжественное и утешительное? Фимиам благоухающий, свечи горящие, особенное благоговение предстоящих, вдохновенно чудные молитвы священнодействующих — делают таинство елеосвящения торжественным на земле праздником для больного, а не печальным приготовлением к его смерти.
И к смерти больные оживают духом, укрепляются телом, при совершении над ними сего таинства.
Так было и с сим умершим.
Он уже умирал, видимо, умирал, слабел, хладел, утихал. Но вот таинство начинается, продолжается,- и он, как будто, ожил. И с какою крепкою любовию, с каким пламенным благоговением уже охладевшими устами лобызал он святое Евангелие, к нему подносимое. Видно, много милости уповал он от Спасителя, Которого видел и слышал в сей святой книге. С каким твердым вниманием, с какою живою верою, уже ослабевшими руками, он творил на себе знамение крестное! Видно, твердо надеялся он на благодать Того, Кто ради его спасения пострадал и умер на кресте. Не менее отрадно, утешительно было слышать, как тихо, но внятно, от полноты души просил себе благословения и прощения от священнодействующих и предстоящих: благословите, отцы святые и братия, простите меня грешного! Бог да простит тебя и помилует, сказали тебе мы тогда. А теперь мы скажем: Бог уже простил тебя и помиловал. Душа твоя теперь там, где все прощается, кому здесь прощено.
Да утешит Господь и вас, сетующие о нем. Утешая себя в скорби о нем блаженною его кончиною, не забывайте утешаться благою для вас волею Божией о нем. Много вам скорбей; но Господь избавит вас от всех. Ибо его святая и всегда благая воля, чтобы умер тот, о ком вы скорбите. Не скорбите же слишком. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 261
При поминовении отрока Николая

Любы николиже отпадет (1Кор.13,8).

Мы, конечно, слушатели, удивитесь, что я ныне, по случаю совершения памяти по новопреставленном отроке Николае, хочу предложить поучение. Нет, вы вот чему подивитесь: подивитесь, как усердно поминают сего отрока родители его. Сколько совершают они разных молений о нем, сколько раздают разных милостыней ради него! И каких способов поминовений не делают они!
Что же заставляет их так поминать невинного отрока, почти младенца? Любовь, любовь их к нему. Кроме любви, нет и не может быть тут никаких других побуждений, да, нельзя не удивляться этой любви их к нему, а потому нельзя и не сказать об ней.
Многие родители, любя детей своих, все делают для них, ничего не щадят для их воспитаний, для их образования, или так, для их забавы, для их утешения. Все же, эти родители имеют при этом случае какие-нибудь виды свои. Видят они детей своих и, видя их, радуются, утешаются, как их дети растут; утешаются, как их дети усовершаются, умнеют.
И мало ли каких видов может быть у родителей, ничего не жалеющих для детей своих, для их воспитания, для их образования!
Но тут, при поминовении отрока, сына своего, какие могут быть виды у родителей? И видеть им нельзя его, и знать они ничего но могут о нем. Да, где он теперь там, и что там с ним, и каково ему там; и радуют ли его эти милостыни, ради него раздаваемые, и полезны ли ему эти моления, о нем совершаемые,— ничего этого его родители не знают.
Ничего не знают, ничего не видят; и, однакож, все делают, ничего не жалеют ради него.
Вот, слушатели, чистая любовь, любовь без всяких видов, без всяких расчетов.
А такая чистая любовь не может не быть приятной Богу. Чем любовь чище, тем она Богу приятнее, потому что Бог Сам есть любовь чистейшая.
Вот так и нам бы, слушатели, надобно любить друг друга, любит без всяких видов, без всяких расчетов.
Не то должно нас побуждать к любви других, к деланию им добра всякого, что это нас утешает, радует; а то, что эти другие суть наши ближние, что эта любовь наша к ним их может утешать, радовать, хотя бы мы сами и не знали, и не видели, как другие утешаются, радуются от, нашей любви к ним, от нашего добра для них.
Такой то любви Бог от нас и требует. Такая то наша любовь друг к другу и приятна ему.
Так, возлюбим, постараемся возлюбить друг друга, по возможности, без всяких видов и без расчетов, потому одному возлюбим, что Бог от нас этого требует, Богу это в нас приятно. Тогда мы будем христиане истинные, совершенные, тогда Бог будет взирать на нас с любовию, милостью.
Да благословит вас, родители отрока Николая, да благословит вас Господь радостью и утешением в деяниях, остающихся при вас, за вашу любовь к сыну, отошедшему от вас. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 262
При погребении иногороднего

Се грядет час, и ныне прииде, да разыдется кийждо во своя, и Мене единаго оставите; и несмь един, яко Отец со Мною есть (Ин.16,32).

Много у нас бывает в жизни часов страшных, мучительных, но нет страшнее и мучительнее часа смертного; особенно страшно мучительно в эти часы тому, кто должен умирать один, вдали от родных, близких к сердцу.
Тогда вдвойне человек страдает, страдает за себя, страдает за других, и оттого еще страдает, что не видит сострадающего себе никого.
Потому то Иисус Христос, не задолго до своих страданий и смерти, беседуя с учениками Своими, с грустью говорил им: «вот наступает час и настал уже, что вы рассеетесь… и Меня оставите одного», и, сказавши это, замолчал, потом тотчас прибавил в утешение Себе и им: но Я не один, потому что Отец со Мною.
Слушатель благочестивый! Сей умерший умер на чужой стороне, не было при нем ни матери, ни жены, ни детей, и никого из родных, следовательно, умирал один… Но он не один был… потому что был с ним Иисус Христос. Да, Господь наш Иисус Христос был с ним в его смертный час. — это я видел, можно сказать, собственными своими глазами. Я видел, с каким благоговением он причащался Тела и Крови Христовой.
А кто так причащается Тела и Крови Христовой, с тем всегда пребывает Иисус Христос (Ин.6,56).
Я видел еще, с каким крепким вниманием он знаменовал себя крестом животворящим, именно он оживал при этом знаменовании.
А и это тоже служит видимым доказательством того, что Иисус Христос невидимо тогда был с ним. Где крест Христов, там и Христос. Внимательным, крепким знаменованием на себе креста животворящего мы привлекаем к себе благодать Божию, нас оживляющую.
Да утешатся же сродники сего умершего, для которых особенно больно, что он был болен и умирал здесь один, да утешатся: не один он был в эти страшные, мучительные часы; с ним тогда был Господь Иисус Христос, Который и всегда пребывает с ним, и во веки веков с ним пребудет; Который и вас в, вашей скорби по нем утешит и подкрепит, если только будете всегда прибегать к Нему и чаще знаменовать себя Его крестом животворящим. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 263
При погребении умершего на чужой стороне раба Божия Косьмы

Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый…

Когда я в первый раз услышал о смерти сего усопшего раба Божия, то подумал: бедный! Умер на чужой стороне, вдали от дома, от родных, которые, может быть, и не знают еще теперь, что он лежит бездыханен во гробе; или, может быть, думают, что некому будет отдать последний долг ему, некому похоронить его, как должно, некому пожалеть, поплакать, помолиться при погребении его. Так я думал, когда еще не знал, кто он такой. Но после, когда узнал, что он был добрый человек, православный христианин и при том особенный ревнитель и любитель благолепия дома Божия, то успокоился. У доброго человека везде есть родные — добрые люди; у православного христианина везде есть молитвенники — православные христиане; у любителя благолепия дома Божия есть везде усердная молитвенница — Церковь Святая.
Да, утешьтесь вы, сродники его, вы, всегда близкие ему по сердцу, но удаленные теперь от него по месту, утешитесь: как родного, его здесь погребают; как родному, ему здесь воздают последний долг; как о родном, здесь молятся о нем; как сына своего, Св[ятая] Церковь провожает его своими молитвами о нем. Далеко он умер от вас, далеко его могила от вас; но разве это мешает вам молиться о упокоении души его. И издали о нем молитесь: Господь везде близ вас, Господ везде с вами; Он есть Дух везде сый и вся исполняяй, а потому Он везде услышит вашу молитву о нем, на всяком месте исполнит желание вашего сердца ему; молитесь,- и издали Господь по молитвам вашим упокоит душу его со святыми, как бы далеко ни лежало от вас бездыханное тело его. Бездыханные тела умерших не знают, не чувствуют нашего приближения к ним, как бы близко мы ни подходили; но их души утешаются, радуются нашим молитвам о них, из какой бы отдаленной стороны мы ни молились за них.
Духа молящегося никакое пространство не останавливает, не замедляет; его прошения восходят в самые выспреные небеса, низводят оттуда милость Божию в самые преисподние ада.
Молящиеся от души всегда близок к душе того, о ком он молится; но во время молитвы преимущественно сердце сердцу легко может весть подавать.
Итак, хотите быть близ вашего умершего? Помолитесь о нем прилежнее, усерднее, внимательнее; и он будет близок к вам, — так близок, что вы будете ощущать приближение его к вам, будете чувствовать дыхание души его около вас.
Так, слушатели-христиане, хорошо быть добрым человеком, — и жизнь его сопровождается благословениями, и память его похвалами. Хорошо быть христианином православным — где бы он ни жил, где бы ни умирал, везде у него есть молитвенники за него. Хорошо быть любителем и ревнителем благолепия дома Божия, — Св[ятая] Церковь везде за него особенною молитвою молится Богу. Хорошо быть таким, каким был сей усопший раб Божию Косьма.
Да будет ему в будущей жизни по нашим о нем молитвам и по нашим ему благожеланиям! Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 264
При погребении трех умерших

Что скажу я, слушатели, вам, собравшимся на погребение сих умерших? Мне в жизни не привелось знать их и потому не знаю, что сказать вам об них. Об них не знаю, что сказать вам; но знаю, что они сами сказали бы вам, если бы открылись у них уста, если бы могли они говорить.
Вот что они сказали бы вам: «помолитесь об нас; никогда ваши молитвы так не нужны, как в настоящие минуты; мы теперь к Судии отходим, идеже несть лицеприятия; просим всех и молим, помолитесь об нас Христу Богу, да не низведены будем по грехам нашим на место мучения, но да вчинит нас, идеже свет животный, идеже несть ни печаль, ни болезнь, ни воздыхание, но жизнь бесконечная». Вот что сказали бы они вам и вот о чем стали бы просить вас, если бы могли говорить.
Итак, я от лица их говорю вам и от имени их прошу вас: помолитесь об них. Помолись об них, кто бы тебе ни были они, свои или чужие, ближние или дальние. Бог за тем и привел тебя на погребение сих умерших, чтобы ты об них помолился, чтобы ты хотя несколько раз сказал: упокой, Господи, души усопших раб Твоих! Сам Бог привел тебя на погребение, сих умерших и молиться о их упокоении; молись же, молись усерднее, — за то и Бог на твое погребение приведет таких, которые о тебе помолятся. А ты знаешь, как нужны молитвы для умерших; ты слышал, как они желают их, как они молят о них. Не так в знойной пустыне томимый жаждою ищет и ждет себе капли воды, как души умерших желают и ждут себе нашей молитвы. Души умерших, восходя к месту своего назначения, проходят область князя тьмы и духов злобы поднебесных; и здесь то наши молитвы служат им светом, освещающим путь по мрачной области, и фимиамом, прогоняющим духов злобы.
Итак, все помолимся, и ближние и дальше, и свои и чужие, о сих умерших; помолимся, чтобы Бог упокоил их со святыми. Наша молитва за умерших никогда не останется тщетною: за наше молитвенное об них здесь слово и сами они пришлют нам с того света благословение. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 265
При поминовении рабы Божией Надежды

Четыре года прошло, как умерла та, которой мы ныне творим память; четыре года прошло…
Господи! Сотвори вечную память приснопоминаемой рабе Твоей Надежде, ради молитв Пречистыя Твоея Матери, ради молитв всех Твоих святых, сотвори ей вечную память!
Какая участь твоя, человек! Вот ты живешь, худо ли, хорошо ли — живешь; потом начнешь слабеть, слабеть, стареть, стареть, наконец, умрешь, истлеешь, обратишься в прах. Вот идут недели, месяцы, годы после твоей смерти; твои родные, друзья, знакомые вспоминают о тебе, говорят про тебя, и ты как будто все еще живешь на земле. Но вот проходят сотни лет, проходят тысячи; твоих родных, знакомых, друзей нет уже на свете; и дом, в котором ты жил, истлел; и могила твоя сравнялась с землею; и город, к которому ты принадлежал, опустел; и ты забыт, и об тебе некому вспомнить, и ты как будто никогда не жил на земле.
Так, сот за пять лет, жили, должно быть, люди и на этом месте, где мы теперь живем; но кто они, эти люди? Кто их теперь знает, кто об них когда вспомнит? А ведь они тут, в земле, может быть, и кости их еще целы, может быть, и прах их еще не смешался с землею. Пройдет еще сот пять лет, и над нашими могилами будут рассуждать другие, как мы теперь; будут рассуждать… а может быть, некому тогда будет и рассуждать; может быть, и города нашего не будет; может быть, вместо домов вырастут леса огромные; может быть, вместо людей дикие звери будут топтать наши могилы; может быть… Все может быть, слушатели, но не может быть, чтобы мы совсем забыты были на земле, не может быть, чтобы об нас некому было вспомнить; нас не забудет, нас вспомнит в своих молитвах наша святая православная Церковь; а она будет пребывать на земле, доколе земля стоять будет. Тверда, непоколебима наша Церковь, все силы ада не одолеют ее; она все возрастает, все укрепляется, все распространяется, все увеличивается. О, расти, расти, Церковь православная! Светися, светися, новый Иерусалиме! Сияй из века в век, богохранимый Сионе! Ты же, чистая, красуйся, Богородице, о возрастании православно чтущих Сына Твоего!
Так, христиане православные, и мы умрем, и тела наши обратятся в прах, и прах наш смешается с землею; так, все это будет; но мы не будем забыты на земле, доколе земля стоять будет; вечно, до конца мира нас будет поминать в своих молитвах Церковь православная и, может быть, на двадцати языках, еще не известных теперь на земле, может быть, на всех земных языках будет поминать нас Церковь православная.
Господи, Иисусе Христе, Боже наш! Преклони ухо Твое и услыши смиренное моление нас, непотребных рабов Твоих; помяни Церковь Твою святую, соборную и Апостольскую, юже снабдил еси честною Твоею Кровию, и утверди, и укрепи, и расшири, умножи, умири и непреоборимою адовыми враты во веки сохрани. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 266
При погребении М.П.Л.

Усопшая сия, достоблаженная Марфа, жила на земле слишком восемьдесят лет, много терпела горя в жизни, много испытала неприятностей всяких, испытала даже то, что немногие испытывают,- за несколько лет до своей смерти зрение потеряла; и, несмотря на то, все желала она и еще бы пожить здесь, все не хотелось ей расстаться с здешним светом. Видно, знала она цену настоящей жизни; видно, умела находить радости себе и здесь.
А из нас многие так нетерпеливы и малодушны, слушатели! Если постигнет нас какая беда или горе, то мы начинаем тяготиться жизнью, нам и жить здесь, как будто больше не хочется. Особенно, когда из близких нам кто умрет, мы с ропотом вопием, что рады бы вслед за ним умереть сами, что готовы бы искать, просить у Бога себе смерти поскорее. Нет, слушатели, жизнью надобно дорожить, беречь ее всячески и хранить, как святыню Божию; мы должны всегда радоваться, что живы остаемся и Бога непрестанно благодарить за то.
Давая нам здесь пожить, Бог дает нам время приготовиться к жизни будущей, потрудиться для вечного спасения, потрудиться не для себя только, но и для других, ближних наших, родных и близких нам, живых и умерших. И в недолгое наше здесь пребывание как много добра можно сделать всем: иногда здесь одно слово святое, сказанное вовремя, служит тысячам в утешение и спасение.
Да и потому только, что ты можешь здесь молиться о упокоении умерших, близких твоему сердцу, как должна быть дорога и приятна для тебя жизнь настоящая!
Знаешь ли, что чрез тебя Бог хочет помиловать их, тебя Бог оставил здесь на несколько времени с тем именно, чтобы они там, ради твоих здесь молитв, могли избавиться от вечных мучений?… Да, чей род, по смерти его, на земле еще продолжается, к тем, значит, Господь Свою милость продолжает; у кого из умерших остались здесь усердные за него молитвенники, тому, очевидно, остается еще большая надежда получить там себе от Бога помилование. Бог правосуден. Он грехи и нечестие отцов наказывает в детях, внуках, правнуках; но и милует отцов за молитвы и благочестие детей, внуков и правнуков. Итак, отцы, деды и прадеды наши радуются теперь там, что мы еще живем здесь, и с радостью ждут, что мы и еще помолимся о них. Живи же с благодарностью к Богу, Подателю и Хранителю жизни. Трудись побольше для блага своего и ближних. При таких трудах нескучно жить и здесь, а напротив, очень весело, приятно. Молись усерднее о тех, без кого стала тяжела тебе жизнь, и ты не станешь тяготиться жизнью и радоваться будешь, что ты живешь здесь.
Ведь ты здесь остался на время помолиться о вечном покое твоих умерших, с которыми и тебя Господь за то некогда упокоит. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 267
При погребении отроковицы Юлии Ельтековой

Таковых бо есть Царствие Божие (Лк.18,16).

Таковых: каких это таковых царствие Божие? — Вот таких, какова; сия юная отроковица Юлия. Да, Царстве Божие, со святыми упокоение будет ее достоянием.
Однако, как мало она здесь пожила, как рано отцвел этот прекрасный цветок! Что же это значит? Почему так рано умерла? — В природе растительной, как известно, плоды созревают не все одинаково,- одни скорее, другие медленнее. Этот закон примечается и в людях: люди тоже разно созревают для жизни будущей,- одни в самых преклонных летах, при закате своих дней, другие в самые молодые годы, на заре своей жизни. Так вот почему так мало пожила в этой жизни и сия юная отроковица Юлия — она готова, созрела для жизни будущей. Не остаются плоды на древе, когда они поспевают, созреют; зачем и человеку жить в этой жизни, когда он готов, созрел для будущей.
По закону природы людям всем следует умирать в старости, но у Бога нашего для нас людей есть другой закон, такой закон, что кого Господь особенно возлюбит, тех Он спешит скорее брать к Себе из этой жизни. Угодна бо бе Господеви душа его: сего ради потщася от среды лукавствия (Прем.Сол.4,14). Вот что значит, что так рано умерла и сия юная отроковица: она возлюблена Богом, душа ее угодна Господеви. Бог пожелал сберечь ее для Царствия Своего Небеснаго, а потому поспешил взять ее отсюда, чтобы здесь, среди мирских сует и соблазнов, не изменилась, не потеряла доброты и чистоты своей души. Восхищена бысть, да не злоба изменит разум ея или лесть прельстит душу ея (Прем.4,11). Так, она Богом возлюблена, душа ее Господеви угодна; готова она к будущей жизни, поспела для Царствия Небесного; оттого так рано взята из сего мира. И потому, отдавая ей последний долг наш, подумаем о себе самих. Если мы остаемся здесь в этой жизни, это значит, мы еще не готовы к жизни будущей, не способны к Царствию Небесному. Бог и нас любит, давая нам средства и силы здесь жить; но Он дает эти средства и силы собственно для того, чтоб мы приготовились к жизни будущей.
Ты же, юная отроковица Юлия, теперь покойная, покойся вечно во святых обителях Небесных. Тебе и здесь хорошо бы было жить. Отец и мать так тебя любили; и кто тебя не любил? Но у Отца Небесного в Его Царствию невообразимо будет тебе хорошо; и любящих тебя там еще больше, целые миллионы Ангелов и святых. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 268
При погребении Н.А.Быковой

И сотвори им вечную память.

Св[ятая] Церковь, поминая умерших православных христиан, оканчивает свои о них молитвы к Богу так: и сотвори им вечную память. Усопшая сия раба Божия Наталия, кроме многих своих благотворений, сделала в церковь пожертвование на вечное о себе поминовение. На вечное поминовение…, т.е., делая свое пожертвование, она желала, чтобы Св[ятая] Церковь вечно, всегда, до скончания века поминала, т.е. о ней молилась, ей у Бога просила. Чего же? — того, чего Св[ятая] Церковь всегда просит у Бога всем православным умершим, чем оканчивает всегда свои поминовения о них, — чтобы Господь сотворил ей, усопшей, вечную память.
Какой это вечной памяти Церковь просит у Бога умершим? — У Бога, в Его Царствии, бесчисленное множество существ, с Ним царствующих, блаженствующих, — Ангелов, Архангелов, Херувимов, Серафимов и людей святых, от века Ему благоугодивших. Так Св[ятая] Церковь, поминая своих умерших, молит Господа, чтобы Он и их помянул, чтобы сотворил их вечными участниками Царства Небесного, чтобы вечно они у Него, при Нем, с Ним царствовали, блаженствовали, наслаждаясь Его лицезрением. Итак, вот какой памяти вечно просит Св[ятая] Церковь своим умершим: вечной памяти у Бога, вечного блаженства, вечного пребывания у Него, при Нем, с Ним.
Слушатели-христиане! Как долго кто из нас ни живи, а все должны будем умереть. Будем стараться так жить, чтобы после смерти нашей о нас осталась добрая память, чтобы было за что нас людям помянуть, особенно, чтобы поминала нас Св[ятая] Церковь. Добрая память у людей готовит нам вечную память у Бога. Кого Св[ятая] Церковь поминает, те Богу приходят на память. Молитвенный глас Церкви на земле слышен на небе.
Так, новопреставленная раба Божия Наталия! Ты желала, чтобы Св[ятая] Церковь помнила тебя вечно, всегда, до скончания века? Будет поминать будет! Св[ятая] Церковь всех православных поминает, просит у Бога им вечной памяти, но тех она поминает особенно, по имени, кто оставляет в ней особенную по себе память. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 269
При погребении Е.В.Конявиной

Слава Тебе, Боже, упование наше, слава Тебе.
О, чудесе! что сие, еже о нас бысть таинство?
(Послед.погреб.мирских).

Да, слушатели-христиане, пред нами точно чудо какое совершилось. Сия усопшая, раба Божия Екатерина, была жива, говорила, видела, слышала, ходила, действовала; вдруг сделалась больна, не много, не долго поболела, и вот закрыла глаза на веки и лежит недвижима, бездыханна, безгласна, будет лежать так во гробе, в могиле, и потом истлеет, обратится в землю, в прах. И не с нею одною так: так бывает со всеми людьми, так будет и с нами,- и мы умрем, умрем и истлеем.
Что же сие, еже о нас бысть таинство? Как же это так мы умираем и истлеваем? Как же это так бывает? Воистину, Бога повелением (Там же). Да, видя пред собою умершую, закрывшую глаза на веки, мы не можем не прославить Бога и, Егоже послал в мир, Иисуса Христа. Только бытием Бога живаго и воскресением умершего Сына Божия можно объяснить таинство нашей смерти и необъяснимое для ума нашего наше истление.
Да, мы умираем,- значит, есть Бог, Который нас умерших оживит; мы истлеваем,- значит Христос воскресе, Который нас истлевших воскресит. Иначе, смерть наша необъяснима и самое существование наше бессмысленно, и мы, свободно-разумные существа, были бы несчастнейшими из всех существ, потому что мы разумеем, понимаем, сознаем… Как же, зачем же было нам такими и родиться?… Да, есть Бог и Христос воскресе. Есть Бог, следовательно, мы оживем, хотя и умираем. Христос воскресе, следовательно, мы воскреснем, хотя и истлеваем. Мы воскреснем, оживем, и будем жить, и умирать больше не будем, но будем во веки веков, все будем жить, все жить, все радоваться, веселиться о Господе, если только по делам нашим удостоит нас Господь Небесного Своего Царствия.
Так, видя во гробе бездыханно лежащую, закрывшую глаза на веки, мы не можем не прославить Бога. Ах, тут-то особенно и хорошо, тут-то и нужно помнит, славить, говорить, что есть Бог истинный, что Христос воскресе воистину. Тут-то и хорошо, тут-то и нужно восклицать, как Св[ятая] Церковь всегда и восклицает: слава Тебе, Боже, упование наше, слава Тебе! Иначе слишком тяжело было бы нам жить, слишком тяжело было бы нам расставаться с нашими умершими, а еще тяжелее было бы нам умирать.
Так, есть Бог, наше упование; и душу новопреставленной рабы своей Екатерины, Он, всеблагий, упокоит, как и всех рабов Своих усопших, потом и тело ее Он, всемогущий, воскресит, как и всех сущих во гробех.
Что скажу в утешение тебе, неутешный супруг умершей, для которого так нужно утешение? Что скажу детям ее, для которых мама спит, а не умерла? Что скажу? То же, что и всем: есть Бог и Христос воскресе. Десятки лет, как и я, при моих печалях, нуждаюсь в утешении, и тем только и утешаюсь, что говорю себе: есть Бог и Христос воскресе. В этом все утешение всех. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 270
При погребении рабы Божией Александры

Не хощу вас, братие, нведети о умерших, да не скорбите, якоже и прочии, неимущии упования(1 Солун.4,12).

Я намерен что-нибудь сказать в утешение вам, сетующие, чтобы вы не скорбели о умершей вашей, якоже прочии, неимущии упования. Что же я скажу, предложу я? По вашей скорби видно, что вы можете утешиться только тогда, если бы умершая теперь же ожила и стала жить с вами по прежнему. Но ведь это невозможно; да, это невозможно, чтобы она жила: она умерла, преставилась, отошла, почила; какими словами ни выражайте ее настоящего состояния, мысль в них одна: вы никогда ее здесь не увидите, никогда. Она умерла, тело ее сгниет и истлеет, обратится в землю, в прах, а душа будет жить далеко от вас, в стране невидимой, безвестной. Желая предложить вам утешение, я представляю вам вашу скорбь во всей ее силе. От скорбей неизбежных не надобно бегать и уклоняться; всего лучше смотреть на них прямо, смотреть во все глаза,— тогда скорее присмотрятся, тогда легче они сделаются для нас. Уклоняясь от размышления и представления скорбей, мы не ослабляем, а только усиливаем их. Бегать и укрываться от неизбежного неприятеля — значит давать ему время и случай усиливать нападение и увеличивать свои силы. Итак, пусть ваша скорбь о умершей вашей будет вся пред вами. Ту, о которой скорбите вы, никогда здесь не увидите, ничего от нее не услышите. Невозможным нечего себя и утешать.
Где же утешение? И люди не дадут вам утешения в вашей скорби, и земное ничто вас не утешит в вашей потере. От подобных потерь цари плачут на троне, богатые льют слезы среди богатства; при подобных скорбях и сладости мира отзываются горькою миррою, и венок лавровый колет, подобно венцу терновому. И потому, если бы все земные радости сошлись теперь к вам на утешение, они нисколько бы вас не утешили. Чего где нет, там не нужно того и искать. Где же утешение? Если нигде на земле, то очевидно где,- в Боге. Да, к Богу обращайтесь в вашей скорби, у Бога просите себе утешения, от Него ожидайте, в Нем ищите. Бог — тихое пристанище для всех скорбящих. Если волнуемые скорбями, не находя нигде покоя обращаются к Богу,- то их скорбящая душа непременно утихнет, успокоится, как успокаивается в тихой пристани корабль, волнуемый ветром на море.
При скорби об умерших всего мучительнее, всего тяжелее эта мысль: их нет, они не с нами, мы их не видим более. Тут не успокаивают скорбящего сердца никакие размышления ума человеческого; скорбящее сердце ничего не слушает, оно одно твердит: их нет, они не с нами, мы их не видим более. И вот, слово Божие в успокоение этого тяжкого, мучительного представления открывает нам: их нет, они не с вами, вы не видите; но они не перестали жить, они не прекратили своего бытия; они живы, они живут; тела их только тлеют и в прах обращаются, но и тела истлевшие и в прах обратившиеся некогда восстанут, оживут. С нами самими будет то же, что с ними теперь: и мы после смерти не перестанем жить, не прекратим своего бытия, мы будем живы, мы будем жить; тела только наши истлеют и в прах обратятся, но истлевшие и в прах обратившиеся тела наши в свое время восстанут, оживут. И тогда то мы все начнем жить жизнью настоящею, жить вечно, жить неразлучно с теми кто здесь на земле был нам близок душою. Да, если по смерти живот вечный наследуешь, то, без всякого сомнения, будешь жить неразлучно, вместе, близко к тем, с кем мы близки здесь по расположениям душевным, с кем нам здесь не хотелось разлучиться, с кем здесь связаны узами любви сердечной. Итак, сетующие, не скорбите много об умершей, которую вы более не увидите в этой жизни: придет, придет то время, что вы увидитесь и будете жить вместе, неразлучно, вечно. Связанных союзом любви не разлучит Бог, Который есть беспредельная любовь.
А чтобы вы вернее могли этого ожидать и тверже на это надеяться, то заблаговременно пока теперь сближайтесь с нею вашею душою, сродняйтесь с нею вашим духом в молитве об ней. Как посредством частого собеседования люди сближаются, сродняются между собою,— так и посредством молитвы нашей к Богу о близких нашему сердцу наши души более и более сближаются, яснее и яснее сродняются. Итак, молитесь чаще Господу о той, с которою вы желаете вечно жить у Господа. При молитве об ней, будет утешать и радовать радость свидания с нею. Что я скажу тебе, почившая сном вечным? Теперь я уже не стану убеждать тебя, чтобы ты была покойна,— ты уже покоишься покоем вечным, безмятежным. Так я верую, так я надеюсь, так мы будем о тебе молиться: упокой, Господи, душу усопший рабы Твоей Александры. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 271
При погребении

Приидите последнее целование дадим, братие умершей…, юже упокоити, Господу помолимся.

При свидании, особенно при прощании с другими, мы имеем обыкновение приветствовать или напутствовать их разными благожеланиями, т.е. мы желаем тогда чего-нибудь им или у Бога просим чего-нибудь. Прощайте! Будьте здоровы, говорим мы. Или так: прощайте, дай Бог вам всякого благополучия!
Не у нас только одних, христиан, такое обыкновение, но и все люди, все народы так или подобное что-нибудь говорят при этих случаях.
Что это значит? — Участие наше значит. Да, участие наше к другим мы этим выражаем.
А и участие одно других дорого для нас. Не сладко тому жить, в ком никто участия живаго не принимает, до кого никому дела нет.
А тот вдвое счастлив, на кого есть кому порадоваться, кому в жизни все счастья желают.
Но выражая нашими приветственными и напутственными словами наше сердечное участие к другим, мы этим и действительное пособие им оказываем, не словом только, но как бы самим делом споспешествуем им во благо.
Чем кого напутствуем, чего кому на словах пожелаем, то нередко сбывается ему на деле.
Да, наши благожелания другим, как благословения, очень часто бывают благодетельны для них. Фимиам наших приветствий другому не сердце только услаждает, но и силы его оживляет.
Взяли же с чего-нибудь все народы во все времена друг друга приветствовать и напутствовать различными благожеланиями!
Особенно же эти благожелания наши живы и сильны, когда мы выражаем их в живой, сердечной молитве к Богу. Сердечное желание наше добра ближнему всегда и бывает соединено с молитвой к Богу.
Не удержишься, чтобы сердечно не помолиться Богу всемогущему о том, кому от всего сердца добра желаешь. Оттого-то и так сильны и действительны бывают эти наши благожелания.
Братия христиане, сродники и знакомые умершей!
Ее уже с вами здесь нет, одна память о ней у вас осталась, одни бренные останки ее пред вами, и туе не надолго.
Итак, при сем последнем прощаний с сею умершею, при сем воспоминании о ней вы, без сомнения, пожелаете ей всего доброго, хорошего.
Живым мы желаем, живых приветствуем, напутствуем; как же не пожелать чего-нибудь умершим, как же их оставить без участия, без напутствия?
Пожелайте ей вечного, вечного покоя, вечного блаженства. Временным теперь ее нечего напутствовать,- временного ей ничего не нужно; она теперь в вечности.
Если же вы желаете ей вечного покоя, то, конечно, и помолитесь, чтобы Господь упокоил ее душу там. И не теперь только, при последнем прощаний, но и во всякое другое время, при воспоминаний о ней, помолитесь. Желать добра умершим и не молиться Богу о упокоении их, можно сказать, неестественно. Кто чего желает от Бога себе и другим, тот непременно и просит у Него.
Она, сия умершая, и так покойна теперь. Она достойна покоя по чистоте и правоте своей души, по кротости и незлобию сердца достойна она. Но ведь молитвами вашими, как бы они часты ни были, вы не нарушите ее спокойствия.
Желаем же и молим у Бога другим живым, при свиданий или при прощании, доброго здоровья, хотя и знаем, что они совершенно здоровы; как же не пожелать, как же не попросить у Бога покоя умершим, когда мы не знаем и знать не можем, покойны ли они там. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 272
При погребении рабы Божией Александры

Иисусе, надежда в смерти моей!
(Из Акаф.слад.Иисусу)

О умерших любят рассказывать, как они умирали; и все принимающие участие в них с любовию слушают о том. О сей умершей, которая теперь лежит во гробе, бывшие при последних ее минутах рассказывали, что она пред смертью много страдала и среди страданий своих все смотрела на икону Спасителя, все на нее смотрела, и так в этом положении и умерла. Лучше этого ничего нельзя сказать и в похвалу умершей, и в утешение родных, и в назидание слушающих.
Видно, она Спасителя любила, когда и при последнем издыхании все на икону Его смотрела; видно, она на Спасителя надеялась, когда в самом безнадежном состоянии все к Его иконе обращалась; видно, крепко веровала она во Спасителя, когда, и умирая, на Его икону устремляла свои взоры. О, счастлива, блаженна ты, что умела Кого любить, знала на Кого надеяться, уверовала именно в Того, в Кого одного надобно веровать.
Сродники умершей и вы, сошедшиеся на ее погребение! Молясь о упокоении души умершей, позаботимся и о себе, чтобы и нам умереть смертью покойною. А для сего, пока живы и здоровы, будем приучаться призывать себе на помощь Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа. Никогда так не бывает нужна нам помощь Его, как на одре болезни, при последнем издыханий. Счастливы, блаженны мы будем в смерти, когда умрем со взором, устремленным на икону Спасителя. О, как отрадно, как утешительно слышать, когда больной среди болезненных стонов, едва переводя дыхание, взывает из глубины души: Боже, милостив буди грешному, исцели меня от болезни, пошли мне терпение! Как отрадно, как утешительно видеть, когда умирающий, собирая последние свои силы, охладевающею рукою творит на себе крестное знамение: он видимо тогда оживает и получает от животворящего креста Господня новые силы к перенесению предсмертных страданий.
Но, слушатели, бывали ли вы в болезненном состояний, помните ли, как легко тогда забываем мы призывать на помощь Спасителя? От изнеможения тело изнемогает все, и самая память, так что мы ни призвать, ни вспомнить Спасителя без напоминания не можем. И потому-то заранее, пока здоровы, будем чаще, будем непрестанно вспоминать и призывать на помощь Спасителя; тогда Он и в болезненном нашем состоянии придет нам на память, тогда глаза наши сами обратятся к Его иконе, уста наши сами отверзутся для произношения Его имени и хладеющая рука сама поднимется для крестного знамения.
В последний раз обращаюсь к тебе, почившая раба Божия Александра!
Счастлива, блаженна ты, что в жизни любила Спасителя, надеялась на Него, веровала в Него и, умирая, на Его святую икону устремляла взоры свои. Воззри же теперь там на Него, лицом к лицу насладись лицезрением Его. Да будет Он к тебе милостив, да упокоит Он тебя там, где почивают все уповающие на Него. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 273
При погребении рабы Божией Евдокии

Не хорошо быть одному человеку, и потому Бог, сотворив человека, тотчас дал ему помощницу. Так было вначале, так бывает и доселе: человеку дает Бог помощницу. Но не дай, Господи, чтобы эти помощницы были по имени только помощницами! При худой помощнице человеку еще хуже, чем одному. Дай, Господи, чтобы эти помощницы были такими, какою была сия усопшая раба Божия Евдокия; и будет хорошо.
А какою помощницею была она, об этом, в ее память и наше назидание, кратко теперь побеседуем.
Покойный супруг ее (вечная ему память!) в первые годы своей супружеской жизни был, как известно нам, хотя и не беден, но очень уж не богат. Трудом все приобретается. И вот, он стал трудиться, трудиться, приобретать, приобретать, и таким образом приобрел, наконец, состояние такое, которое и после его смерти не убыло и не убывает, а все прибывает, растет. Чем же в этом случае помощница его помогала ему? Своею работою, своими занятиями. Да, она трудилась, за всем сама ходила, сама до всего доходила и этим, конечно, много помогла; но главное помогла она ему своею бережливостью. Что трудом он собирал, приобретал, того она не расточала, не тратила кое-как, кое-куда, а потребляла бережно и бережливо, употребляя на полезное и нужное, на дельное и необходимое. Трудом все приобретается, а небережливостью еще скорее все теряется.
Да, труд один — плохой в доме хозяин; непременно нужна помощница труду — бережливость. И этою бережливостью должна быть именно женщина. Мужчина, как сильный по природе; должен быть воплощенным трудом; женщина, как слабая силами от природы, должна быть бережливостью воплощенною. Такою и была сия усопшая.
Но она тоже и тратила, расточала уж, конечно, не на прихоти пустые, не на удовольствия неразумные, не на наряды суетные, не на уборы минутные; тратила, расточала она на нищих и на бедных, на церкви и монастыри и на прочие дела богоугодные, особенно после смерти своего супруга, часто и много так тратила она, расточала. Вот, это-то ее святая расточительность, эта христианская трата и была, может быть, причиною того, что приобретенное ее покойным мужем не только не утратилось, у детей не уменьшилось, но сохранилось, умножилось, возросло. Кто для Бога не бережет, расточает, тех Бог Сам бережет и с избытком возвращает. Таким образом, бережливостью своею благоразумною помогла покойная своему мужу, а расточительностью своею святою помогла и своим детям.
Расточительность, расточительность… да, только в одном случае расточительность хороша—расточительность ради Бога. А всякая другая расточительность… только все расточает и ничего не оставляет.
Да сотворит тебе, раба Божия Евдокия, Господь память вечную за то, что ты оставила по себе пример добрый для многих во многом. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 274
При погребении

И вы убо будите готови (Лк.12,40).

И нам надобно когда-нибудь умереть; и нам надобно как-нибудь готовится к смерти; и нам надобно что-нибудь запасти для жизни будущей.
Вот какое назидание мы должны вынести со всякого погребения с собою.
Если бы от царя вдруг пришло к нам такое определение, что мы чрез несколько дней должны отправиться на вечное житье в город отдаленный, совершенно нам неизвестный, то, без сомнения, мы стали бы приготовляться туда, стали бы у всех спрашивать, как и чем там люди живут, каков этот город, каковы там жители.
Слушатели-христиане! Всем нам, людям, жителям сей земли, уже давно, более семи тысяч лет, объявлено от Царя Небесного такое определение, что все мы один за другим должны непременно умереть и перейти в другую жизнь, совершенно нам неизвестную, и жить там вечно тем, что здесь себе заготовим при помощи Божией. Что же слушатель, ты не приготовляешься к будущей нашей жизни? Что же ты не заботишься о том, как и чем ты будешь жить там? Что же ты ни у кого не спрашиваешь, что там за жизнь, и кто там жители? Или определение Царя Небесного кажется тебе неопределенным? Но мы каждый день видим, как оно точно и определенно исполняется: ближние и дальние, свои и чужие, юные и старые, богатые и убогие непрестанно умирают и переходят туда, куда мы должны перейти. Или тебе думается, что еще успеешь приготовиться, успеешь запастись всем нужным для будущей жизни? Успеешь! Когда же? Тогда ли, когда увидишь ясно, что пришло тебе время умереть, т.е. когда будешь лежать на смертном одре? Ах, тогда не только некогда будет сказать, я совершенно не приготовился, я ничего не припас, т.е. раскаяться будет тогда некогда; ибо к раскаянию надо постепенно привыкать и заблаговременно приготовляться.
Кто в здравом состоянии не приготовляется и ничего не запасает для жизни будущей, тому невозможно приготовиться и запастись чем-нибудь для жизни будущей на одре смертном. Или ты думаешь, что успеешь приготовиться и запасти все нужное задолго до смерти?
Но почему ты знаешь, что еще долго до твоей смерти? Кто тебе сказал, от кого ты узнал, что долго? Ведь это знает один Бог, ибо Он владеет нашею жизнью и смертью. А Бог именно говорит: будь готов во всякий час, ибо не знаешь, когда ты умрешь.
Ты знаешь и заключаешь, может быть, по своим летам, по своему здоровью, что еще долго до твоей смерти; но почему ты знаешь, что еще долго до твоей болезни? И завтра, и ныне, и сейчас ты можешь сделаться больным, а от болезни очень уж недалеко до смерти.
Да, слушатели, не всякому из нас приведется дожить до такой старости, до которой дожила сия умершая, и дай Бог всякому умереть с таким приготовлением, с каким она умерла; но она умерла так потому, что задолго до смерти приготовляла сея к смерти. А на что надеются те, которые дожили или пережили ее лета?
Итак, будем все, не отлагая времени, приготовляться и запасать нужное для жизни будущей. Всему свое время — время готовится, время и умирать; но готовиться на тот свет перед смертью — вовсе не время. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 275
При погребении рабы Божией Евфимии

Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и да долголетен будеши на земли (5 запов.Господня).

Заботливые отцы и матери и перед смертью все не перестают заботиться о счастье своих детей, умирая все напоминают им о том, как они должны жить, чтобы быть счастливыми в жизни. И никакие наставления так надолго не остаются в нашей памяти, как эти предсмертные: перед смертью, что человек говорит, всегда говорит прямо к сердцу, потому что говорит от сердца. Усопшая раба Божия Евфимия, которой гроб перед нами, была одна из попечительнейших матерей; она, можно сказать, всю жизнь только и заботилась о детях своих. Что же она, заботливая мать, говорила пред смертью своим детям? Смотрите, помяните меня, помяните хорошенько. Вот, что она говорила. По-видимому, не о детях она заботилась, когда говорила,- помяните меня; но если вникнуть в это наставление, то увидим, что нельзя ничего сказать нужнее и полезнее детям для их счастья. Да, счастье оставшихся детей зависит весьма много от того, как они поминают своих умерших родителей. Почтение к родителям, которого требует от детей заповедь Господня, выражаться должно поминовением их, когда они умрут.
А вы знаете, как много счастье детей зависит от этого почтения? Те дети всегда счастливы, которые почитают своих родителей. И потому заповедь: чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и да долголетен будеши на земли в отношении к родителям умершим надобно выразить так: поминай хорошенько твоих родителей умерших, и тебе будет хорошо жить, и ты долго проживешь на земле. Кто для отца и матери не щадит имения, тот тем больше иметь будет; кто для родителей расточает, тот себе собирает; кто о вечном покое отошедших заботится, тот покойную жизнь себе здесь заготовляет; кто умерших долго помнит, тот сам долго проживет; кто им у Бога просит вечную память, тому Бог даст многая лета.
Так, оставшиеся дети! Если вы желаете хорошо жить и долго жить, то хорошенько поминайте отошедших родителей, побольше молитесь об них.
Чем больше мы поминаем, тем дольше здесь проживем. В нюже меру мерите, возмерится и вам. Не ждите себе от Бога хорошего в жизни, когда отца и мать плохо поминать будете; не надейтесь на долгую жизнь, когда их скоро забывать станете. В нюже меру мерите, возмерится и вам.
Помните же вы, сетующие о своей матери, помните, что она вам говорила; все для вас же, для вашего счастья, она говорила, когда твердила вам, чтобы вы ее поминали, потому что от этого поминовения зависит ваше счастье. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 276
При погребении рабы Божией Екатерины   

Блажен путь, в оньже идеши днесь, душе.

Странное желание занимало душу сей умершей за несколько недель до ее кончины: ей хотелось быть на родине, ей хотелось поклониться той иконе Божией Матери, которой она некогда там поклонялась.
Впрочем, больная скоро одумалась, скоро поняла, на какую родину ей хочется: не на земную, временную родину ей хотелось — ей хотелось на родину небесную, вечную, и потому-то она, приближаясь к смерти, перестала желать на родину; и чем ближе была к смерти, тем чаще и тем покойнее говорила о небесной своей родине, о жизни будущей, с такою же уверенностью, с какою прежде говорила о своей родине. Да, она с такою уверенностью думала и говорила о будущей жизни, когда готовилась умереть с какою уверенностью мы думаем и говорим о нашем новом доме, когда собираемся перейти в него. Чудная уверенность перед смертью в бессмертие!
Да, никогда человеке не бывает так уверен в своем бессмертью, как перед смертью; когда, по-видимому, всего меньше бы можно надеяться на бессмертие, тогда-то он именно всего более и бывает уверен, что он — бессмертен.
При виде тления вполне начинаешь веровать в свое нетление, при приближении смерти вполне убеждаться в своем бессмертии. Душа в теле, как в темнице,- она не может видеть невидимого мира, не может понимать будущего своего жилища. И когда ей видеть невидимое, когда она вся бывает занята предметами земными, чувственными! И как ей понимать будущее жилище, когда она и подумать об нем боится! Некоторые из людей, будучи заняты мирскою суетою и делами житейскими, будучи волнуемы страстями плотскими и желаниями греховными, так мало занимаются жизнью будущею, что готовы сомневаться в своем бессмертии, готовы не верить тому, что они по смерти будут вечно жить. Впрочем, что удивляться, что они худо веруют в будущую жизнь, когда им и то не верится, что они умрут?! Так бывает с человеком, когда он жив и здоров; но не так бывает с ним перед смертью. Перед смертью плотские страсти перестают возмущать его душу; суета мирская становится для него не занимательна; он волею или неволею думает о будущей жизни; он волею или неволею начинает прозревать душою в мир духовный; он уже видит невидимое, ибо тело — это темница, препятствующая видеть невидимое, распадается, как ветхое, сгнившее здание. Оттого-то перед смертью и те вполне уверены бывают в бессмертности своей души, которые во всю жизнь старались уверять себя и других, что душа смертна, что будущая жизнь — мечта.
О, страшна, мучительна, горька, убийственна бывает для них эта уверенность! Еслиб пред нами вдруг открылась непроницаемая, глубокая бездна, в которую мы чрез несколько минут должны были бы низринуться,- то какое было бы тогда наше положение?! В таком или еще гораздо ужаснейшем положении бывает перед смертью тот, кто в жизни мало думал о бессмертии своей души, кто редко размышлял о будущей жизни. И в радостном вдруг увериться как-то страшно, иногда даже убийственно для человека,- как же страшно, как убийственно для души увериться вдруг в ужасной, страшной будущности! О, не будем доводить сея до такого положения, будем постепенно приготовляться к будущей жизни, будем чаще думать о небесной нашей родине, будем из сей юдоли плача и скорбей заранее мысленно переселяться туда — в тот отрадный, покойный мир, в ту тихую, безмятежную страну! Мысль, устремленная на небо, всегда оставляет в душе небесное веселие. Скорбные взоры, возводимые горе, всегда орошаются росою горней радости. О, небо так обильно веселием, так преисполнено радостями, что и одна минута, там проведенная, надолго рассевает мрак печали.
Итак, почившая сном смерти, раба Божия Екатерина! Исполнилось твое желание: теперь на родине ты — на настоящей своей родине. Ты желала видеть и молиться пред образом Божией Матери: не образ, а самую Царицу Небесную ты теперь там можешь видеть.
О, помолись Ей и о нас грешных! Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 277
При погребении19

Что труждаете жену: дело бо добро содела о Мне (Мф.26,10).

Такое пышное погребение! В каком дорогом гробе умершая положена! Как богато одета, убрана! Все сделано, устроено для нее щедрою рукою. Видно, мать любит дочь свою.
Хорошо ли это? Доброе ли это дело? - подумают, может быть некоторые из нас. Не лучше ли бы деньги, употребленные на все это, нищим раздать или подать на дело богоугодное? Ведь украшения эти почти все в землю пойдут, в земле сгниют.
Нет, не слушайся, любящая мать! Это хорошо, это доброе дело ты сделала, что, имея состояние, такое блестящее для дочери своей устроила погребение. Нищим во всякое время можешь подать; нищие всегда будут. Но ей это от тебя в последний раз… Сгниют, истлеют эти украшения; но чувство любви, заставлявшее их делать, всегда свято пред Богом и священно пред людьми.
Да, свято пред Богом и священно пред людьми все, что мы делаем для умерших из чистой и святой любви нашей к ним.
Укоряли некоторые из учеников Христовых Марию мироносицу за то, что она, по чувству любви и благодарности к своему Учителю и Господу, помазала ноги Его миром драгоценным.
К чему такая трата? - говорили. Не лучше ли бы продать это миро за большую цену и раздать нищим? Что же Господь Иисус Христос на это сказал им? Нет, не укоряйте, не смущайте ее. Она доброе дело сделала надо Мною. Помазавши меня миром, она к погребению Меня приготовила. Нищим всегда, когда ни захочет, может она благотворить, а Мне — не всегда. Мне только теперь нужно это благотворение, а после не будет нужно.
Так, слушатели, и благотворить надобно уметь, и добрые дела надобно делать с рассмотрением, с благоразумием. Кто больше нуждается, тому прежде и помогай. Что нужно для него сделать, то поскорее ему и делай.
Для добрых дел временем надобно дорожить, случаями надобно пользоваться. Хорошо слово кстати, а помощь дорога к случаю, ко времени.
Слушатели-христиане! Война у нас продолжается. Вот случай прекрасный для добрых дел; вот время благоприятное для любящих и могущих благотворить. Нет святее перед Богом тех пожертвований, которые приносим нашему воинству; нет угоднее Богу тех благотворении, которые делаем на потребности военные. Что ни делай для воинов, все будет кстати, к случаю, ко времени. Спешите воспользоваться случаем: кто чем может, кто как умеет, спешите помогать полагающим душу свою за други своя.
Для прочих добрые дела всегда можете делать, а им не всегда; такого случая для тебя, слушатель, может, никогда не откроется. А дай Бог, чтобы таких случаев у нас никогда не бывало. Но теперь есть. Жалеть после будешь. А если не будешь жалеть, то ты… жалкий человек; ни к чему святому, священному, великому, высокому ты, значит, не способен.
Все умирает, все истлевает: одни добрые дела нетленны, одни благотворители по смерти живут. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 278
При погребении рабы Божией Надежды

Призови Мя в день скорби твоея и изму тя, и прославиши Мя (Пс.49,15).

Она теперь счастлива! Посмотрите, каким покойным сном спит она, точно отдыхает на мягком ложе после больших, продолжительных трудов. Да, она теперь счастлива!
Тело ее в могилу опустят, в землю зароют, где оно ничего не будет знать и чувствовать, а душа ее в мире духовном, в обителях небесных, где нет ни печалей, ни болезней, ни воздыханий! Да, она теперь счастлива! Значит, вся беда, все горе, все несчастие тебе, печальный, сетующий о невозвратной ее потере, — и одному тебе. Дети…они еще не знают, еще не чувствуют, как они несчастны без матери; значит, и их несчастие все ты же должен будешь за них знать, ты должен будешь чувствовать. Таким образом, ты седмижды раз несчастен, семью ударами вдруг в самое сердце поражен. Что теперь тебе делать с собой и с ними? К кому прибегнуть? Где спасение, где помощь, где утешение, где облегчение?
Призови Мя в день скорби твоея, и изму тя, и прославиши Мя. Это Бог говорит с неба, откуда всегда правда одна говорится; это Он говорит именно тебе, печальный, сетующий о невозвратной своей потере, потому что теперь у тебя действительно день скорби, и не один день, а много будет таких скорбных дней.
Итак, призови Его — Бога твоего, и он утешит тебя в скорби твоей, и поможет тебе в беде твоей, и подкрепит тебя в несчастьи твоем. Он Сам говорит: и изму тя утешу и помогу, подкреплю; говорит и уверяет словом Своим, что непременно утешит, поможет, подкрепит. Призови Мя, и увидишь, правду ли Я говорю; призови Мя и прославишь Меня, и скажешь о Мне: да, действительно Бог есть истинный утешитель и верный помощник.
Так, слушатели благочестивые! Мы христиане, а потому во всех скорбях и несчастиях должны христиански себя утешать, успокаивать.
У нас есть Бог, Господь, Вседержитель, Который всем правит и управляет, все держит и поддерживает. У нас есть Христос Спаситель, Который без меры нас любит и без конца нас милует. У на есть Св[ятой] Дух, Утешитель, Который скорее всякого света прогоняет мрак всякой печали и быстрее ночной молнии осиявает душу веселием. У нас есть другая жизнь, жизнь за могилою, жизнь прекрасная, жизнь бесконечная. Иначе, лучше бы нам и не родиться на сей свет; иначе, при подобных потерях, жизнь наша была бы невыносимым мучением; иначе, настоящая жизнь, была бы не жизнь, а настоящее мучение.
Так, у меня есть Отец — Бог: я не останусь беспомощным. У меня есть Спаситель — Христос Господь: я Ему помолюсь из глубины души, и — Он из глубины ада избавит душу грешную мою. У меня есть Утешитель — Дух Св[ятой], я к Нему с мольбою обращусь, когда мне тяжело слишком будет, и — Он утешит меня в скорби моей. У меня есть надежда на жизнь лучшую—будущую: я там отдохну, успокоюсь — отдохну там отдыхом непрерывным, успокоюсь покоем вечным.
Так, слушатель, будем себя оживлять, вразумлять, во всех наших печалях, и печальная наша жизнь не тяжела нам будет.
Нет скорби, которая бы не могла пройти при мысли о Боге, нет мрака, который бы не исчезал при свете солнца. Если Бог есть, то несчастным нечего бояться несчастной жизни; а только безумный в сердце своем может думать, что нет Бога. Итак, несчастные печальные, ничего не бойтесь: есть Бог. С нами неТ теперь умерших, близкие сердцу — далеко от нас… Бог есть Бог не живых только, но и умерших. У них, умерших, тот же Бог, Который и у нас живых. Следовательно, и умершие всегда близ нас, с нами в Боге. Как это? Во свете Твоем, Господи, мы светло видим всех. Все близки ко мне бывают — дальние и умершие, когда я мыслию к Тебе приближаюсь, когда Тебя близ себя чувствую, Господи.
Так с нами, близ нас Бог: и все в Боге с нами, близ нас. Во свете Божием все нам светлы.
Боже премилостивый, успокаивающий во дни скорби нас, призывающих Тя, упокой со святыми и душу усопший рабы Твоей Надежды. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 279
При поминовении А.Д.Т.

Вот и год прошел, как умерла приснопоминаемая раба Божия Анна. В продолжение этого года, вы, сродники ее, все молились о ней, жертвы приносили ради нее; не проходило дня, в который бы вы не молились, и не осталось, кажется, жертвы, которой бы не принесли. Что мне после этого утешать и успокаивать вас? Дела благочестивые, которые вы делали для умершей, лучше всяких слов вас могут успокоить; жертвы и моления, которые вы приносили за упокой умершей, скорее всяких убеждений могут вас утешить. Да, чего вы просили ей у Господа в продолжение года, для чего вы приносите о ней разные жертвы, тем она, без сомнения уже наслаждается, то, конечно, она уже получила от Господа.
На горячие угли, когда положится фимиам благовонный, благовоние от кадила исходит и повсюду распространяется; так и когда мы от горячего сердца приносим Богу моления и жертвы о себе и о других, благодать и милость от Бога непременно нисходит и на нас, и на тех, о ком мы просим.
Или вы все еще боитесь надеяться, что ваша умершая получила Царство Небесное, за ваши о ней моления и жертвы Богу? Приносите же еще, и чаще приносите эту жертву, которую всегда Бог с любовию принимает и за которую ни в какой милости нам не отказывает: приносить Ему дух сокрушен, сердце сокрушенно. Молитесь, молитесь чаще так: Господи! не на жертвы наши надеясь, мы просим Тебя, и не на молитвы наши уповая, мы умоляем Тебя, ибо и жертвы, наши не чисты, и молиться мы не умеем, но, надеясь на Твою беспредельную милость, призываем и к Твоему беспредельному человеколюбию вопием: упокой со святыми душу усопший рабы Твоей Анны, ради молитв Пречистыя Матери Твоея ради молитв всех святых Твоих, ради молитв Св[ятой] Церкви Твоей, упокой со святыми Твоими.
Если при ваших приношениях, при ваших молениях, вы будете приносить дух сокрушен и сердце сокрушенное и смиренное, то Бог упокоит ее со святыми Своими. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 280
При погребении отроковицы Софии

Угодна бо бе Господеви душа его… (Пр.4,19).

Итак, ни попечения сердобольного отца, ни пособия опытных врачей — ничто не помогло: больная умерла во цвете лет. Ничто не помогло: видно, надобно было ей умереть; видно, нельзя было ей не умереть. Ничто не помогло: видно, смерть ее была неизбежна; видно, болезнь ее была смертельна.
Знаю, что это не утешительно слышать; но будем рассуждать, и найдем утешение.
Да, не надобно давать волю чувствованиям, а надобно рассуждать, — и мы всегда найдем утешение.
Она умерла; но ведь это уж для всех неизбежно; все мы на то родимся, чтобы умереть, всех нас ждет смерть;
Следовательно, и ей когда-нибудь, а непременно надобно же было бы умирать.
Она умерла слишком рано, она еще вовсе не жила настоящею жизнью, она только еще готовилась было жить. Не жила настоящею жизнью! А стоит ли того настоящая жизнь, чтобы скорбеть ради нее о тех, кто умер? Ведь это только мы, живые, которые не видали ничего лучше этой жизни, только мы желаем дольше пожить здесь; а умершие, которые уже знают будущую жизнь, очень радуются, что, наконец, избавились от этой жизни. Да, я уверен, сердечно уверен, что и ваша умершая теперь рада, нарадоваться не может, что, наконец, умерла, ушла из этой жизни, избавилась от здешних болезней, печалей, скорбей и воздыханий. Не только умершим, но и нам живым много ли радостей в этой жизни? Ведь здешняя жизнь только и богата болезнями, скорбями и воздыханиями. Хорошо здесь жить тому, кто живет благочестиво; но чего стоит эта благочестивая жизнь! Сколько одних сомнений, недоумений надобно преодолеть благочестивому! А страсти, а соблазны, а искушения… ведь сколько с ними надобно бороться, непрестанно надобно бороться, всю жизнь надобно бороться, до самой смерти надобно бороться! Надобно быть в непрестанном страхе, всякую минуту быть на страже; всякую появляющуюся мысль надобно со всех сторон осматривать, на всякое пробуждающееся желание надобно во все глаза глядеть; попусти малейшее невнимание, и впадешь в грех; дай на минуту себе послабление, и на целый день пропадет любовь к благочестью. Таким образом, и благочестивый человек должен со страхом здесь радоваться, т.е. радуйся и бойся, чтобы среди радости не согрешить; веселись и бойся, чтобы до греха не развеселиться.
Впрочем, благочестивая жизнь, можно сказать, не здешняя жизнь; та жизнь, которой люди большею частью желают и о которой всего больше жалеют, эта жизнь так пуста, так ничтожна, так суетна, что именно и не стоила бы того, чтобы и минуту ею жить. Да, если настоящею жизнью надо дорожить, то именно потому только, что она служит приготовлением к жизни будущей.
Умершая умерла в такие лета, в которые ей некогда было приготовить себя к будущей жизни, так вы можете думать. Но рассудим, и вы при этом случае найдете успокоение. Животом и смертью владеет Бог, тот Бог, Который так печется о спасении всех людей, как ни один отец не заботится о счастии своих детей. Попустил ли бы сей Бог так рано умереть вашей умершей, если бы она не была приготовлена к жизни будущей? Садовник может иногда, по прихоти какой-нибудь или по неведению, срывать не во время незрелый плод; но попустит ли всеблагий и премудрый Бог, чтобы у Него умирали рановременно несозревшие для будущей жизни?
Из всех возможных родов смерти, Бог попускает умирать именно такою смертью, которая для человека всех лучше, всех спасительнее; из всех возможных времен Бог избирает такое время для смерти, в какое всего полезнее умереть для человека.
Бог всегда и все выбирает для нас самое лучшее; если счастье посылает, то самое высшее, к какому только мы способны; если несчастью подвергает, то подвергает самому легкому, какое только мы заслуживаем. И потому, рановременная смерть есть всегда признак особенной любви Божией к умершему, какова бы ни была жизнь его. Так, умершая ваша умерла рано; рано по чувству вашей любви к ней, но по суду Божию лучше и спасительнее этого времени нет для ее смерти; она именно умерла в такое время, когда всего спасительнее для нее умереть. Бог лучше и спасительнее времени для нее не нашел.
Людям всем, по закону природы, следует умирать в старости; но она умерла в молодые лета, умерла тогда, когда, по общему закону, ей не следовало бы умирать; итак, по какому же закону она умерла?
Очевидно, по особенному Божию соизволению, по особенной Божией любви к ней. И в самом деле, она желала жить, она рада была жизни; о! как сильно было у ней желание еще пожить! сердобольный отец ничего не щадил для продолжения ее жизни, все пособия,- и Божеские, и человеческие, испытывал для поправления ее здоровья, и однако же ничто не помогло; что же это значит, как не то, что Бог по особенной своей любви к ней не благоволил, чтобы она жила, потому что Он видел, что для нее спасительнее умереть, чем жить; ей же не для чего было тут жить, потому что она уже приготовилась для другой жизни; она уже созрела для жизни вечной.
У преблагого и премудрого Бога нет рановременной смерти; у Него все умирают в надлежащую пору и в настоящее время.
Итак, сетующие, рассуждайте, а не давайте воли вашим чувствованиям; рассуждайте, как прилично христианину, а не сетуйте так, как прилично не имущим упования; уповайте, надейтесь: ваша умершая будет жить теперь там, где нет ни печалей, ни болезней, ни воздыханий. Впрочем, почему и не поплакать? она достойна того, чтобы о ней плакать. Будучи благочестивою, кроткою, терпеливою, послушною, покорною, рассудительною в летах юности, какою радостью и утешением была бы она, если бы достигла зрелых лет!… Св[ятая] Церковь нам не запрещает плакать об умерших. Она сама учит нас, как плакать; она даже от лица умерших просит нас, чтобы мы плакали об них. Зряща мя безгласна и бездыханна, восплачите о мне, братие и други, сродницы и знаемии… Плачьте о умерших, но всегда соединяйте ваши слезы с молитвою о упокоении их со святыми.
Итак, юная раба Божия София! Не надобно бы еще тебе умирать, не время бы по юности лет твоих, по любви к тебе отца и родных; но, видно, надо было тебе умереть; видно, время тебе умереть по чистоте души твоей, по любви Божией к тебе; да, видно, любит тебя Бог, видно, угодна душа твоя Господеви, оттого-то ты и поспешила к Нему; и на сей свет не посмотрела и отца, и братью и сестры оставила, ради возлюбившего тя Господа. Да упокоит Он тебя со святыми Своими. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 281
При погребении младенца

Есть у нас, христиан, верование, мнение, что младенцы умершие молятся о своих родителях. Вот и молитва младенцев умерших, которую Церковь произносит от лица умершего младенца: Боже, Боже, призвавый мя, утешение ныне буди дому моему, плач бо великий случися им; на мя бо взираху вси, единородна мя сия имуща; но Ты, рождейся от Матери Девы, матери моея утробу прохлади и ороси сердце отца20.
Так умерший младенец молится о своем отце и матери. И как же не признать нам эту истину за несомненную?
Как не сказать, что действительно умершие младенцы так молятся? Младенцы по смерти перестают младенчествовать умом и сердцем. Да, они, уже как взрослые, мыслят и чувствуют тогда и, как совершеннолетние, виденное и слышанное все упоминают и сознают там. А припоминая и чувствуя, могут ли младенцы не молиться?
Послушайте же вы, родители сего умершего младенца, послушайте, как он теперь там о вас молится:
Утешь, Господи, утешь моих родителей. Они очень сокрушаются о том, что я умер. Им и нельзя не сокрушаться: я один у них был; на меня как на единородного своего сына взирали они и радовались. И вот, теперь нет меня у них. Утешь же, Господи, их, облегчи скорбь моей матери, успокой сердце моего отца.
Итак, лишившись сына, вы не совсем потеряли его; он оставил вас телом, но не душою; душою он жив и, можно сказать, живее теперь стал: теперь он, как взрослый, мыслит и чувствует и, как совершеннолетний, все сознает и припоминает. Да, он не забыл вас, он припоминает все ваши ласки к нему и, припоминая, веселится и радуется в обителях святых и, радуясь, молится там, чтоб только вы здесь не сокрушались по нем. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 282
О соединении с ближними в загробной жизни

И вы же печаль имате ныне: паки же узрю вы, и возрадуется сердце ваше, и радости вашия никтоже возмет от вас (Ин.16,22).

Когда мы разлучаемся с близкими нашему сердцу, то нам отраднее, утешительнее бывает в это время, если мы знаем, если уверены, что мы скоро, или, по крайней мере, рано ли, поздно ли, опять увидимся опять будем вместе с ними. — Надежда несомненного свидания облегчает тягость тяжкой и долгой разлуки.
Можем ли, слушатели, мы утешаться подобною надеждою при прощании с умершими нашими? — Можем ли надеяться, что когда-нибудь увидимся по смерти со всеми нашими родными и близкими нашему сердцу?
Бог это не открыл нам, в св. писаний нигде не говорится, что увидимся. Но Бог, может быть, потому не открыл этого, что и без Его особенного откровения мы сами это можем знать, сами можем догадываться, что увидимся.
Бог открывает только то, чего мы сами собою, без Его откровения, узнать не можем.
В самом деле, если мы бессмертны, то после смерти будем жить; а если будем жить, то будем жить с кем-нибудь; а если будем жить с кем-нибудь, то с кем же? - Ужели с чужими и с чуждыми для нас? Ужели с дальними и неизвестными нам? Этого быть не может; это ни для чего не нужно.
Да, если мы, как существа бессмертные, по смерти будем жить, то, всего естественнее, будем жить вместе со своими, с родными, с близкими нам по душе, по мыслям, по чувствованиям. А ты ведь, слушатель, веруешь, что по смерти будешь жить? Не сомневайся же верить и тому, что увидишься там с твоими родными и со всеми близкими тебе.
Слово Божие ничему нас так не учит, как взаимной любви, и любви самой тесной, искренней, сердечной, можно сказать, вечной любви учит нас. Оно непрестанно говорит нам: друг друга любите, друг для друга живите, друг другу помогайте, друг друга утешайте, друг для друга будьте всем. Ужели же, научая нас здесь любить друг друга, Бог будет по смерти отучать нас от этой любви? Ужели же, соединяя нас здесь узами родства или дружбы, сближая нас мыслями, желаниями,- Бог будет по смерти разлучать, отделять друг от друга, разрывать всякие наши узы. Да это неестественно, это вовсе не свойственно нашему Богу, Который есть любы беспредельная.
Да, кого мы здесь на земле любим, с кем мы здесь делим радости, с теми и там будем радоваться. Родные тогда еще родные будут нам, близкие сердцу будут еще ближе, любовь наша взаимная будет еще крепче.
А зная эту истину, с каким усердием, с какою готовностью мы должны поминать наших умерших! Мы по смерти увидимся с ними, нас они по смерти встретят там, и потому—с какою благодарностью напомнят нам о наших молитвах, которые мы за них воссылаем, о наших пожертвованиях, которые мы для них делаем, о наших милостынях, которые мы ради них подаем, о наших слезах, которые мы о их спасении проливаем!
Да, слушатель христианин, если ты поминаешь умерших, то они не только воспользуются твоим поминовением, но в свое время лично возблагодарят тебя и вечно будут благодарны за твое временное здесь поминовение, потому что,— кто знает? — может быт, твое временное поминовение избавит их от вечных мучений.
Итак, будем утешаться при воспоминании о умерших наших, что опять увидимся с ними со всеми; увидимся по смерти, и возрадуемся, и вечно вместе с ними неразлучно радоваться там будем. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 283
Молитву пролию ко Господу и Тому возвещу печали моя.

При печалях по умершим, близким нашему сердцу мы обыкновенно Богу молимся и просим, чтобы Господь упокоил их со святыми, чтобы простил им всякое прегрешение. Ничего лучше нельзя делать в таких случаях; не для умерших только, но и для нас, печальных, это всего полезнее.
Легче на душе делается, когда о своей печали с кем поговоришь, кому скажешь, или поплачешь пред человеком, в доброте которого уверен; но еще легче бывает на душе, когда всеблагому Богу печаль свою открываешь, когда перед Ним о своем горе плачешь. Сладость необъяснимую тогда чувствуешь: как будто рад тому, что вот есть у меня о чем перед Богом поплакать, есть о чем со слезами Ему помолиться. Да, сладко и плакать, сладко и лить слезы от печали, когда стоишь на молитве перед Богом; тогда Господь своею благодатью, как вином, веселит печальную нашу душу.
Всегда счастливые люди не знают той сладости, которую мы, несчастные, на молитве вкушаем.
Так, молясь о упокоении умерших, мы и сами успокаиваемся. И не на время только успокаиваемся, слушатели, но, можно сказать, к вечному покою себя приготовляем этими молитвами.
Да, помогая молитвами умершим достигать вечного покоя, вечного спасения, мы этим и сами спасаемся; прося их грехам отпущения, мы и сами через то от грехов очищаемся. Помогающий другому идти, подниматься на высоту, на гору, и сам с ним вместе идет, поднимается.
И всегда это так. Для спасения другого что нами делается, для нас то спасительно. О помилований ближнего умоляешь Господа, а Господь милует за это и тебя. Послужит ли моя милостыня нищему в пользу, не послужит ли,- а меня и за эту милостыню Господь помилует.
И потому-то, чем больше мы молимся и заботимся о спасении других, тем больше и у нас за нас молитвенников пред Богом бывает,- кого мы поминаем в своих молитвах, тому спасаться помогаем.
Так, слушатели, если вы никак не можете не печалиться об умершем, то печаль свою на молитве возвещайте; если не можете не плакать о друзьях, перед Богом о них плачьте; пусть Бог ваши слезы видит, тогда Господь и вас утешит, и тех помилует. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 284
На кладбище

Большая часть из вас, слушатели, пришли ныне в храм сей молиться об умерших родных ваших и знакомых. Чем мы можем увериться, что Господь услышит нашу молитву за умерших, что Он простит им грехи, что Он упокоит их со святыми? Разрешим сей вопрос.
Если вы во время молитвы или после молитвы за умершего бываете покойны на счет участи умершего; если сердце ваше уверяет вас, что молитва ваша за умершего услышана,- то будьте уверены, что молитва ваша действительно услышана; будьте покойны, что умерший ваш покоен там. Спокойствие ваше во время молитвы есть признак спокойствия того, о ком молитесь.
Ты скажешь: я не имею этой уверенности, этого спокойствия, я молюсь и сомневаюсь, я прошу об умершем и с беспокойством думаю, услышал ли Бог молитву мою; прошу о упокоении его со святыми, но все не уверен в его спокойствии там. Что мне делать?
Итак, ты не покоен во время молитвы, сомневаешься когда молишься?
Скажи мне: продолжишь ли молиться об умершем при всей своей неуверенности в силе своей молитвы, и будешь ли, пока жив, молиться об умершем, несмотря на все твои сомнения и недоумения!
Если продолжаешь молиться и, пока жив, не перестанешь молиться, то будь уверен, что Бог молитву твою слышит и услышит. Да, это одно, что ты не перестаешь молиться, что ты не отступаешь просить,- это одно вполне должно тебя уверить, что Бог молитву твою слышит и по молитве твоей сделает! У тебя нет полной веры при молитве? Но есть постоянство в молитве; и за это-то постоянство Бог непременно услышит тебя. Иным Бог дает за их веру: по вере вашей буди вам; а тебе Бог сделает по молитве твоей, за твое постоянство, за то, что ты все просишь его.
Когда Бог не хочет услышать, тогда Он и молиться не даст, тех Он не пускает с прошениями к Себе.
Цари и владыки земные могут отказывать тому просителю, которому они сами позволяют являться к себе в дом с прошением; но Бог, Отец наш Небесный, так никогда не делает: если уж Он дозволяет тебе ходить в церковь молиться, если дозволяет с прошением к Себе являться,- то это знак, что рано ли, поздно ли, но непременно услышит твою молитву, исполнит твое прошение.
Итак, вот чем можешь ты уверится, что молитву твою за умершего Бог слышит и услышит,- тем, что ты молишься. Да, уверяй себя так: я молюсь, следовательно, Бог меня слышит; я прошу Бога, следовательно, получу просимое. А еще вернее, еще более, еще несомненнее ты можешь себя уверить тогда, когда ты в церкви молишься. Да, если в церковь Божию будешь ходить молиться, то Бог не может не услышать твоей молитвы. Бог не пустил бы тебя ходить в Свою церковь, если бы Он не хотел тебя услышать. А ты в церкви, следовательно, будет услышана твоя молитва; только никогда не переставай молиться. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 285
О том, почему иногда добрые и честные люди умирают худою смертию, а злые и порочные — смертию хорошею

Был пустынник, старец жизни святой. Послушник его в одно время отлучился в город, который был недалеко от их пустыни. В городе погребали тогда градоначальника, человека злого, порочного. Погребение однако было пышное: гроб был великолепный; провожало покойного все городское духовенство; народу было тьма всякого звания и состояния. Послушник пустынника, посмотрев на погребение и исправив свои нужды, возвратился в свою пустынь; что же он увидел? Святаго его старца растерзал лютый зверь. Увы, Господи, где же правда? — возопил ученик. Злой градоначальник умер так славно, погребен так пышно, а мой святой старец… Когда он плакал так, взывая к Богу, пред ним предстал Ангел и сказал: что ты плачешь о лютой кончине своего учителя и завидуешь славной смерти градоначальника? Тот градоначальник, живя во грехах, однажды сделал одно доброе дело и в награду за то славно погребен на земле; но за злые свои дела он понесет наказание: муки вечные ожидают его в будущей жизни. Твой же учитель, св[ятой] старец, всю жизнь делал угодное Богу; но, как человек, однажды учинил некоторый малый грех и за этот-то грех умер такою лютою кончиною. Зато теперь он будет чист от своего греха и потому несомненно будет в раю.
Так вот почему иногда добрые и честные люди умирают злою и мучительною смертию, а злые и порочные умирают славною и, по-видимому, спокойною кончиною. Так разрешает это недоумение св. Афанасий Александрийский; он говорит в одном месте: благочестивые, умирающие горькою смертию, имели какой-нибудь малый грех, от которого такою бедственною смертию разрешились, чтобы удостоиться больших почестей21. И потому, слушатели, когда видите или слышите о лютой смерти праведного и славной кончине порочного, то не смущайтесь, а научайтесь из этого тому, как всегда правдивы неисповедимые суды Божии.
У Бога никакое доброе дело не оставляется без награды и никакое худое дело не оставляется без наказания. В Боге нет лицеприятия: доброе и в порочном Бог награждает, а зло и в праведнике наказывает.
Итак, не слишком радуйся, когда тебе в жизни все удается, когда во всем ты успеваешь: быть может, Бог воздает тебе за твои труды в сей жизни, а для будущей ничего не оставит; все здесь получишь, а там не будет тебе ничего. И особенно бойся своему во всем счастью, когда ты за свое счастье Бога не благодаришь и ближних не делаешь счастливыми. С увеличением твоего счастья непременно надобно тебе умножать благодарения Богу и прибавлять заботы о счастии других. Бедственно для того счастье, кто не делает счастливыми других. А как не легко, как трудно при счастии своем помнить о несчастии других! И потому-то еще скажу: не слишком радуйся своему счастью. Но не предавайся излишней скорби и при несчастии. Всякое несчастье, малое и великое, посылается нам от Бога в наказание за наши грехи, малые и великие. А если Бог наказывает нас чем-нибудь здесь, то это явный знак, что Он хочет нас там помиловать. Тут потерпим временно за грехи, зато будем там покойны, вечно покойны. Аминь.

ПОУЧЕНИЕ 286
О молитве за умерших
О упокоении душ усопших рабов Божиих (мол.цер.).

В церкви, и дома, слушатели, молимся мы не о себе только, но и о других, не о живых только, но и об умерших. Молясь об умерших, чего мы им просим? Чтобы Господь простил им всякие их грехи — вольные и невольные, чтобы не лишил их Своей милости, чтобы удостоил Царства Небесного, чтобы вселил их там, где праведные покоятся. Как же так мы молимся и просим? Ужели Бог и сделает по нашей молитве? Кажется, как это возможно? Наши умершие умерли во грехах, грешниками, а мы просим, чтобы вселил их Господь там, где покоятся праведные? Наши умершие по своим делам достойны вечных мучений во тьме кромешной, а мы просим, чтобы Господь удостоил их вечного блаженства в Царствии Своем Небесном? И кто мы, что так просим за других; сами мы грешники, а просим за других, чтобы простил им Господь грехи всякие?
И что за заслуга наша пред Богом,- то, что мы по просим, помолимся Ему? Великое ли дело сказать: со святыми упокой, прости всякое согрешение?… Ужели же за эти и подобные наши молитвенные слова Бог так и сделает умершим, даст, чего им просим? Ужели за наш вздох пред Богом, положим, сердечный, за нашу слезу пред Ним, положим, искреннюю, Он избавит наших умерших от вечных мучений и воздыханий и сделает их участниками вечного покоя и радостей со святыми?
Сделает, слушатели, сделает. Бог, слушатели, все сделает, чего мы ни попросим у Него. Молясь об умерших, как мы просим о них Бога?… Просим, чтобы Бог помиловал умерших не ради нас, не за наши к нему моления, не за наши слезы и воздыхания, а ради заслуг пред Ним Господа нашего Иисуса Христа. Да, и милость Божию, и Царство Небесное, и прощение грехов заслужил всем у Бога Отца единородный Его Сын, Господь наш Иисус Христос, Своими страданиями и Своею смертью. Если бы Иисус Христос не пострадал, не умер, никогда бы не было нам от Бога никакой милости, никому бы из людей не быть в Царстве Небесном, всем бы нам вечно мучиться, страдать за грехи во тьме кромешной. Без Иисуса Христа и просить Бога ни о чем мы не стали бы, не смели бы; мы и не знали бы Бога истинного без Иисуса Христа. Так, Иисус Христос заслужил нам все и сказал, чтобы всего во имя Его просили: мы и просим, и просим с упованием на основании слов Его: елика еще чесо просите от Отца во имя Мое, даст вам. Когда слушатели, во имя Иисуса Христа именем Его просим Бога Отца, то это все равно, что Сам Иисус Христос просит, и Бог Отец, слушая нашу молитву, слышит Сына Своего единородного, молящегося с нами. Оттого и сильна молитва.
Итак, вот с какою верою, с какою мыслию молимся мы об умерших,- ради Иисуса Христа, за Его заслуги, за Его страдания, за его смерть Господь помилует усопших рабов, простит им всякие грехи, сподобит их Царства Небесного, упокоит со святыми.
С такою верою, с такою мыслию и о себе самих просите Бога, так именно и себе просите у Него милости: просите во имя Иисуса Христа, именем Его, за Его заслуги, за Его страдания, за Его смерть, чтобы Господь вас услышал. Всем все дает и делает, всех милует Бог Отец ради Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа.
С такою верою, с такою мыслию и я обращаюсь к Тебе, Отче Вседержителю: Христа ради и меня грешного помилуй вместе со всеми. Аминь.

 

Храмы и монастыри

Богоявленско-Анастасиин женский монастырь город Кострома

Богоявленский мужской монастырь возник на бывшей окраине Костромы (теперь он находится уже в центре города) в первой четверти XV века. Его основателем был преподобный Никита Костромской — ученик и, как сказано в древних монастырских синодиках, «сродник» Преподобного Сергия Радонежского. К сожалению, житие преподобного Никиты до нас не дошло, и нам очень мало известно об этом подвижнике. Можно предполагать, что он родился где-то в Подмосковье, год его рождения и мирское имя неизвестны. В начале XV века преподобный Никита был настоятелем (и, видимо, основателем) Боровского Высокого монастыря (ныне город Боровск в Калужской области). Затем он перебрался в Кострому и здесь основал Богоявленский монастырь, сыгравший большую роль в последующей истории города. Предположительно в середине XV века преподобный Никита скончался и был погребен в соборном Богоявленском храме монастыря.

Подробнее...

Святые и Святыни

Собop Ростово-Ярославских Cвятых

 Дни памяти Святых указаны по новому стилю

Подробнее...

Статьи

Стихи. Священник Валерий Бурдин

Из книги «Не медь звенящая»

Дай мне, Боже, соловьиное дыханье,
Чтобы, славя и мучительно любя,
Донести я мог любовь свою стихами,
В мир явившимися только для Тебя.

Подробнее...