Церковь Богоявления

Церковь Богоявления – первый посадский памятник XVII века, который встречает любого приезжающего в Ярославль по московской дороге, с южной стороны. Она занимает заметное место в архитектурном ансамбле Которосльной набережной – одной из главных панорам города. Несмотря на то, что во времена строительства храма это была загородная территория (межевые книги конца XVIII века определяют ее место “за земляным валом, в форштате”), здесь всегда находился главный въезд в Ярославль со стороны московской дороги, поэтому каждый прибывающий в город путник проезжал мимо восточного фасада церкви, наверняка изумляясь и радуясь его необыкновенной красоте.

Помимо церкви Богоявления, панораму образуют ансамбль Спасо-Преображенского монастыря (XVI-XIX вв.) и посадские храмы XVII века: церковь Николы Мокрого, церковь Дмитрия Солунского, церковь Михаила Архангела, церковь Спаса на Городу и церковь Николы Рубленого. Прежде эту панораму завершал Успенский кафедральный собор на Стрелке – самый древний и самый большой храм Ярославля, разрушенный в 1937 году. Церковь Богоявления из них - самая поздняя, ее строительством завершилось формирование архитектурного облика набережной реки Которосли. Вместе с такой же краснокирпичной церковью Михаила Архангела храм фланкирует могучий ансамбль Спасского монастыря.
В древнерусских городах каменному храму нередко предшествовала деревянная церковь того же посвящения. Исследователи-краеведы XIX – начала XX вв. считали, что постройка деревянной Богоявленской церкви современна основанию Спасо-Преображенского монастыря, т.е. относится к началу XIII века. Первым эту мысль высказал ярославский священник и церковный историк Аполлинарий Крылов в 1860 г. На него и ссылались все последующие авторы, не приводя никаких документальных подтверждений. Между тем, до нас дошел текст жалованной грамоты Великого Князя  Василия Иоанновича Спасскому Ярославскому монастырю от августа 1511 года, который гласит: “… пожаловал… да на посаде тремя дворищи пустыми Илюшинским да Ушаковским, да Онфимовским Авакумова; а велел есми им то место и те дворища отвести дьяку своему Максиму Горину, того деля, что были их дворы монастырские около монастыря близко и те дворы у них монастырские в пожар погорели и аз князь великий архимандриту тех дворов монастырских на тех местех старых около монастыря ставить не велел… а те три дворища пустые велел есми им к монастырю припустити…”, т.е. после очередного пожара прежде жилая территория была пожалована великим московским князем расположенному рядом Спасо-Преображенскому монастырю. В 1530-е годы жалованную грамоту переписали, добавив следующее: “…Великий князь блаженныя памяти Великий государь Василей Иванович всея Руси прежнего Спасского архимандрита Иону с братиею пожаловал в Ярославле пустым местом на можжевельнике за посадом под Никитскою слободою… да под монастырем тремя пустыми дворищи и жалованную грамоту на те места им дал и он на тех на трех пустых дворовых местех устроили Божие милосердие Храм Богоявление Господа нашего Иисуса Христа…”. Очевидно, это и было первое упоминание о деревянной церкви Богоявления, “устроенной” в начале XVI века властями Спасского монастыря. Около церкви со временем сформировалась городская слобода, получившая название Богоявленской и принадлежавшая Спасскому монастырю. Писцовые книги 1627 г., описывая все монастырские владения, так упоминают об этом: “Спасского жь монастыря слободка Богоявленская у монастыря за рвом, а в ней церковь Богоявления Господня деревяна, строенье монастырских крестьян”.
Зависимость Богоявленской церкви от Спасского монастыря сохранялась и в более позднее время – поэтому неудивительно, что перестраивать церковь из деревянной в каменную взялся человек, тесно связанный с монастырем. Мы знаем его имя только благодаря исследователям древнерусской старины XIX - начала XX века, которые цитируют не сохранившееся ныне летописное клеймо в алтаре: "Сострои сию святую церковь по обещанию своему ярославец гостиной сотни Алексий Авраамов сын Зубчанинов". Строилась церковь с 1684 по 1693 гг.
Зубчанинов принадлежал к торговой верхушке города и привилегированной части русского купечества - гостиной сотне. Он сам, его дед и отец были “закладчиками” Спасо-Преображенского монастыря, т.е. находились с ним в тесных юридических и имущественных отношениях. Подобные отношения “заклада” с авторитетным духовным субъектом были источником роста богатства и могущества Зубчанинова и подобных ему, т.к. закладчики освобождались от весьма обременительного государственного тягла и множества повинностей. В роду Зубчаниновых было немало монахов и священнослужителей. Имена рода сохранил нам Синодик XVII века Спасо-Преображенского монастыря: “Род Илии Елизарьева сына Зубчанина: инока схим. Иосифа, инока Геронтия, Василия, иноки Анисии, Елеазара, инока Силы, инока Иова, иноки Улии, иноки Улиты, Авраамия, Давыда, Оулиании, Михаила, Евдокии девицы, Алексия, Оустины девицы, Илии, Исидора, Гавриила, Александры”. Жили Зубчаниновы в Богоявленском приходе, о чем неоднократно упоминается в монастырских грамотах: “Илья Елизарьев сын Зубчанин живет в Богоявленском приходе”, “Да в Богоявленской же слободке дворы монастырских торговых и ремесленных людей… двор Илейки Зубчанина”.
Алексей Авраамович Зубчанинов торговал преимущественно кожей, причем ее дорогими сортами (юфтью). В описи 1691 года в городском торге за ним записано 24 лавки и 3/4 лавочного места. Похоронен он на территории Спасского монастыря, где сохранился фрагмент надгробной белокаменной резной плиты с его именем. Никаких других сведений о нем пока не обнаружено.
Настенные летописи о строительстве храма не сохранились, поэтому приведем их текст по книге Н.Г. Первухина "Церковь Богоявления в Ярославле" (Ярославль, 1916 год). Летописное клеймо у горнего места в алтаре гласило: “Лета 7201 (1693) году, июля в 2 день сию святую церковь освятил великий господин преосвященный Иоасаф, митрополит ростовский и ярославский”. Храмовая летопись по нижнему ярусу стен центрального храма (ныне читаются лишь отдельные буквы) сообщала всем молящимся: “Благоволением Бога Отца Вседержителя и содействием Единородного Сына Его и споспешением Пресвятаго Духа подписася сия святая церковь Богоявления Господа нашего Иисуса Христа при державе благочестивейших и великих государей и царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцев...” Далее с перечислением обычных титулов упоминаются патриарх Адриан и митрополит Иоасаф.
Посвящения престолов сохранились со времени строительства церкви. Главный престол, находящийся в центральном храме, посвящен двунадесятому празднику Богоявления или Крещения Господня. В южном приделе, который был теплой зимней церковью, престол освящен во имя святого Дмитрия Прилуцкого, вологодского чудотворца. Северный придел имеет очень редкое, а, возможно, даже уникальное посвящение - в воспоминание Страшного суда Христова. Очень узкий и тесный, он явно не предназначался для обычных приходских служб, занимая особое место в символической программе церкви.
Клировые ведомости церкви сообщают, что освящался храм постепенно, очевидно, по мере построения. Первым был освящен придел Дмитрия Прилуцкого - это произошло еще в процессе строительства основного храма, 24 сентября 1686 года, при митрополите Ростовском и Ярославском Ионе Сысоевиче. По завершении строительства, в 1693 году, освятили главный престол и только через четыре года после него, в 1697 г., - придел в воспоминание Страшного суда.
Подробный реестр всему церковному имуществу был составлен в 1799 г. Он открывается описанием внешнего вида храма: “Означенная настоящая холодная во именование Богоявления Господня церковь с двумя приделами есть каменного здания одно этажная, о пяти главах, из коих большая срединная из луженого, а прочие четыре по углам из простого листового железа, выкрашенные зеленой краскою. Кресты на них железные луженыя. На придельных церквах главы крыты черепицею, кресты железные, укрепленные железными жь цепьми. Олтарь настоящей церкви крыт листовым железом и по железным стропилам, а церковь по кирпичу железом же. На приделах и паперти крыши листового железа по дереву выкрашенныя же все  черною краскою. Под означенной крышею с полуденной стороны на церковной стене написан образ Богоявления Господня в железной киоте. С северного коронования Богоматери в деревянии киоте. С запада над папертью Отечество. Стены церковные снаружи ничем не отбелены, а токмо карнизы верхние зделаны изразчатые. Всход с западной страны приделан к паперти на каменных столпах с деревянною крышею. …во всех…окошках решетки, затворы и закладки железные, оконницы слудяные в железных рамах”. Можно утверждать что примерно так церковь выглядела и за сто лет до этого, в момент завершения строительства. Изменилась лишь форма четырех боковых глав, которые приобрели довольно сложные барочные очертания. Произошло это после пожара 1753 г., во время которого пострадало именно покрытие церкви. Тогда же первоначальная черепичная кровля была заменена на железную. Новая форма глав была единственным существенным изменением внешнего облика церкви за всю ее историю.
Один раз в году Богоявленский храм становился главным храмом Ярославля, т.к. именно близ него на реке Которосли в крещенские праздники устраивалась Иордань (особая прорубь для освящения воды) и здесь проходило главное городское богослужение. Это было обусловлено не только посвящением центрального храма, но и соседством со Спасским монастырем, в котором с конца XVIII века размещался Архиерейский дом и из стен которого начинался крестный ход, завершавшийся службой в церкви Богоявления. В остальном церковь на протяжении всей своей истории была обычным посадским храмом. Лишь однажды здесь произошло знаменательное с точки зрения церковной истории событие: в июне 1831 года из-за пожара в Архиерейском доме в церковь Богоявления на несколько дней были перенесены мощи святых благоверных князей Федора, Давида и Константина, Ярославских Чудотворцев - главная святыня епархии.
Вокруг церкви никогда не было большой церковной усадьбы, не было ни школы, ни богадельни. Храм владел лишь небольшой недвижимостью: участком земли в 192 кв. сажени, на которой он собственно и находился, и землей в 238 кв. сажен на улице Крохиной, в одной версте от церкви. Правда, эта земля долгое время “лежала впусте”, а затем и вовсе была утеряна. В конце XVIII века, с перемещением в Ярославль Архиерейского дома, архиепископ Самуил Миславский обратился к генерал-губернатору Ярославля А.П. Мельгунову с просьбой о выделении участков земли для жилых домов церковного причта подле храмов, но непременно в согласии с новым регулярным планом города. В Ярославском музее-заповеднике хранится план 1784 г. с указанием места (напротив церкви) и размеров планируемого причтового дома церкви Богоявления за подписью губернского архитектора Ивана Левенгагена. Дом причта был построен в конце XVIII века на средства прихожан. Весь штат церкви также содержался на собственные средства прихода, так как церковь долгое время не имела “руги”, т.е. государственного, “казенного” содержания. Лишь с 1838 года Ярославская Городская дума положила “в пособие к содержанию священно и церковнослужителям жалованья 28 рублей 57 ½ копеек серебром” (в год). Но и после этого все документы вплоть до конца XIX века отмечают, что содержание клира “вообще скудное”. У Богоявленского храма не было лавок и торговых мест на городском торгу, как у церкви Иоанна Предтечи в Толчкове, не было и сельскохозяйственных угодий. Жила она кружечным и кошельковым сбором, свечной торговлей и частными пожертвованиями, иногда копеечными, а иногда и весьма щедрыми. Как исстари водилось на Руси, люди вкладывали ценную утварь, облачения, иконы, “устраивали” на них ризы, украшая их жемчугом и камнями, жертвовали средства на обновление храма, на строительство и позолоту иконостасов и т.п. Документы консистории всегда отмечали, что церковь “утварью достаточна”.
С течением времени форма вкладов меняется, драгоценные дарохранительницы и напрестольные кресты постепенно вытесняются ценными бумагами. Впервые они упоминаются в церковных документах в 1860 году, когда в храм поступило два 5% билета на общую сумму 415 рублей, доход от которых шел частью в пользу причта, а частью в пользу церкви. В 1902 г. церковный и причтовый капитал составлял уже 10280 рублей, а в 1917 году – 12817 рублей. Это были билеты Государственной ренты, Государственной комиссии погашения долгов, Ярославского общественного банка и т.д., а попадали они в храм по вполне традиционным причинам: преимущественно по завещаниям на вечный помин души самих вкладчиков или их родственников.
При церкви всегда хранилось довольно много богослужебных и духовных книг. Опись 1799 г. перечисляет 62 названия, среди которых – четыре напрестольных Евангелия в лист в драгоценных серебряных вызолоченных окладах, сочинения Иоанна Златоуста, Кирилла Транквиллиона, Петра Могилы, Симеона Полоцкого. Самая древняя книга по этой описи - изданное в 1664 г. сочинение “О должности пресвитеров”. Книжное собрание храма постоянно пополнялось, а с началом выхода “Ярославских Епархиальных ведомостей” (1860 г.) приход становится их подписчиком. Судя по церковным документам, большинство священнослужителей при храме были хорошо образованы и совмещали  свою службу с преподаванием в различных духовных учебных заведениях, пользуясь заслуженным уважением и прихожан, и духовного начальства.
Население слободы на протяжении всей истории существования храма состояло из городских низов, так называемого третьего сословия, куда входило мелкое чиновничество, приказные, ремесленники, торговцы, работные люди, крестьяне, отставные солдаты. Поскольку Богоявленская слобода принадлежала Спасскому монастырю, здесь же жили и монастырские служители. Приход церкви всегда был невелик. Наибольшее количество прихожан было здесь в конце XVIII века – 188 “душ обоего пола”. Но даже этот малочисленный приход, тем не менее, находил средства и возможности для разнообразных ремонтов, перестроек и переделок храма, его внешнего и внутреннего убранства. В начале XIX в. из-за оседания части фундамента в приделе Дмитрия Прилуцкого появились трещины на сводах, грозившие обрушением здания. В 1828 г. приход просит разрешения у Консистории перестроить этот придел. Вскоре разрешение было получено, и в 1830 г. начинаются ремонтные работы.
В процессе этих работ были разобраны своды, надложены стены и сделано новое перекрытие. Проход из центрального храма в придел заложили. Взамен него был устроен отдельный вход с запада, к которому пристроили крыльцо, в точности повторявшее крыльцо центрального храма. Над алтарной частью придела устроили главку. Первоначальные наличники из фигурного кирпича были сбиты и заменены штукатурными по форме наличников северного придела. Тогда же был заложен дверной проем между колокольней и западной папертью, и устроен отдельный вход на колокольню с улицы.
В 1833 году церковь обнесли с 3-х сторон кирпичной оградой, а в 1844 г. – был значительно переделан северный придел: повышены своды, устроены внутренние перегородки, одно из окон переделано в дверной проем. С середины XIX века в ежегодных донесениях в Консисторию о состоянии храма церковнослужители отмечали появление и увеличение трещин на сводах и стенах центрального алтаря. В 1886 г. в церкви был сделан последний большой ремонт: “вся церковь по внутреннему и наружному виду своему возобновлена и украшена тщанием ярославского купца Василия Яковлевича Кузнецова”. Тогда же провели замену разбитых и утраченных изразцов. Настоящие глазурованные изразцы в XIX веке уже не производились, поскольку был утрачен рецепт глазури, придававшей керамике красоту и устойчивость. На место изразцов помещались алебастровые муляжи, раскрашенные масляными красками. Стремясь максимально украсить фасады храма, их сделали гораздо больше, чем было необходимо и все поместили на стены.
Несмотря на все эти переделки, архитектурно-художественный облик церкви Богоявления в течение XVIII-начала XX вв. изменился незначительно – особенно, по сравнению с другими посадскими храмами XVII столетия.
Серьезный ущерб нанесло храму белогвардейское восстание в июле 1918 г. Тогда в Ярославле в течение нескольких дней шли настоящие бои, последствием которых стали колоссальные разрушения в центральной части города. Пострадала, в том числе, и церковь Богоявления. В результате артиллерийских обстрелов оказались значительно повреждены южная и западная стены центрального храма, были разбиты венчающие стены кокошники, сгорели перекрытия и кровля, а главы были пробиты пулями и снарядами. Больше всех пострадал южный придел, который полностью сгорел со всей утварью и имуществом в результате прямого попадания снаряда. От него уцелели лишь основания стен и переплавленное в пожаре кровельное железо. В 1920 г. специалисты Ярославского отделения Центральных Государственных Реставрационных мастерских - архитектор Д.М. Агафьин и археолог И.А. Тихомиров - обследуют эти руины. Обнаруженные следы древних сводов, перекрытий, каменной алтарной преграды и древних окон позволили определить первоначальную конструкцию южного придела церкви. Было принято решение ввиду уникальности памятника произвести необходимые ремонтные работы, но разрушенных исторических зданий в городе было так много, а средств так мало, что церковь Богоявления ремонта тогда так и не дождалась.
В том же 1918 г. создается Ярославский губернский ликвидационный отдел церковно-монастырского имущества. Первый этап работы этого отдела заключался в составлении описей драгоценных предметов церковной утвари. Опись церкви Богоявления включала 45 предметов: оклады и венцы на иконы, кресты, потиры, дискосы, кадила и др. За этим последовала собственно ликвидация. 23 февраля 1922 г. ВЦИК издал декрет об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих. Воплощение в жизнь этого декрета нанесло невосполнимый урон русской культуре - уникальные исторические и художественные ценности в огромном количестве уходили в переплавку или продавались за границу, причем вырученные средства зачастую вовсе не доходили до голодающих. В Ярославле создается подкомиссия по изъятию церковных ценностей, члены которой изымают из храмов ценности уже не отдельными предметами, а ящиками и тюками. Три изъятия состоялось в церкви Богоявления, о чем свидетельствуют квитанции Ярославского Губернского финотдела от 10. 04, 12. 04 и 10.05 1922 г. Текст их примерно одинаков: “Получено от Ярославской подкомиссии по изъятию церковных ценностей ящик с ценностями церкви Богоявления Господня, оценен условно в 100000 рублей”. Приведем протокол одного из этих изъятий, напомнив, что русский фунт содержит около 410 граммов, а золотник – его 96-ю часть:
“…Изъято:
1. Цата и венок серебряные с иконы Спасителя            1 фунт 77 золотников
2. Цата и венок с иконы Божьей Матери                2 фунта 43 зол.
3. Венки серебряные, 13 штук, весом                3 ф. 48 зол.
4. Риза с иконы Толгской Б. Матери                3 ф. 27 зол.
5. Риза с иконы Богоявления…                    3 ф. 43 зол.
6. Одно евангелие в серебряном окладе                10 ф. 60 зол.
7. Евангелие в серебряном окладе                    30 ф. 81 зол.
8. Оклад серебряный с евангелия                     1 ф. 94 зол
9. Один напрестольный крест                    1 ф. 59 зол. 
10. Потир, дискос, звездица, лжица и три тарелки весом     2 ф. 1 зол.
Общий вес всех предметов один пуд двадцать один фунт пятьдесят три золотника.
Все вещи упакованы в рогожу и опечатаны сургучной печатью.
Примечание: вещи признаны археологически исторически художественными и подлежат пересмотру”.
Представители Музейного отдела Главнауки пытались сохранить все наиболее ценное, ставили на учет уникальные художественные предметы, писали письма в вышестоящие инстанции, но не всегда это приносило желаемые результаты. Много усилий в этом направлении приложил известный исследователь ярославской старины Н.Г. Первухин, который в начале 1920-х гг. был экспертом Музейного отдела Главнауки, но даже его авторитета не хватало, когда речь шла о золоте и серебре. Во всяком случае, в настоящее время в фондах Ярославского музея-заповедника, где в основном сосредоточены уцелевшие сокровища ярославских храмов, не хранится ни одной драгоценной вещи из церкви Богоявления.
Несмотря ни на что, церковная жизнь в храме продолжалась до мая 1927 г. При этом церковь так и стояла практически без кровли и с дырами в стенах, т.к. ни у общины, ни у Реставрационной комиссии не было средств на ремонт. При закрытии храма был составлен очередной акт осмотра, который констатирует, что вследствие недостаточного ухода и небрежного хранения его помещения находятся в крайне плохом состоянии: “В стенах здания трещины, оно не отапливается и не вентилируется, отчего образовалась сильная сырость, инвентарь храма хранится в безобразных условиях… Бреши в стенах, образовавшиеся от обстрелов во время белогвардейского мятежа 1918 г., не заделываются и вообще не производится никаких ремонтов, между тем как означенный храм является ценным историко-художественным памятником… Храм не охраняется, сторожа нет…”. Церковь опечатывают и в течение лета по просьбам церковных общин города и уезда из нее раздается большое количество имущества: ризы, облачения, одежды на престолы и аналои, кадила, книги, коврики, скамейки, подсвечники, хоругви, в один из тутаевских храмов отправляется семисвечник. Осенью 1926 г. церковь Богоявления передается Ярославскому Губмузею.
Положение с ремонтом храма не меняется и летом 1929 г. Ярославский Горсовет ставит вопрос о разборке ряда церквей, в том числе и церкви Богоявления, мотивируя это их полуразрушенным состоянием, угрозой обрушения и нецелесообразностью траты средств на их восстановление. Указывалось и на то, что церковь мешает уличному движению. После этого Ярославская реставрационная мастерская срочно включает памятник в свой план. В течение летне-осеннего сезона производятся все необходимые ремонтные работы, в результате которых уникальный художественный памятник был, наконец, выведен из аварийного состояния. В процессе работ были заделаны сквозные бреши в стенах центрального храма и колокольни, восстановлены, в основном, повреждения кирпича на фасадах, основная кровля и покрытия на всех выступающих архитектурных деталях, сделана новая железная кровля на южном приделе. Была разобрана полуразрушенная ограда 1833 г., заново спланирована территория и произведено благоустройство около здания. Никаких реставрационных работ, связанных с восстановлением первоначальных форм храма, не производилось за отсутствием времени и средств. Памятник просто спасали, откладывая решение научных проблем до лучших времен. Единственное, что хотели и не смогли тогда привести в порядок – изразцы. Алебастровые муляжи 1886 г. к этому времени выглядели крайне неприглядно: они облезли, размылись, местами отвалились совсем. Настоящих глазурованных изразцов по-прежнему никто делать не умел, поэтому реставраторы предложили отлить формы из цемента и раскрасить их эмалевыми красками. Но эту идею осуществить не удалось из-за последовавшего вскоре закрытия реставрационных мастерских, и еще несколько десятилетий храм простоял в прежнем виде.
20 февраля 1935 года Постановление ВЦИК признает церковь Богоявления выдающимся памятником русской архитектуры XVII века и вносит ее в реестр объектов, охраняемых государством. Это не помешало в 1938 г. устроить на западной паперти и в южном приделе гараж и мастерскую при нем. Их функционирование усиливало вибрацию сооружения, что усугубляло хроническую болезнь церкви - растрескивание ее сводов. Кроме того, деятельность подобных служб невероятно загрязняла памятник, чем наносился колоссальный ущерб фресковой живописи.
Все эти факты фиксировались комиссиями по охране памятников разного уровня, которые еще и еще раз подчеркивали уникальность памятника и недопустимость подобного его использования. Однако ситуация изменилась лишь в 1951 г., когда в Ярославле была создана Ярославская специальная научно-производственная мастерская (ЯСНРПМ). Одним из первых объектов ее деятельности становится церковь Богоявления. Положение памятника к этому времени было угрожающим: здание почти полностью лишилось кровли; своды и часть стен насквозь отсырели, из-за оседания фундаментов под апсидной стеной в сводах и стенах алтаря имелись сквозные трещины со смещением кладкп2о0 стена северного придела отклонилась в наружную сторону на 20-25 см. Большинство оконных проемов не имело переплетов и, соответственно, остекления. Значительно пострадал кирпичный и изразцовый декор на фасадах здания, была разрушена кладка цоколя по всему его периметру. Монументальной живописи центрального храма и алтаря был нанесен значительный, а местами и непоправимый ущерб: непосредственно по ее поверхности была устроена электропроводка, в нижнем ярусе со стен сбита штукатурка вместе с росписью. Были сбиты и летописные клейма в алтаре, стерта надпись с южной стены, а уцелевшая живопись покрылась выбоинами и царапинами.
С начала 1950-х гг. начинается научная реставрация Богоявленской церкви. В 1951-1953 гг. архитекторами В. Захаровой и С. Давыдовым (ЯСНРПМ) был составлен проект ее реставрации. Среди тех, кто рассматривал и утверждал этот проект, был выдающийся советский реставратор П.Д. Барановский, благодаря которому в 1920-е гг. удалось спасти многие ярославские памятники. Авторы проекта предложили восстановить первоначальную кровлю на центральном храме и на апсидах, луковичное завершение четырех малых глав, и полностью отреставрировать южный придел, вернув первоначальную форму сводов и наличников окон. Проект также предусматривал восстановление древних входов на колокольню и в северный придел с западной паперти. Одновременно с этими работами шла реставрация кладки цоколей и наличников окон в северном приделе и полная реставрация фасадных стен и их карнизов с заменой пришедших в негодность или утраченных кирпичей и изразцов.
Одной из главных задач реставрации памятника было восстановление изразцового декора храма. В 1955-1956 гг. проект реставрации изразцового декора был разработан архитектором А.В. Покровским (ЯСНРПМ). Он предусматривал изготовление изразцов по восстановленным древнерусским рецептам. Огромная работа (храм потерял к середине XX века более 60% изразцов) была выполнена в керамическом цехе ЯСНРПМ бригадой реставраторов под руководством А.А. Егорова. В завершение работ вокруг памятника была проведена вертикальная планировка участка, открывающая нижние части цоколей, скрытые более поздними наслоениями.
Архитектурная реставрация памятника возобновилась в 2000 г. в связи с тем, что придел Дмитрия Прилуцкого вернули православной церкви. Ее силами придел был отремонтирован и приспособлен для богослужения. Железную кровлю церкви полностью заменили на медную, на фасадах была проведена вычинка кирпича и промывка изразцов.
Во время архитектурной реставрации 1950-х гг. иконостас центрального храма был демонтирован. На всех иконах обнаружились шелушение красочного слоя, повреждения левкаса, глубокие трещины на досках. Из-за постоянной сырости живопись была покрыта налетом плесени, густым слоем паутины и пыли.
Как свидетельствуют дошедшие до нас документы, иконы центрального храма неоднократно поновлялись и реставрировались. Упоминания о “поправлениях” встречаются еще в XVIII веке, но наиболее часто это происходило в первой трети XIX столетия. В это время практически все иконы местного ряда были прописаны, а храмовый образ Богоявления Господня со страстями поновлялся дважды, в 1829 и 1839 гг. Согласно расходным книгам церкви, эти живописные работы производили ярославские посадские иконописцы Семен Степанов Завязошников и Елисей Степанов, служитель Архиерейского дома. Очевидно, что поновления икон проводились и во время последнего большого ремонта церкви в 1886 г., хотя точных сведений об этом не сохранилось.
Из сохранившихся до нашего времени икон особенно сильно прописанными оказались праздники, причем поздние записи изменились в цвете и отличались от древней живописи. Кроме того, сами изображения были почти полностью скрыты плотными слоями потемневшей олифы. Большая комплексная реставрация икон была проведена бригадой реставраторов под руководством В.Г. Брюсовой в 1954-1955 гг., одновременно с архитектурной реставрацией храма. В ходе реставрации был проведен ремонт досок, укреплены левкас и живопись, промыта и частично снята потемневшая олифа, удалена часть записей. Тогда же был отреставрирован иконостас с восстановлением утраченных частей и проведена реставрация монументальной живописи в алтаре и в центральном храме. Продолжались эти работы и в начале 1970-х гг.
Церковь Богоявления имеет традиционный русский высокий иконостас в виде сплошной стены от основания до сводов центрального храма (высота вместе с Распятием около 14, ширина – около 10 метров). Очевидно, время создания иконостаса и составляющих его икон соответствует времени освящения храма и относится к концу XVII в. Мастера, создававшие его, неизвестны, но формы деталей и стиль резьбы позволяют предположить о влиянии украинского искусства. В силу особенностей архитектуры храма иконостас укреплен непосредственно на восточной стене. Это отличает церковь Богоявления от более ранних посадских храмов, в которых иконостасы опираются на восточные столпы. Даже сейчас, когда многие иконы утрачены и не сохранилась позолота на резных деталях, этот ансамбль производит величественное и торжественное впечатление, естественно и гармонично сочетаясь с росписями и образуя четвертую живописную стену в интерьере храма.
В иконостасе есть все традиционные ярусы, их всего шесть - местный, праздничный, деисусный, пророческий и два праотеческих, верхний из которых состоит из полуфигурных изображений ветхозаветных патриархов в картушах-медальонах. Состав деисусного чина необычен для ярославских памятников XVII века. Традиционный 7-фигурный деисус сгруппирован на центральной иконе яруса. Иисус Христос здесь изображен на золотом престоле, в образе Великого Архиерея, увенчанного короной. Ему предстоят Богоматерь, Иоанн Предтеча, архангелы Михаил и Гавриил, апостолы Петр и Павел. На боковых иконах деисуса изображены десять апостолов. Этот единственный в Ярославле случай позволяет предположить влияние Москвы и реформ патриарха Никона, т.к. апостольский деисус впервые появился в Успенском соборе Московского Кремля в середине XVII века. Состав апостолов в деисусе соответствует апостолам в росписях откосов окон. В центре пророческого ряда находится изображение Богоматери с младенцем на престоле, над ним в праотеческом ряду помещена композиция Троицы в иконографии “Отечество”.
Три перечисленные иконы по характеру и смыслу изображения перекликаются с композицией св. Троицы с предстоящими, расположенной непосредственно над иконостасом на восточном своде церкви. В целом живопись икон Богоявленского храма отличается высоким уровнем и мастерством исполнения. Для нее характерны подчеркнутая торжественность и репрезентативность, декоративность, пышность орнамента и обилие золота.
Завершается иконостас живописным Распятием с предстоящими Богоматерью с Марией Магдалиной и Иоанном Богословом с Лонгином Сотником, фигуры которых вырезаны по контуру из доски. На карнизе иконостаса справа и слева от Распятия укреплено по четыре золоченых скульптурных ангела. Подобные ангелы ранее стояли и по сторонам центральных икон деисусного, пророческого и праотеческого ярусов. Нижний местный ряд продолжается вдоль южной и северной стен на ширину солеи. Здесь же расположены входы в алтарь: по центру Царские врата, справа и слева двери в дьяконник и жертвенник. Входы устроены не только в иконостасе, но и в восточной стене церкви, которая полностью отсекает центральный храм от алтаря. Иконы местного ряда не сохранились. Его состав можно попытаться реконструировать по описи 1799 г. “Иконостас состоит в пяти ярусах и шестом в клеймах весь резной со столпами и вызолоченный на полимент с красками на сребропозлащенных тумбах. Нижнего первого яруса в средине царские врата с резьбою позолоченные. На них имеются на дсках написанные шесть икон с изображением Благовещения Богородицы и четырех евангелистов. На тех иконах шесть венцов большого и притом на ангелах и животных пять венцов меньшего разбора, все медные вызолоченные…
…по правую сторону царских врат означенного иконостаса в нижнем ярусе местные образа:
1. Господь Вседержитель, на нем венец с короною и цата серебряные чеканные, в коих серебра полагается сто пятьдесят золотников… ожерелье, низанное жемчугом.
2. Храмовый Богоявления Господня с приписью Страстей Христовых. На Спасителе венец с короною и цата серебряные и вызолоченные… низанные жемчугом.
Подле оного образа южные двери, на коих изображен на красках святый апостол и диакон Филипп…
В том же ярусе на завороте по полуденной стене образ Преображения Господня…” и далее образ Владимирской Богоматери с предстоящими святителями Петром, Алексием, Ионой и Филиппом. “Над оными иконами в двух же резных позлащенных клеймах разные иконные изображения.
По левую сторону царских врат.
Образ Пресвятые Богородицы, именуемыя Цареградския. На ней венец с короною и цата, такой и на Спасителе венец серебряные чеканные, весом  в триста золотников… На Богоматери ожерелье и на Спасителе ожерелье, низанное жемчугом.
Смоленския Богоматери, на ней и на Спасителе венцы, цата, просвет и оклад вокруг серебряные вызолоченные, коего серебра полагается пятьсот золотников… Возглавие с подвесом и два ожерелья, низанные настоящим жемчугом”.
Далее находились двери в жертвенник с изображением архидиакона Стефана и в продолжении местного ряда на северной стене помещался образ Алексея Митрополита в серебряном уборе (очевидно, в честь устроителя храма Алексея Зубчанинова) и икона Святители Леонтий, Исайя, Игнатий и Иаков, Ростовские чудотворцы. В круглых картушах над ними помещались изображения Богоматери.
Кроме того, на капителях колонок иконостаса между местным и праздничным чинами размещалось множество небольших “штилистовых” икон, посвященных преимущественно Богоматери.
На солее справа и слева располагались деревянные резные золоченые клиросы.
Сейчас сохранились Царские врата, небольшая овальная икона “Воскресение” над ними и двери в дьяконник и жертвенник с изображенными на них архидиаконами Стефаном и Филиппом.
Иконы размещались в храме повсюду – перед клиросами, на аналое, вдоль южной и северной стен, где для множества небольших икон сделали особые иконостасы Для наиболее почитаемых устраивались киоты, их украшали ризами и окладами, всего в центральном храме к началу XX века было более 100 икон. В настоящее время из них сохранилось немногим более половины.
Нижний орнаментальный ярус иконостаса “насыпной”, его рисунок исполнен из окрашенного песка на столярном клею. Этим необычным и довольно редким по технике декором иконостас был украшен в начале XIX века “ярославским посадским” Семеном Степановым Завязошниковым. Все конструктивные детали иконостаса покрыты пышной барочной резьбой. Основной мотив резьбы - крупная виноградная лоза, выполненная в технике довольно высокого рельефа. Все рельефные детали первоначально были покрыты по левкасу листовым золотом и серебром. Сейчас вместо настоящего золота и серебра в декоре иконостаса использована бронзовая краска (результат реставрации 1970-х гг.). Основание иконостаса окружает решетка из кованых железных полос с резными золочеными запонами на перекрестьях, которая служила и украшением солеи, и защитой для орнамента из песка.
Судя по технике и стилю резьбы, одновременно с иконостасом теми же мастерами выполнен огромный запрестольный алтарный крест - одна из трех главных святынь храма. Это великолепный образец резьбы по дереву конца XVII века, у которого нет аналогов в декоративно-прикладном искусстве Ярославля. Он имеет необычную форму – собственно четырехконечный крест заключен в широкую круглую раму, которая установлена на высоком подножии сложной формы. Все детали креста покрыты резьбой, а также листовым золотом и серебром, ныне практически утраченными. Лицевая и оборотная стороны имеют по пять небольших круглых клейм, в которых ранее размещались не сохранившиеся ныне иконы. Композиция завершается резной короной. Высота креста с подножием около трех метров, диаметр круглой рамы – чуть меньше двух метров. Учитывая его размеры и вес, в крестных ходах он не участвовал и вообще вряд ли выносился из алтаря. Очевидно, в Богоявленском храме он играл ту же роль божественной славы, что и надпрестольные сени в церквях Николы Надеина или Ильи Пророка. Помещалась святыня на горнем месте: “За святым престолом крест четвероконечной в тумбе и кругловатой резьбе позлащеный с красками, между оной резьбой иконным художеством изображены с обеих сторон дванадесятые Господние праздники без оклада. Пред ним лампада медная позолоченная стоющая” (“Опись…” 1799 г.). Крест неоднократно поновлялся и реставрировался иконописцами и резчиками в течение XVIII-XIX вв.
Другие святыни не сохранились. Одна из них - напрестольный деревянный крест 1709 года, с живописным Распятием, обложенный позолоченным серебром, обнизанный по контуру крупным и средним жемчугом и увенчанный крупным топазом. В кресте сохранялись часть древа креста Христова и 32 частицы мощей разных святых. Именно этот крест в 1926 году, уже после закрытия церкви, был передан в Крестовоздвиженский храм г. Ярославля. Передача состоялась после обращения общины, в которой указывалось на то, что после изъятия церковных ценностей в помощь голодающим в 1920 г. в Крестовоздвиженском храме не осталось ни одной святыни и содержалась просьба помочь верующим и передать что-либо из уже закрытых церквей. В акте передачи при описании креста уже не упоминаются ни жемчуг, ни топаз. Позднее Крестовоздвиженский приход был также закрыт и разорен, следы Богоявленской святыни утеряны.
Деревянная резная глава Иоанна Предтечи на блюде в серебряном венце, в деревянном резном киоте начала XIX в., находившаяся в центральном храме, также не сохранилась.

Церковь Богоявления возводилась согласно общерусской строительной традиции XVII века. Здание, сложенное из большемерного кирпича на известковом растворе, стоит на глубоко заложенном бутовом фундаменте. Церковь никогда не штукатурилась, а только раскрашивалась “под кирпич”. Но по своим архитектурно-художественным характеристикам этот храм единственный в своем роде. В нем все необычно для Ярославля – и конструкция, и композиция, и декор, и монументальная живопись, о которой речь пойдет позднее. Отличие Богоявленской церкви от рядом стоящих храмов было столь велико, что церковные документы на протяжении двух столетий писали о ней: “зданием каменная, готической архитектуры, с такою же колокольнею”. Действительно, есть в пропорциях храма, в его силуэте нечто, уносящее ввысь, дающее особое настроение. Прежде всего это связано с заимствованием из Москвы новой формы конструкции, а именно бесстолпного храма с сомкнутым четырехчастным сводом, придающей сооружению совершенно новый силуэт. Изменение в конструктивной части повлекло за собой все последующие изменения - в композиции, декоративном убранстве, в системе росписи. Возможно, заимствования из столицы шли не впрямую, а через церкви Ростовского Кремля, с которыми Богоявленский храм имеет аналогии и в архитектуре, и в живописи. Было ли это отражением личных вкусов Алексея Зубчанинова, реализацией амбиций разбогатевшего купца, происходившего из семьи закладчиков Спасского монастыря? Или здесь прослеживается влияние ростовского митрополита Ионы Сысоевича, знатока и ценителя искусства, много сил и времени уделявшего каменному строительству в митрополии? В любом случае, неизвестные мастера, строившие церковь Богоявления, и в конструкции, и в композиции церкви соединили ярославские традиции и новые московские влияния.
К моменту закладки церкви Богоявления в Ярославле уже построено несколько десятков каменных посадских храмов. Этот огромный опыт строительства дал возможность оформиться ярославской школе архитектуры, которая выработала свой тип памятника культового зодчества. Ярославский посадский храм - очень крупное крестово-купольное четырехстолпное здание с мощным пятиглавием на световых барабанах, окруженное множеством архитектурных объемов – сводчатыми и шатровыми приделами, широкими и светлыми галереями, крыльцами, колокольнями. Их лучшие образцы очень представительны и монументальны, несмотря на некоторую тяжеловесность. В Москве же в середине XVII века распространен уже совсем другой тип храма, образцом для которого стала церковь Троицы в Никитниках (1631-1634). Это небольшой бесстолпный храм с сомкнутым сводом, чрезвычайно щедро декорированный всеми возможными способами, к которым относится фигурный кирпич, изразцы, терракота, позолота, сочетание красного кирпича с побелкой. За обилием декора иногда сложно увидеть отдельные конструктивные детали постройки. К памятникам, которые могли стать образцами для Зубчанинова, можно отнести уже упомянутую церковь Троицы, церковь Благовещения в Тайнинском (1677), церковь Николы в Хамовниках (1680) и особенно церковь Троицы в Останкине (1678). Мастерство зодчего проявилось в виртуозном соединении старого и нового, ярославского и московского, монументальности и декоративности. Впервые создавая в Ярославле новую бесстолпную конструкцию, мастер сумел в ее форме передать традицию, стилизуя церковь под сложившийся тип посадского храма. Следует напомнить, что церковь Богоявления традиционно относят к третьему, заключительному периоду ярославской архитектурной школы XVII столетия, для которого характерны бесстолпие и сомкнутый четырехчастный свод основного объема, отсутствие подклета и преобладание декоративного начала. Периодизацию ярославской архитектурной школы XVII века предложили А.И. Суслов и С.С. Чураков в книге “Ярославль” 1960 г., после чего она стала хрестоматийной.
Соглашаясь с характеристиками, нельзя не отметить, что данный период фактически исчерпывается одним этим памятником. Ряд ярославских храмов конца XVII в., аналогичных по конструкции церкви Богоявления (церкви Благовещения, Петра Митрополита, Владимирской Богоматери), на наш взгляд, не могут быть поставлены в один ряд с нею. Прежде всего их фасады лишены всяческого декора и, кроме того, объемы этих сооружений значительно меньше по размерам. Поэтому повторим, что Богоявленский храм единственный в своем роде в Ярославле.

Церковь Богоявления - первый в Ярославле бесстолпный летний храм с сомкнутым сводом, образующим просторное светлое помещение для молящихся. Он не имеет подклета и стоит непосредственно на фундаменте. Массивы северной, западной и южной стен прорезаны девятью огромными окнами с полуциркульными в верхней части наличниками. Переход к кровле оформлен двумя рядами поставленных "на убег" крупных, богато профилированных кокошников с щипцом в центральной части. Они повторяют форму завершений наличников окон и расположены в том же ритме. Поэтому стены храма имеют четкое трехчастное деление фасадов, подчеркнутое декором. Фигурное покрытие кокошников переходит в пологую четырехскатную кровлю, крытую в древности черепицей, а позднее перекрытую железом. Завершает памятник декоративное пятиглавие на изящных тонких глухих барабанах. Согласно ярославской традиции, центральный храм окружен низкими протяженными объемами, снаружи похожими на галереи. В действительности это северный и южный приделы церкви и галерей как таковых храм не имеет. Традиционные боковые крыльца лишь условно намечены двускатными щипцами в кровлях приделов на южном и северном фасадах. Это примеры приспособления нового содержания к традиционной форме. Западный притвор очень невелик по размерам и ничем не напоминает просторные светлые галереи ярославских храмов. К западной паперти пристроено крыльцо на восьмигранных столбах с двускатной крышей. А.И. Суслов полагал, что первоначально крыльцо было открытым, с островерхим щипцом, украшенным изразчатым карнизом, т.е. напоминало крыльца церкви Иоанна Златоуста в Коровниках (1654) и было перестроено в 1830 г. Алтарные апсиды невысоки, перекрыты единым сводом и между собой разделены весьма условно, образуя в интерьере единое пространство. В общий объем памятника входит и колокольня, поднимающаяся из объема притвора у северо-западного угла храма. Масштаб и место колокольни также необычны по сравнению с другими храмовыми ансамблями города: кажется, что мастер пытался сделать ее максимально незаметной, тесно прижав ее к основному объему и сделав ниже центрального храма почти на 10 метров. Если считать, что парадным фасадом церкви Богоявления был южный (с учетом въезда в город со стороны Москвы), то оттуда колокольня практически не видна и храм предстает четким и ясным единым объемом. Общая композиция в плане несколько асимметрична - южный придел шире северного.
Весь ансамбль задумывался и осуществлялся одновременно. Композиционно все объемы подчинены центральному храму. Пониженные протяженные приделы и низкие апсиды алтаря, небольшое крыльцо, неброская колокольня, прижатая к углу основного объема - все это подчеркивает значительность и монументальность центрального храма, его легкий, компактный, почти совершенный силуэт. Ритм расположения окон, лопаток, колонок, кокошников на своде подчеркивает вертикальность и стройность храма.
В декоре церкви Богоявления присутствуют практически все его традиционные элементы: тесаный лекальный кирпич, просечное железо, монументальная живопись, но главное украшение храма - многоцветные поливные изразцы. По их количеству и характеру применения церковь Богоявления - абсолютно уникальный памятник. Впервые в Ярославле изразцы были применены в наружном убранстве церкви Рождества Христова в 30-е гг. XVII в. и довольно скоро они становятся любимым элементом декора. Уже во II половине XVII столетия Ярославль становится одним из крупнейших центров керамического дела, причем производимые здесь изразцы продавались в другие города, в том числе и в Москву.
В 1690-х гг. керамический декор в русских храмах получает наибольшее распространение и церковь Богоявления в этом смысле один из самых характерных образцов. Изразцовый декор здесь не только придает зданию живописную праздничность и нарядность, но и составляет единое целое с архитектурным решением памятника, подчеркивает его основные конструктивные особенности. В отделке церкви использовано два типа изразцов. Первый тип – это плитки с одинаковым, повторяющимся рисунком, из которых составлены бесконечные горизонтальные ленты, которыми как будто нарисован силуэт храма. Такими широкими лентовидными фризами обведены все основные объемы церкви - шейки барабанов глав, центральный храм, апсиды, приделы, западное крыльцо. Рисунок изразцов представляет собой стилизованный растительный орнамент. Второй тип – плитки с центрическим замкнутым рисунком. Изразцы с замкнутым орнаментом вмонтированы в многочисленные богато профилированные ширинки храма. Кроме того, вертикальными лентами из изразцов, поставленных на угол, подчеркнуты все вертикальные архитектурные детали: барабаны глав, лопатки и наличники окон центрального храма и галерей. В керамическом декоре Богоявленской церкви в отличии, например, от церкви Рождества Христова или церкви Иоанна Предтечи в Толчково не встречается изображений стилизованных птиц и животных. Рисунок изразцов представляет собой довольно простые по форме цветочные розетки пяти разновидностей. Традиционен и набор цветные полив, используемых мастерами, - белая, желтая, синяя, зеленая и черная, дающая при обжиге коричневый цвет, т.е. их тоже пять. При заданной ограниченности рисунков и цветов их вариации дают бесчисленное разнообразие изразцов. Все это делает церковь Богоявления не только памятником архитектуры и живописи, но и выдающимся памятником русской художественной керамики XVII столетия. Очевидно, что изразцовый декор храма был по достоинству оценен и современниками, в том числе и расписывавшими его мастерами. Так, во фресковой композиции “Положение во гроб” на саркофаге Иисуса Христа изображены такие же изразцы, как на фасадах церкви. А всего в росписях храма облицованные изразцами саркофаги встречаются трижды.
Значительное место в декоре памятника занимает фигурный кирпич. Хотя в конце XVII века на Руси уже умели производить фигурный кирпич промышленным способом, в церкви Богоявления использован кирпич ручной тески. Формы его разнообразны - от простого полувалика до дынек, жгутиков и сложных сдвоенных балясинок. Из него выложены кокошники со сложным профилем в верхней части здания. Скромным полуваликом обведены окна центрального храма и приделов. К окнам апсид, северного придела, западной паперти и крыльца добавлены сдвоенные и строенные кокошники. Углы центрального храма оформлены пучками колонок, перехваченных дыньками и жгутиками. Всего в декоре здания использовано более 40 образцов фигурного тесаного кирпича, придающие фасадам большую пластическую выразительность. Это разнообразие не является самоцелью и, несмотря на обилие декора, архитектурные формы сооружения остаются ясными и четкими, что обнаруживает чувство меры, присущее мастеру. Кроме того, фасады приделов и западное крыльцо были украшены монументальной живописью. Ныне все фрески утрачены, но по описаниям известно, что на щипце южного фасада была написана композиция “Богоявление”, на щипце северного фасада - “Коронование Богоматери”, а на западном крыльце - композиция “Отечество”.
Интерьер основного помещения церкви Богоявления также не похож на другие ярославские храмы XVII века. В его внутреннем пространстве нет обычных столпов, на которые традиционно опираются своды, поэтому оно представляет собой зрительно единое, высокое и хорошо освещенное помещение. Церковь Богоявления имеет четырехчастный лотковый сомкнутый свод, плоскости которого не прорезаны пролетами глав. Можно предположить, что и необычно крупные окна (по три на каждой стене, кроме восточной) устроены из-за боязни недостаточной освещенности вследствие отсутствия верхнего света. Переход от стен к сводам плавно скруглен и на этом скруглении расположен верхний ярус росписей, что делает переход стены к своду практически незаметным и зрительно увеличивает высоту храма. Полукружия апсид алтаря слабо выражены, внутреннее его пространство не делится на традиционные три части и своим простором соответствует простору центрального храма. Приделы церкви Богоявления, напротив, довольно тесные и низкие. Из-за их протяженности во всю длину храма с востока на запад это впечатление усиливается. Интересно, что в церкви необычно высокая солея, которая поднята на высоту 4-х ступеней. В большинстве других ярославских храмов это чисто символический перепад в одну ступень. Перед нами еще одна существенная деталь памятника, роднящая его с московскими и ростовскими церквями.

Новая архитектура храма дала возможность художникам по-новому осмыслить и расписать его огромное единое пространство. Уже известная нам “Опись церковным вещам” 1799 года сообщает: “Как во святом Олтаре, так и во всей вышеозначенной настоящей Богоявленской церкви расписано на стенах греческим иконным художеством из Священного писания и церковной истории”. Монументальная живопись церкви неоднократно поновлялась. По документам известны поновления 1808, 1829 и 1886 гг. Первая комплексная реставрация живописи проводилась в 1958 году в рамках общей реставрации памятника. Реставрационные и консервационные работы исполняла бригада реставраторов под руководством В.Г. Брюсовой. Продолжалась реставрация монументальной живописи в начале 1970-х гг.
Дата росписи церкви Богоявления нигде не сообщается, в том числе и в настенных летописях. В литературе утвердилось мнение, что к моменту освящения - 2 июля 1693 года - церковь уже была расписана, причем основные работы были выполнены в течение летнего сезона 1692 года. Утверждение основано на том, что освящение любого храма невозможно без иконостаса, а продолжение нижнего яруса иконостаса вдоль южной и северной стен храма на ширину солеи перекрывает часть нижнего композиционного яруса живописи. При этом известно, что иконостас в центральном храме никогда не менялся и его “заворотные” части современны основной. Следовательно, к моменту освящения храм был расписан и заказчиком стенописей, очевидно, был тот же ярославский купец Алексей Авраамович Зубчанинов.

Сведения о мастерах, расписывавших церковь Богоявления, не сохранились. Н.В. Покровский и Н.Г. Первухин (рубеж XIX-XX вв), писавшие о богоявленских фресках, вопросом об авторах вообще не задавались. В литературе II пол. XX в предложено два варианта. А.И. Суслов и С.С. Чураков (1960) в качестве знаменщиков назвали имена Дмитрия Григорьева Плеханова и Федора Игнатьева, много работавших тогда в ярославских храмах. В качестве оппонента выступила В.Г. Брюсова, работавшая на реставрации росписей в 1950-е гг. Первоначально (1969) она назвала другую известную пару изографов – Лаврентия Севастьянова и Федора Федорова. Авторство монументальных композиций на сводах и в алтаре отдала костромским живописцам, возможно, Гурию Никитину. Позднее, в 1984 г. (“Русская живопись XVII века”), она добавляет к названным именам Федора Игнатьева. Кроме того, все исследователи отмечают наличие двух художественных манер или двух артелей, работавших в храме. Ими отмечено, что живопись сводов и верхнего яруса росписей стен более профессиональна и свободна. Н.Г. Первухин даже предположил, что имена художников потому и не были сохранены в летописи храма, что участвовали в росписях две артели в разное время и ни одна из них не решилась подписаться за всех.
Соглашаясь с наличием в живописи храма двух художественных манер, предположим, что артель все же здесь работала одна и это были ярославские мастера, а руководили работами известные изографы, кормовые живописцы 1 статьи Дмитрий Григорьев (Плеханов) и Федор Игнатьев. Они часто работали в паре, были почти ровесниками (Игнатьев младше на 7 лет), но Григорьев в храмовых летописях всегда назывался первым. Аналогии богоявленских фресок обнаруживаются в подписных работах этих мастеров не только в Ярославле (церковь Благовещения, 1709, церковь Федоровской Богоматери, 1715), но и в Успенском соборе Троице-Сергиевой лавры (1684), Софийском соборе Вологды (1686-1688). Но главное, что позволяет предположить их участие в росписи церкви Богоявления – это несомненное родство этой живописи с живописью церкви Иоанна Предтечи в Толчково, которая сохранила храмовую летопись с именами этих мастеров. Именно они через два года после росписи церкви Богоявления возглавят живописные работы на Предтеченском храме, фрески которого являются развитием и продолжением богоявленских росписей.
В любом случае, расписывала этот храм одна живописная артель или две, состав их и распределение работ были традиционны. Возглавляли артель мастера знаменщики, которые “знаменили” работу, т.е. определяли систему росписей, наносили рисунок и исполняли главные композиции. Остальные мастера и подмастерья расписывали стены и своды храма по готовому рисунку - графье. Среди них были мастера палатного письма, травщики, изображавшие всевозможную растительность, уставщики, которые исполняли надписи. Мастера личного писали лики и руки, а доличники - облачения и одежды. Личное при этом писалось в последнюю очередь. Подготовительные работы тоже проводились членами артели, они готовили грунт - левкас и краски. Техника росписи церкви Богоявления традиционна. Это техника собственно фрески - живопись по сырой штукатурке красками на чистой или известковой воде и дальнейшая пропись по сухому грунту темперными или клеевыми красками.
К освящению церкви были расписаны центральный храм и алтарь. В 30-е гг. XIX века расписали придел Дмитрия Прилуцкого и, возможно, западную паперть. Северный придел никогда не украшался фресками. В настоящее время сохранилась самая древняя и наиболее интересная для нас часть живописи – росписи центрального храма и алтаря.
Алтарь церкви Богоявления по существу является отдельным объемом, пристроенным к восточной стене центрального храма. Его интерьер представляет собой просторное пространство с едва намеченными полукружиями апсид, перекрытое единым поперечным сводом по линии север-юг. Стенописи алтаря выполнены в соответствии с традицией и посвящены толкованию основного богослужения - литургии. В своде центральной апсиды, над Горним местом, по традиции помещается иллюстрация литургического песнопения “О тебе радуется”. Это сложный многофигурный сюжет, посвященный прославлению Богоматери с изображением ангельского собора и рода человеческого. В верхней части изображение объединяется пышной растительностью как символом рая и золотым пятиглавием, т.е. “освященным храмом”, одним из символов Богоматери. Слева от центрального окна располагается композиция “Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще”, справа композиция “Святая Святым”. Обе композиции помещены у Горнего места и символизируют жертву Иисуса Христа. Свод северной апсиды занят композицией “Се агнец Божий”. Она традиционно располагалась в жертвеннике, т.к. лежащий в чаше Младенец Христос и ангелы с орудиями страстей, слетающие к нему, указывают на главный смысл литургии - приготовление Святых Даров, которое совершалось в этой части алтаря. На своде южной апсиды, т.е. в дьяконнике помещена композиция “Яко до царя всех подымем”, в которой Иисус Христос изображен в царской короне и священническом облачении, на троне, с предстоящими ангелами. Между окнами, в нижней части восточной стены, изображены святители Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Василий Великий и Николай Чудотворец.
Символическое толкование и последовательное изложение литургии располагается на северном и южном сводах алтаря, которые разбиты на два яруса. Литургический цикл начинается фреской на западной стене “Толкование Григорием Богословом тайн Божественной литургии”. За этим следует “Егда диакон возглашает” (начало проскомидии), далее “Егда диакон предстоит в пении”, чтение Апостола и Псалтири, “Малый вход” (“Возношение Евангелия”). Затем изложение переходит во второй ярус, фрески которого в настоящее время практически не читаются из-за плохой сохранности. Приводим перечень сюжетов по литературе: “Иже херувимы тайно образующе”, “Со страхом Божиим приступите”, “Достойно и праведно есть поклонятися Отцу и Сыну и Святому Духу”, “Великий Вход”, “Чтение Евангелия”.
Западный свод алтаря отведен большой композиции “София Премудрость Божия с преломлением хлеба апостолом Петром и Похвалой Богоматери”, которая составлена из нескольких сюжетов, призванных отразить разные грани образа Премудрости Божией. Сцена “Преломление хлеба апостолом Петром” в нижней части композиции связана со службой литургии и, следовательно, с росписями всего алтаря. Справа и слева от Царских врат почти зеркальные изображения Богородицы с младенцем на престоле в окружении ангелов со свитками. Во II пол. XVII века подобные алтарные росписи в ярославских и ростовских храмах были традиционными. Стенописи церкви Богоявления отличаются большей строгостью темы. Авторы не размещают здесь дополнительных сюжетов, ограничиваясь толкованием главного – Божественной литургии.
Содержание росписей центрального храма церкви обусловлено ее посвящением празднику Богоявления Господня. Само событие Богоявления является новозаветным и объединяет в себе два одновременно произошедших события - крещение Иисуса Христа Иоанном Предтечей (или Крестителем) в водах Иордана и явление при этом всех трех лиц Святой Троицы: Бога Отца в гласе “Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение”, Иисуса Христа и Святого духа, слетающего с небес в виде голубя. Изображение триединой сущности Бога в виде этих трех ипостасей - Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого духа и есть святая Троица, иконография которой появляется на Руси в XVI веке и в следующем столетии получает широкое распространение. В церкви Богоявления св. Троица с предстоящими занимает восточный свод центрального храма.
Система росписей церкви Богоявления существенно меняет традицию, которая сложилась в Ярославле к концу XVII века. Выше уже говорилось о том, что конструкция интерьера храма была новинкой для города. С одной стороны, это создавало для художников некоторые сложности в отборе и размещении сюжетов, т.к. здесь нет привычных глав и столпов, своды имеют другую форму и необычно крупные окна разбивают пространство стен на небольшие участки. С другой стороны, эти же окна, отсутствие столпов и сомкнутый свод, не прорезанный главами, создают зрительно единое и очень светлое помещение, в котором возможно по-иному расставить акценты в повествовании. Для Ярославля это было впервые, хотя художники наверняка видели подобные росписи в храмах Москвы и Ростова Великого, а, возможно, и участвовали в них.
Первое впечатление от стенных росписей Богоявленской церкви создается ее колоритом, в котором глаз сразу выделяет преобладание трех основных цветов – “золотой” охры, сине-голубого и глубокого темно-красного. Мелькающие ярко-белые пятна и сильно разбеленная зелень фонов не нарушают их господства. Золото и лазурь создают особый торжественный настрой, поднимая взгляд к сводам храма.
Своды поделены на четыре одинаковых треугольных части самой конструкцией храма. Они заняты соответственно четырьмя огромными композициями. Южный свод занимает многофигурная композиция Воскресение с Сошествием во ад, которая усложнена дополнительными сюжетами – явлением Христа на озере Тивериадском и изображением благоразумного разбойника. На западном своде располагается Успение Богородицы, на северном - завершающее евангельский цикл Вознесение. Венчает все росписи храма св. Троица с предстоящими Богородицей и Иоанном Предтечей на восточном своде, над алтарем.
Росписи храма подробно излагают евангельские события, причем цикл повествования начинается собственно с момента Богоявления. Композиция не содержит традиционной сцены крещения Христа в водах Иордана. Иисус здесь изображен приближающимся к толпе людей, перед которыми стоит Иоанн Предтеча с двумя учениками, широким жестом указывающий на Христа. Это сопровождается следующим текстом: “Стояше Иоанн и то ученик его два и узрев Иисуса грядуща, глаголя к людем: Се агнец Божий”. В Евангелии такого текста и события нет. Подобная иконография сюжета в других ярославских храмах и на иконах не обнаружена, западноевропейские источники также дают в сюжете Богоявления традиционную сцену крещения. Мог ли мастер самостоятельно создать подобную композицию для того, чтобы подчеркнуть важность этого момента, используя его в качестве своеобразного пролога к дальнейшему повествованию? Такое начало – выход Христа к людям - сразу подсказывает главное содержание росписи: изображение истории земного служения Христа, начиная с момента первого явления его божественной сущности.
Стены храма делятся на восемь ярусов, живопись которых рассказывает о земной жизни и учении Христа. Сцены первого и второго яруса не разделяются на отдельные клейма, плавно перетекая друг в друга. Массы людей, которыми художники заполняют пространства между ними, при этом иногда относятся к двум композициям сразу. Авторы в этих ярусах следуют преимущественно тексту Евангелия от Матфея, соблюдая последовательность событий. За сценой Богоявления следует Нагорная проповедь, в которой Христос излагает и толкует десять заповедей блаженства, составляющие сущность новозаветного закона. Далее изображаются чудесные события, в которых Христос являет людям свою божественную сущность: исцеление прокаженного, исцеление слуги сотника, исцеление от горячки Петровой тещи, исцеление болящего и расслабленного. Череда исцелений и воскрешений, согласно евангельским событиям, прерывается сценой Сна в бурю. Усмирив морскую бурю, Христос с учениками прибывает в страну Гадаринскую, где исцеляет двух бесноватых, изгоняя поселившихся в них бесов в пасущихся неподалеку свиней. Эта подробно изложенная сцена занимает треть яруса на северной стене, причем значительное место в ней занимает озеро с бросившимися в него свиньями. После призвания к апостольству Матфея вновь следуют сцены чудес: Исцеление кровоточивой жены, Воскрешение дочери Иаира, Исцеление двух слепцов. В следующем ярусе к изложению евангельских событий добавляются притчи. В евангельских притчах простым и понятным любому человеку языком объяснялись главные моменты учения и заповедей Христа, в соответствии с которыми люди должны строить свою жизнь. Помимо буквального смысла, в них всегда есть и символическое толкование. Так, после изгнания торгующих из храма и воскрешения сына Наинской вдовы, в росписях рассказаны притча о разумных и неразумных девах (готовность предстать перед высшим судьей) и притча о бревне и сучке в глазу (христианская мораль). Об относительности бедности и богатства повествуют притча о бедном Лазаре и ответ Христа на вопрос богатого юноши “как богатому войти в Царство Божие”. Продолжаются чудесные события – умножение хлебов, исцеление сухорукого и бесноватого.
Далее повествование со сплошной стены переходит на межоконное пространство и последовательность событий нарушается. Следующие четыре яруса росписей разбиваются окнами на множество отдельных единичных композиций и необходимость соблюдать хронологию отпадает. Из оставшихся евангельских сюжетов (кроме Страстного цикла) выбираются наиболее значимые для общей программы. При этом их условно можно разделить на две группы: в первой иллюстрируются события, во второй беседы, споры, ответы на вопросы.
В наиболее заметных местах - простенках между окнами – расположены основные событийные сюжеты. Некоторые из них образуют смысловые пары, располагаясь на противоположных стенах напротив друг друга. Иногда объединение сюжетов очевидно, например, Исцеление скорченной в субботу и Исцеление десяти прокаженных –  это продолжение чудес Христа (интересно, что оба сюжета рассказаны только в Евангелии от Луки). Сюжеты Брак в Кане Галилейской и Притча о не имеющем брачного одеяния имеют более глубинный общий смысл: это прообраз Тайной вечери, как любое застолье в Евангелии и, кроме того, напоминание о необходимости всегда быть готовыми к грядущему пришествию Христа. Еще одна подобная смысловая пара - Тайная Вечеря и Омовение ног. Такое расположение парных сцен было традиционным для древнерусских стенописей. Возможно, что к концу XVII века художники могли забыть истинный смысл подобного расположения и руководствоваться еще и декоративным принципом, объединяя в пары сюжеты, сходные по композиции. Они давали возможность художнику развернуть перед зрителем красивую сцену застолья или морской сюжет с кораблями (Проповедь на море, Хождение по водам), раскинуть хлебное поле с проходящими по нему апостолами с котомками за плечами (Спор о субботе) или вырастить раскидистое дерево с красными и зелеными плодами и карабкающимся на него человеком (Обращение Закхея). Следует учитывать, что отсутствие столпов дает возможность зрителю сразу увидеть такое зеркальное расположение сцен. Но нельзя забывать, что при росписи храма перед авторами в первую очередь стояли не художественные, а богословские задачи, поэтому ответы на главные вопросы надо искать в этой области. Есть здесь и сюжеты, объединенные в пары повествованием, так, на западной стене два нижних простенка посвящены Иоанну Предтече - Пир Ирода, где Саломея изображена уже с главой Иоанна Предтечи на блюде и Усекновение главы Иоанна Предтечи.
На откосы окон перенесены сцены совсем иного характера. Это многочисленные притчи, споры с фарисеями и книжниками, проповеди Христа. Здесь художник пытается рассказать Слово Божие. Большого композиционного разнообразия в этих сценах авторам добиться не удалось, поэтому иконография их примерно одинакова: стоящий или сидящий Иисус на фоне традиционного пейзажа с горками и городом на заднем плане, а перед ним апостолы, фарисеи, или жители Иудеи. Иногда такая сцена иллюстрирует буквально одну фразу, например, “И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной” (Мф: 24, 14). Очевидно, что они располагаются в сильном ракурсе по отношению к зрителю, чтобы своей похожестью не создавать монотонности росписей. Понять происходящее в этих случаях возможно только с помощью текста, обильно сопровождающего каждый сюжет.
К последовательному изложению событий художники возвращаются в седьмом и восьмом (нижних) ярусах, расположенных ниже уровня окон, т.е. вновь на сплошной стене. Ближе всех к зрителю находятся Страсти Христовы. Часть живописи седьмого яруса скрыто под “заворотами” иконостаса и можно лишь догадываться о расположенных там сюжетах. Поэтому изображение событий Великой пятницы начинается с Взятия Иисуса Христа под стражу (Поцелуй Иуды). Далее автор буквально следует тексту – Христос перед первосвященником Аной, перед Каиафой, перед Понтием Пилатом, выходящим к нему навстречу. Между этими композициями вставлены небольшие отдельные клейма с отречением апостола Петра. Затем Христос предстает перед царем Иродом, перед Синедрионом, следует несколько сцен бичеваний и заушения Господа. Повествование продолжается раскаянием Иуды, в котором он высыпает сребреники из белого мешочка на каменные плиты пола перед первосвященниками, здесь же в верхнем левом углу сцены изображение маленькой фигурки повесившегося предателя. Далее Понтий Пилат и Иисус Христос перед народом, который обрекает Сына Божьего на мучительную смерть, Пилат, умывающий руки и Шествие на Голгофу (Несение креста). Завершающие сцены повествования располагаются только на западной стене. Их всего четыре и повествование здесь опять нарушено – слева от входного портала Несение тела (после снятия с креста) и собственно Распятие. Справа от входа Снятие с Креста и Положение во гроб. Эти росписи сохранились хуже остальных, в сюжетах утрачены подробности, детали, практически нет ликов и живопись воспринимается пятнами локального цвета.
На южной и северной стенах этот ярус орнаментальный, орнаментами расписаны и подоконники. Все орнаменты плохой сохранности а подвесная пелена в последнем девятом ярусе только угадывается, т.к. почти по всему периметру храма сбита штукатурка. Между орнаментами и пеленой на всех трех стенах ранее размещалась храмовая летопись, от которой в настоящее время сохранились отдельные буквы на западной стене
Особый цикл изображений образуют апостольские деяния. Еще в евангельском повествовании верхних ярусов постоянно возникает тема учеников Христа. Призвание апостолов, поставление (направление) их на проповедь Евангелия повторяется в сюжетах трижды, беседы Христа с учениками и ответы на их вопросы рассыпаны по всем стенам. Авторы росписей не ограничиваются только евангельским текстом, они рассказывают еще одну книгу Нового Завета – Деяния святых Апостолов. Этим сценам здесь отведено немного места в откосах окон, всего 36 клейм. Подобное расположение необычно для ярославских храмов: ранее  апостольский цикл обыкновенно располагался в верхних ярусах стен (церковь Ильи Пророка, 1680 год, церковь Рождества Христова, 1683 год), а позднее его переместили на столпы, деля их на то же количество ярусов, что и стены (Введенский собор Толгского монастыря, 1690 год, церковь Иоанна Предтечи, 1695 год, церковь Иоанна Златоуста, 1733 год). Апостольские деяния изложены традиционными парами – проповедь апостола и его мученическая смерть, которые расположены друг над другом в нижних ярусах откосов окон. Подробнее остальных рассказаны деяния апостолов Петра, Иоанна Богослова, Матфея.
В сводах окон храма изображены различные воплощения Бога. Напротив друг друга помещены Христос Вседержитель и Саваоф с благословляющими жестами, далее Христос Эммануил и Ангел Благое Молчание, все в окружении багряных серафимов. Предположим, что авторы использовали своды окон в данном случае вместо традиционных глав, не найдя другой возможности. В зените центрального окна западной стены изображение Троицы в виде трех ветхозаветных ангелов – это напротив Троицы с предстоящими на восточном своде. В остальных окнах размещаются изображения ангелов в синих, белых и золотых одеждах с огромными крыльями.
Последовательно рассмотрев все росписи храма, можно сделать заключение, что программа росписей церкви Богоявления – редкое в Ярославле явление. Авторы программы предприняли попытку рассказать Евангелие, причем не только и не столько событийную его часть, но, главным образом, передать символико-догматическое содержание. Неясный поначалу отбор сюжетов и особенно их кажущееся хаотичным расположение в действительности преследует главную цель: показать путь искупления и спасения. Здесь изображаются те события, ради которых Сын Божий явился в мир – своей жертвой и крестными муками искупить первородный грех человечества. Но, кроме того, уча и рассказывая, своим земным служением он показывает путь спасения всему человечеству. Совершая свой путь, Христос основывает новую, единственно правильную церковь, церковь Нового Завета – вот главный смысл программы росписей Богоявленского храма. В этом смысле живопись церкви действительно можно назвать “богословием в красках”. Обратим внимание на то, что в росписях нет обычных для церквей Ярославля занимательных ветхозаветных сюжетов о сотворении мира, библейских историй, житий пророков и святых. Отсутствуют здесь и иллюстрации к популярным в конце XVII века сборникам нравоучительных новелл “Великое зерцало”, “Звезда пресветлая”, “Пролог” и т.д. Авторы сосредоточились только на одной, очень важной для них мысли – торжество Новозаветной церкви. Впервые перед местными художниками встала подобная задача, выполнение которой поставило храм на особое место среди ярославских памятников XVII века.
Иконография основных композиций в целом традиционна, что вызвано строгостью темы, не допускающей особенных новаций и отклонений. Стенописи Богоявленского храма тесно связаны с иконописной традицией и с иконописными подлинниками. Именно они, а также уже существующие к концу XVII века росписи ярославских храмов, были главными образцами для художников. В то же время при росписях церкви Богоявления широко использовался и западноевропейский источник – Гравированная Библия Петера ван дер Борхта, изданная Н. Пискатором в 1639 году, что впервые было отмечено И.Л. Бусевой-Давыдовой в 1993 г. Общеизвестно, что понятие плагиата в средневековье не существовало. Все древнерусское искусство, включая архитектуру, создавалось по образцам, т.е. по уже существующим церквям, иконам и т.п. В XVII веке на Руси распространяются т.н. лицевые Библии из Европы – сборники гравюр на библейские темы. Русские художники широко использовали их в качестве иконографического материала, особенно в монументальной живописи. В частности, в росписях Богоявленского храма целые циклы заимствованы из Библии Борхта - Пискатора, особенно сцены исцелений, воскрешений, морские сюжеты. Все сцены Страстей Христовых кроме Взятия под стражу, даны в композициях Борхта, т.к. в древнерусской живописи эти сцены не изображались и сложившейся иконографии не имели. Гравюры Борхта очень сложны по композиции и иногда соединяют на одном листе до 10 сюжетов в едином пространстве, различных по значимости и по размеру. Любопытно, что огромные монументальные композиции в верхних лентах повествования вырастали из крошечного, самого удаленного события на гравюре (Воскрешение сына Наинской вдовы, Лепта вдовицы, Хождение по водам, Усмирение бури). При этом композиция существенно не менялась, а просто вырастала в размерах, что лишний раз подтверждает умение художников работать на стене с любым изобразительным материалом. Иногда такое буквальное заимствование композиции приводило к курьезам. Так, Христос и грешница у Борхта помещены в архитектурную декорацию, в которой с левой стороны арочной конструкцией отделена группа людей, относящихся уже к другому сюжету и соответственно повернутых к происходящему спиной. Эту композицию художник переносит на стену храма полностью, вызывая недоумение у зрителя: что здесь делают эти люди? Очевидно, что и мастер в последний момент заметил эту нелепость, поэтому у одного из персонажей “левой группы” на 180 градусов по отношению к телу повернута голова, которая обращена к Христу. Все заимствованные композиции “расцвечивали” обильным орнаментом, многократно усложняя архитектурные декорации и обрамляя интерьерные сцены затейливыми картушами. Второстепенные персонажи переодеваются художниками в русские одежды, разрисованные травами и цветами и каждая взятая у Борхта сцена дополняется на заднем плане затейливым фантастическим городом.
Росписи церкви Богоявления характеризуются основными чертами ярославской школы живописи, которые затем ярко проявятся в живописи более поздних храмов (например, церкви Иоанна Предтечи в Толчкове) - это повествовательность, декоративность, орнаментальность, связь с литературой. Вместе с тем этой живописи в полной мере присущ и монументализм, особенно композициям на сводах, хотя и в них уже присутствует характерное для XVII века стремление к усложнению сюжетов. Особенно это наглядно в сцене Воскресения Христова (на южном своде), которое в древнерусской живописи до конца XVI века изображалось только в виде Сошествия во ад, а в церкви Богоявления дается сразу оба извода. Кроме того, здесь же изображается явление Христа апостолам на Тивериадском море и благоразумный разбойник в Горнем Иерусалиме.
Живописные композиции церкви Богоявления становятся многолюдными, массовыми, практически во все сцены художники вводят дополнительных персонажей, играющих роль зрителей. Одним из главных художественных принципов становится повествовательность, поэтому все больше живопись опирается на литературу, иллюстрируя иногда буквально каждое слово. Литература присутствует на фресках и в прямом смысле, буквально, в виде подписей к изображениям, каждое из которых сопровождается несколькими строками текста. Иногда это прямые цитаты из текстов Евангелий или их свободный пересказ, а иногда стихотворные строки. Например, текст к сцене Пир Ирода:
Ирод пир сотворяет,
Пророка и Крестителя Иоанна главу усекает,
И на блюде скверная плясавица приношает.
Исцеление сухорукого в субботу сопровождено следующими виршами:
В Сонам Иудейский Христос прихождает
И у человецы суху руку оздравляет.
Подобные стихи - это отголосок популярных в XVII веке стихотворных подписей литераторов Симеона Полоцкого и Мардария Ханыкова к гравюрам Библии Пискатора. А включение текстов в живописное пространство (как фреску, так и в икону) очень характерно для ярославской школы живописи. (Кстати, в связи с таким количеством текстов в живописи возникает сомнение в тотальной неграмотности средневековой Руси).
Не имея возможности ввести в росписи дополнительные неканонические композиции, художники пошли по пути усложнения традиционных и повышения их декоративности. Каждую сцену авторы помещают в богато украшенный интерьер, насыщая его подробностями и бытовыми деталями, часто заимствуя их из окружающей действительности. В многочисленных сценах застолья (Брак в Кане Галилейской, Тайная Вечеря, Пир Ирода и др.) мебель и предметы утвари на столах по своим формам и орнаменту очень близки к русским бытовым предметам и церковной утвари ярославских храмов XVII века. Воины в сценах Страстей Христовых облачены в римские латы, но при этом в русских набойчатых портах и высоких сапожках. Саломея на пиру у царя Ирода одета в русское платье, богато изукрашенное орнаментом. Орнаменты присутствуют везде, они украшают одежду, утварь, мебель, придавая фрескам общее настроение праздничности и нарядности. Причудлива и сказочна архитектура - это и многочисленные городки и палаты на задних планах, и оформление интерьера элементами ордера, пышными картушами и декоративными деталями.
Более разнообразным и реалистичным становится пейзаж. Наряду с условными горками и растительностью в виде пальмовых листьев появляются почти реальные деревья и цветы, почти неразличимые сейчас из-за плохой сохранности живописи. Интересно, что исследователи стенописей Богоявленского храма всегда писали о композиции Спор о субботе (Апостолы в хлебном поле), отмечая именно хлебное поле. Считалось, что фреска была написана под впечатлением знаменитой “Жатвы” из церкви Ильи Пророка, между тем как это тоже почти буквальное заимствование у Борхта.
Монументальная живопись церкви Богоявления - новаторское явление в ярославской фреске XVII века. Перед мастерами стояла совершенно новая задача, им нужно было осмыслить и расписать пространство, отличающееся от других церквей: иное по зрительному восприятию, с другими сводами, без привычных столпов и глав, с новым освещением, т.е. создать новую систему росписей. Кроме того, это один из первых памятников, на примере росписей которого можно говорить о ярославской школе живописи. В стенописях Богоявленского храма присутствуют все ее основные характерные черты - монументальность, декоративность, повествовательность, орнаментальность, хотя это еще не классический образец этого стиля древнерусского искусства.

Библиография:
Барщевский И.А. Исторический очерк города Ярославля. Ростов-Ярославский, 1900.
Бусева-Давыдова И.Л. Новые иконографические источники русской живописи XVII в. // Русское искусство позднего средневековья. Образ и смысл. М., 1993.
3.    Вахрамеев И.А. Исторические акты Ярославского Спасского монастыря. Т. 1, М., 1896.
4.    Воейкова И.Н., Митрофанов В.П. Ярославль. Л., 1973.
5.    Головщиков К.Д. История города Ярославля. Ярославль, 1889.
Добровольская Э.Д. Ярославль. М., 1968.
Краткие сведения о монастырях и церквах Ярославской епархии. Ярославль, 1908.
Крылов А. Церковно-археологическое описание города Ярославля. Ярославль, 1860.
Лествицын В. Краткий путеводитель по церквам города Ярославля. Ярославль, 1887.
Маслих С.А. Русское изразцовое искусство XV-XIX веков. М., 1976.
Миславский С. Церкви города Ярославля в 1781 году. Ярославль. 1874.
Михайловский Б.В. Пуришев Б.И. Очерки истории древнерусской монументальной живописи. М.-Л., 1941.
Овчинникова Е.С. Церковь Троицы в Никитниках. М., 1970.
Первухин Н.Г. Церковь Богоявления в Ярославле. Ярославль, 1916.
Покровский Н.В. Стенные росписи в древних храмах греческих и русских. М., 1890.
Попова Л.С. О сюжетах росписи церкви Богоявления в Ярославле. // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник. 1976. М., 1977.
Преображенский Г. Монастыри и храмы г. Ярославля, их святыни и древности. Ярославль, 1901.
Суслов А.И., Чураков С.С. Ярославль. М., 1960.
Титов А.А. Ярославль. Путеводитель по городу Ярославлю. М., 1883.

Материалы Государственного архива Ярославской области:
Фонд 230, опись 2, дд. 2645, 4610, 4684, 4786, 4835, 4903, 5142, 5573.
Фонд 230, опись 3, д.2519.
Фонд 230, опись 4, д.389.
Фонд 230, опись 5, дд. 1077, 1911, 2062, 2098, 2188, 2232, 2298, 2400, 2446, 4536.
Фонд 1118, опись 1, дд. 353-368, 372, 377-379.
Фонд 1269, опись 1, дд. 38, 333, 650.
Фонд Р 1401, опись1, дд.20, 31.
Фонд Р 1945, опись 1, д.4.

 

{backbutton}