Духовно-нравственная составляющая мировоззрения Е.В. Честнякова как неотъемлемая часть православной духовной традиции русских
О духовно-нравственном сознании Е.В. Честнякова можно говорить лишь сквозь призму его творчества, которое отличает особая целостность и гармоничность. Внутреннее единство творчества (творений) может обеспечить только ясное миросозерцание творца (мастера), имеющее крепкий духовно-нравственный стержень, увенчанный «антенной», улавливающей волны истины и добра. Попытаемся разобраться, каким могли быть нравственный фундамент и духовный вектор развития русского художника-мыслителя из простой костромской деревни.
Сегодня сложно не признать, что глубинную духовно-нравственную основу сознания русского человека составляет православие. Конечно, русский народ и до принятия христианства имел определенные религиозные традиции и устои, дошедшие до нас в виде многочисленных обрядов, песен, танцев, праздников. Народная вера оказалась настолько сильной, что и с принятием христианства на протяжении многих веков сохраняла свои позиции, что отразилось на самом характере русского православия, которое в народе органично переплелось с языческими верованиями и обычаями. Картины Честнякова пропитаны сказочными, народными образами, созданными детским воображением, но написанными рукой мастера, они (домовые и русалки) порой недопустимы с позиции официального православия, но вполне вместимы в творениях художника, также как и ангел на картине «Крестьянские дети». Чтобы глубже понять народ, его стремления, мировосприятие, жизнь и культуру необходимо осмыслить все составляющие русского миросознания, и в сфере народной языческой веры, и в сфере православия, ведь такая вера имеет свой неповторимый колорит.
Стремясь проникнуть в мировосприятие Честнякова, понять его внутренний мир, мы обращаемся к различным источникам: рассказам, историям, запискам, документам… И понимаем, художник неразрывно связан с православной традицией, ведь крестьянская семья, из которой он вышел, его предки, деревня, окружение ¾ все было носителем православного сознания. Поэтому мы и остановимся на православной составляющей русского человека, особенно ярко проявившей себя в крестьянской среде, в народном быте. Ведь «Особенности того или иного народа <…> более открыто проявляются в простонародье: в образованной части общества они как бы размыты за счёт активного восприятия других культур, за счёт сознательного прикровения некоторых взглядов» [1, с. 7], ¾ пишет исследователь.
Русское православие всегда носило характер как массовый, общенародный, так и очень личный в жизни каждого верующего. Жизнь крестьянской общины представляла собой неразрывное сочетание труда и молитвы, саму общину называли миром, отметим и тот факт, что наименование основной части народа ¾ крестьянство ¾ однокоренное слово христианству, которое русский народ принял всем сердцем, а самого Христа признал за русского Бога. Общину всегда волновала духовная жизнь. Нередко православные церкви, часовни строились самими крестьянами. На постройку и средства собирали всем миром, свято верили, что каждая трудовая копеечка бедняка принимается Богом. И в деревне Шаблово тоже была часовня, в которой дед Честнякова был старостой. Крестьянский мир придерживался строгих нравственных правил жизни, что особенно проявлялась в помощи односельчанам, оказавшимся в нелёгкой ситуации. Естественная взаимопомощь была частью жизни. Исследователь пишет: «Случалось, что мир направлял здоровых людей топить печи, готовить еду и ухаживать за детьми в тех дворах, где все рабочие члены семьи были больны. Вдовам и сиротам община нередко оказывала помощь трудом общинников: во время сева, жатвы, на покосе» [1, с. 263]. Миросозерцание и мировосприятие русского народа было удивительно лиричным. Одним их самых значительных народных воззрений XIX века является представление о земле. Земля никогда не считалась просто средством обеспечения или обогащения. Её образ был связан со всей духовной жизнью народа. Понимание земли как земли Божией, т.е. в первую очередь принадлежащей Богу, свидетельствует о глубокой вере крестьянина и доверии своей судьбы Богу. Поля кропили святой водой, обходили крестными ходами, сеяли, напевая молитву.
Крестьянином дом воспринимался как малая церковь. Человек стремился сделать его «местом святым, наиболее защищённым, насколько позволяли реальные жизненные условия, от воздействия злых сил…» [1, с. 157]. Дом обязательно освящали, в нем имели красный (святой) угол с иконами, возле которого по традиции верующая семья каждый день собиралась на общую молитву, а вечерами читали Святое Писание. Известно, что и маленькому Ефиму отец часто читал Евангелие, всё это заложило религиозные основы мировоззрения художника, определяло его духоносную творческую направленность, нравственный стержень. Иконы были непременной святыней в доме русского крестьянина. «Основной состав их схож на разных территориях, но добавляется обычно образами святых, особо чтимых в данной местности» [1, с. 161], ¾ отмечают исследователи. В красному углу всегда были иконы Иисуса Христа и Богородицы, часто Николая Угодника, «добавлялись так же иконы святых покровителей хозяина дома или членов семьи» [там же]. Иконами часто благословляли на добрую дорогу, на свадьбу, на хороший урожай и т.д. Перед иконами даже клялись. Таким образом, человек как бы свидетельствовал перед самими Богом. «Поэтому в излишне горячем споре на сходке общины можно было услышать слова – "Ну, хочешь, икону сниму?" - означавшие готовность разгорячившегося поклясться в том, что он утверждает» [1, с. 163-164]. Из рассказов очевидцев известно, что Ефим подолгу мог стоять перед образами, созерцая их, духовные беседы и размышления позднее дали свои плоды. Интересно, что в художественных работах Честнякова можно различить характерные черты, свойственные иконографическому стилю, которому одновременно присущи простота и необозримая глубина.
Без молитвы на самые разные случаи жизни представить себе быт крестьян невозможно. Об этом факте свидетельствуют множество сообщений XIX века из самых разных мест. Так, в одной из волостей Боровичского уезда Новгородской губернии сообщалось, что: «Утром сначала моются, потом – молятся; при этом поминают своих усопших родителей и других родственников; поминают их и вечером отходя ко сну; кроме того, молятся перед едой и после еды; а более усердные в благочестии – еще и перед началом всякого дела крестятся и говорят – "Благослови, Господи, помоги мне, Господи", а после окончания – "Благодарю Тя, Господи!"» [1, с. 164]. Подобное наблюдали и в других губерниях. В «Тульской губернии отмечены земные поклоны, которыми сопровождают обычно утренние молитвы в переднем углу перед образом» [1, с. 165] и т.д. и т.п. Отметим, что сходная картина, безусловно, наблюдалась и в костромской глубинке. Православный крестьянин считал, что поведение в доме каждого члена семьи должно быть как можно более благообразным и благочестивым. Это касалось как обычных бытовых дел, так и в особенности в особо чтимые верующими дни праздничные. Разумеется, степень приближения к этому идеалу была различной в разных семьях. Важным составляющим проявления веры в русском сознании были посты, которые старались соблюдать все. Особенно это было важно при приготовлении к праздникам. Пост рассматривался как дорога, которую должен преодолеть человек в трудах для тела и души. Телесным трудом являлся отказ от скоромной пищи (молока, яиц, мяса), а трудом души ¾ усиленная молитва, посещение церкви, покаяние и причащение. Церковный праздник стремились встретить в сердцах обновленных, часто к празднику шились и обновки.
Русское крестьянство отличалось простосердечием, незлобливостью, радушием и гостеприимством. Так, волею судеб забредшего путника, без разницы кто он, (это, если требовалось, узнавалось позже) верующая семья обязана (!) была накормить, обогреть и впустить на ночлег. Уходя в поле, дверь не запирали, а припирали палкой, странник мог войти в дом, где у хозяев на этот случай был хлеба кусок. Это не считалось правилом хорошего тона. Такая манера, была естественной чертой русского менталитета. Особенно любили принимать людей Божьих: калик перехожих, паломников по святым местам, ¾ послушать их собирался и стар и мал. Свидетельства о характере Ефима Честнякова говорят о том, что он на протяжении всей своей жизни не просто хранил, но и развивал в себе лучшие нравственные качества. Ефим Васильевич в своих «художествах», стихах часто обращался к детям, а в православии дети знаменуют собой чистую душу, беспрепятственно позволяющую наследовать царство Божие. В отличие от них взрослый, имея часто отягченную грехами душу, лишён этого права, лишь очистив себя покаянием, он может унаследовать Небесное Отечество. Честняков своей жизнью образно пишет икону чистыми красками незамутненного сердца, храня детскую чистоту души, позволяющую лицезреть божественное в мире нетварном, открывающую дорогу в Божие Царство. Можно провести некую аналогию с православными святыми, хранящими чистоту, закрывшими двери своей души для грехов и соблазнов мира сего. Чистосердечие, доброта, искренность и другие личные качества Е.В. Честнякова дают нам основание считать его если не святым, то, несомненно, праведным человеком.
Безусловно, осмысление роли православия в жизни русского крестьянства, осознание места веры в мировосприятии необычного художника Е.В. Честнякова требует дальнейшего исследования. Невозможно сразу понять то, что веками питало сознание народа. Истоки мировоззрения мастера, коренятся не только в православии, а охватывает всю народную веру, с её сказками, обрядами, мифами, праздниками. Однако очевидно, что православная вера являлась теми духовно-нравственными корнями, которые не давали русскому человеку оторваться от традиции и связи со многими поколениями русских, строивших и защищавших Отечество на протяжении многих веков.
Литература:
- Громыко М.М., Буганов А.В. О воззрениях русского народа ¾ М., Паломник, 2000.
