К КОНЦЕПТУАЛЬНЫМ ОШИБКАМ СОВРЕМЕННЫХ ИСТОРИКОВ В ИССЛЕДОВАНИИ ГОСУДАРСТВЕННО-ЦЕРКОВНЫХ ОТНОШЕНИЙ НА ПРИМЕРЕ ЗАКРЫТИЯ ХРАМОВ В СССР В 1950-1980-Е ГОДЫ.
Аннотация. В статье на основании архивных документов и законодательной базы опровергается устоявшийся в современной историографии тезис о причастности управляющих епархиями РПЦ епископов к закрытию храмов. Дается анализ поводам, служившим со стороны государства основанием для расторжения договора об аренде церковного помещения с приходской общиной. Делается вывод, что закрытие церквей было продиктовано общим курсом государственной политики на ликвидацию Церкви в СССР.
Ключевые слова: архиерей, законодательство, храм, пастырь, религия.
При оценке современных историков, исследующих характер государственно-церковных отношений в период 1940-1980-х годов прослеживается односторонний взгляд, создающий неправильную картину как самих отношений, так и на характер участия в них определенных людей. Однобокость позиции заключается в том, что исследователи делают выводы и подтягивают доказательный материал не в силу самой доказательной базы, а из понимания заранее поставленной цели и определенных установок. Так что в необъективности позиции они ничем не отличаются от исследователей советской школы, которая также, руководствуясь критериями «научности», исследовала государственно – церковные отношения. В историографии советской школы Церкви вменяется вина сопротивления Советской власти. В настоящее же время преобладает позиция, при которой, представителям духовенства, в первую очередь епископам, вменяется в вину позиция потворничества властям в закрытии церквей и приходов, разрушение приходской жизни.
Для определения правильной, церковной позиции архиерея до сих пор многими исследователями используется известное клише: верный и «правильный» архиерей Русской Церкви – тот епископ, кто препятствовал закрытию церквей, формировал кадры духовенства, укрепляя их образованными молодыми людьми, оказывал сопротивление атеистической политике властей, тот, кто выступал против решения Архиерейского собора 1961 года. Плохой – кто чуть ли не сам закрывал храмы, был груб с духовенством и паствой, делал уступки властям в их политике по сокращению церковных структур.
Именно в таком ключе характеризует духовенство периода 1950-1970-х годов священник Георгий Эндельштейн, который делит его на «истинных пастырей», сопротивлявшихся атеистической политике власти и проводящих политику властей т.н. «сергианцев». Истинные пастыри – это новомученики и исповедники, а также, те священники и миряне, кто не молчал о гонениях советской власти на Церковь. К другой категории он относит «красных попов – сергианцев», старавшихся наладить компромисс с властями, которые мало чем отличались от атеистов - гонителей Церкви. Характерной их чертой он считает произносимую во всеуслышание ложь о свободной жизни Церкви в СССР. В первую группу, кроме новомучеников и исповедников, соловецких узников, он записал архиепископа Ермогена (Голубева) и архимандрита Тавриона (Ботозского), а также свидетелей правды о гонениях на религию в СССР - священников Глеба Якунина и Николая Эшлимана. Во вторую группу он включил всех остальных – священноначалие Русской Церкви, начиная с митрополита Сергия (Страгородского), а также всех смирившихся с жизнью в атеистическом государстве и лояльных к власти[1]. Фактически, такого же мнения придерживаются авторы автобиографических статей, в которых представлена деятельность архиереев Русской Церкви периода начала 1960- х годов в Православной Энциклопедии, например, протоиерей Владислав Цыпин[2].
Разберем тезис о причастности архиереев к закрытию храмов. На основании изучения государственного законодательства в отношении к религии и архивных документов вывод становится очевидным - закрытие храмов в советский период продиктовано государственными постановлениями и действиями властей, но не податливостью, или стойкостью архиереев[3]. Авторитетный церковный историк, протоиерей Владислав Цыпин, в написанной им «Истории Русской Церкви в 1917-1997» отмечает, что в 1959 году закрытие приходов Русской Церкви в СССР приобрело «массовый характер, в следующем 1960-м году оно осуществлялось с еще большим размахом» - 1437 храмов были закрыты, разрушены или взорваны. Он сравнивает компанию по закрытию церквей в 1959-1960 гг. с подобной компанией эпохи «Великого перелома» и не отмечает «отличившихся» в закрытии храмов архиереев[4]. Следует заметить, что храмы закрывали не только в период крупных антирелигиозных кампаний (1929-1937, 1958-1963), но в период т.н. «послевоенного возрождения» и «брежневского застоя», т.е., в советский период истории не было времени, когда храмы не закрывали по тем, или иным причинам, массово либо избирательно.
Рассмотрим характер государственно-церковных отношений в послевоенные годы. Если с 1946 по 1948 гг. количество открываемых по ходатайствам верующих храмов росло, то с 1949 года происходило постепенное закрытие храмов. Оно произошло в связи с изменением государственной политики в отношении к Церкви и ее возможностей в международной стратегических проектах по продвижению гегемонии советского влияния в мире[5]. В подтверждение приведенного тезиса отметим статистику закрытия храмов на примере нескольких епархий Центральной России. Например, если в Костромской епархии, которую возглавлял епископ Антоний (Кротевич) за период 1946 по 1948 было открыто 5 церквей, то с 1948 -1953 гг. за 5 лет было закрыто 17 церквей, с 1953 по 1963 гг., за 10 лет после его ухода из епархии закрыто 9 храмов.
Опровергая вину епископа Антония в закрытии храмов и формулировку статьи в Православной Энциклопедии «что он не проявляет должного рвения в противодействии закрытия храмов»[6] укажем, что эти цифры закрытия храмов не сравнимы с количеством закрытых церквей после революции в 1920- 1930-е годы. С 1917 по 1941 год в Костромской епархии было закрыто 306 церквей, особо массовый характер закрытие имело в годы Великого перелома и последующие 1930-е годы[7]. Сравним статистику закрытия храмов в других епархиях Русской Церкви Центральных областей России. Во Владимирской епархии с 1918 по 1941 годы было закрыто 330 храмов. В 1944 году был возвращен владимирский Успенский собор, что явно указывает на улучшение государственно-церковных отношений в 1940-е годы. С 1941 по 1962 закрыто 12 храмов, из них с 1960 по 1962 – 4 храма[8]. С 1944 до 1970-го года епархией управлял архиепископ Онисим (Фестинатов). В характеристике, данной ему в Православной Энциклопедии говорится, что архиепископ «в годы хрущевских гонений смог удержать от закрытия почти все храмы»[9]. Такая формулировка авторитетного издания вызывает недоумения и показывает явное ее несоответствие со статистикой закрытия храмов. В Ивановской области в 1960 году количество церквей сократилось на 6 единиц, а с 1961 по 1962 год сократилось еще на 7 храмов, в 1963 году еще на 2[10]. С 1958 по 1963 годы епархией управлял архиепископ Илларион (Прохоров), который, по мысли авторов ПЭ - пользовался «любовью и почтением молящихся», характеризовался как «благостный» архипастырь и прекрасный проповедник[11].
Вышеприведенную статистику и соответствие массового закрытия храмов в период антирелигиозных компаний (несмотря на протесты некоторых архиереев) можно привести по любой епархии Русской Православной Церкви. Причины и поводы к закрытию были разными: строительство водохранилища, дороги, избыточное количество церквей в данном районе, ветхость церковного здания, отсутствие в нем ремонтов, и т.д. Однако, обращение к законодательству о культах показывает, что храмы закрывали не архиереи, а власти[12]. К несправедливости устоявшейся в историографии обвинений архиереев в закрытии храмов заметим, что расторжение договора с церковной общиной и закрытие церкви было не во власти архиерея, а во власти госорганов, о чем ясно говорит законодательство о религии[13].
Исследование автобиографий архиереев 1950-1960-х гг. показывают, что епископов, сопротивлявшихся политике закрытия храмов и открыто об этом высказывавшихся, активизировавших церковную жизнь - либо переводили либо в глухие епархии, как правило, отправляли заштат. Распространенным явлением того времени был уход архиерея заштат «по состоянию здоровья». Достаточно вспомнить увольнение с Крутицкой кафедры митрополита Николая (Ярушевича) и замена ему более покладистым митрополитом Питиримом (Свиридовым). Можно сказать, что уход заштат со стороны архирея был выражением протеста против насилия властей над религией и верой.
В качестве примера того, что активная позиция архиерея никак не влияла на результаты проведения антирелигиозной компании укажем, что при управлении Крымской епархией архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого), несмотря на его мировую известность и признание, а также, решительную позицию по недопущению закрытия храмов – храмы в Крыму закрывались. Даже вопреки усилиям архиерея по их сохранению и перемещению в неблагополучные приходы священников из городских храмов[14]. Таким образом, следует принять вывод, что не «потворство» власти или сопротивление влияло на количество закрытия храмов, а приказы и соответствующие распоряжения государственной власти.
Знакомясь с архивными материалами отметим тот факт, что в годы управления митрополитом Антонием Ивановской епархией с 1964 по 1966 годы не был закрыт ни один храм. Говорить о том, что при управлении епархиями митрополитом Антонием храмов закрывалось больше, чем в других епархиях в то же самое время, не представляется достоверным свидетельством. Достаточно взглянуть на данные статистики. Например, с 1948 по 1953 год в Костромской епархии было закрыто 17 храмов, в Калининской епархии – 17, Ярославской – 6, в Смоленской – 6. Причем, к 1953 году количество храмов по епархиям Центральной России выровнялось, и было примерно одинаковым. Однако, при сравнении с соседними областями, в Костромской епархии храмов было больше, чем в других областях Центральной России – Владимирской, Калужской, Рязанской, Смоленской, Тульской. Костромская епархия в этом отношении уступала лишь Московской (211) и Ярославской (149). При сравнении, в Костромской и Калининской к 1954 году было 80 храмов, в Ивановской – 56, в Тульской – 39[][15]. Количество на протяжении двух лет управления Ивановской епархией в 1964-1966 гг. митрополитом Антонием оставалось стабильным – 44 церкви[][16]. Из чего следует, что обвинять его в злонамеренном желании закрыть большее количество храмов, чем в других епархиях, вряд ли представляется возможным.
Из приведенных статистических данных, сравнительного анализа роста и уменьшения количества храмов в обозначенные годы, а также, исследования общецерковных документов периода конца 1940 – нач. 1950-х гг. следует сделать вывод о том, что закрытие храмов, инициированное и проводимое светской властью в целях ликвидации религиозных пережитков у населения, особенно во времена антирелигиозных компаний, находилось вне компетенции архиереев Русской Православной Церкви и данный аргумент не может являться свидетельством стойкости и верности человека выбранным идеалам.
[1] Эдельштейн Г., свящ. Записки сельского священника. М.: РГГУ, 2005. С.84.
[2] Цыпин В., прот., Зонтиков. Антоний//Православная энциклопедия. М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2001. Т.II. С.628-629.
[3] Михайлов Н. В., Иванченко С. В. Правовые основы деятельности Русской Православной Церкви в СССР в 1950- 1970-е гг.// Вестник Московского университета МВД России. Юридические науки. №2. 2011. С.155-157.
[4] Цыпин В., прот. Истрия Русской Церкви в 1917-1997. М., С.390.
[5] Русская Православная Церковь. ХХ век/ Беглов А. Л., Васильева О. Ю., Журавский а. В. и др. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2015. С.408.
[6] Цыпин В., прот., Зонтиков. Антоний//Православная энциклопедия. М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2001. Т.II. С.628-629.
[7] Государственный архив Костромской области (далее - ГАКО). Ф. р-2102. Оп.5. Д.51. Л.4.
[8] Государственный архив Владимирской области. Ф. р-632. Оп.8. Д.3. Л.39.
[9] https://drevo-info.ru/articles/13676771.html [Электронный ресурс]. Дата обращения 15.08.2020 г. Мануил (Лемешевский В.В.), митр. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 гг. (включительно). Erlangen, 1979–1989. Т.5. С.274–276.
[10]Архив Ивановского епархиального управления. Годовой отчет за 1961 год. С.3.
[11] Даньшин Сергий, прот. Архиепископ Иларион (Прохоров) //Журнал московской Патриархии — 1973. — № 4. — С. 18.
[12] Филиппов Б. А. Очерки по истории России ХХ век: Учеб. Пособие. – М.: Изд-во ПСТГУ, 2009. С.465.
[14] Лука (Войно-Ясенецкий), архиеп. «Я полюбил страдание…» Автобиография. М., 1996. С.
[15] Государственный архив Российской Федерации (далее - ГАРФ). Ф. р-6991. Оп.2. Д. 12. Л.24,25,74.
[16] Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. р-6991. Оп.2. Д. 167. Л. 37,38,108.
