Морские путешественники, изобретатели костромичи. Максимов С.В.

Максимов Сергей Васильевич (1831-1901) – писатель, исследователь Русского Севера.

Писатель-этнограф Сергей Васильевич Максимов родился 25 сентября (7 октября), по другим данным - 11 (23 октября) 1831 года в Кологривском уезде Костромской губернии Парфентьев посад в семействе небогатого дворянина, коллежского асессора Василия Никитича Максимова, служившего уездным почтмейстером. Первоначальное образование получил в народном училище родного посада, затем вместе с А.А. Потехиным учился в Костромской гимназии.

Один из первых биографов С.В.Максимова Петр Васильевич Быков в свое время писал: «Максимов начал учиться в народном училище посада Парфентьева, где учился сносно, но испытал и все строгости тогдашней педагогической системы, в которой заушения и самые суровые меры до розог включительно играли господствующую роль». Как установила недавно Е.В.Сапрыгина, Парфентьевское приходское училище открылось в 1835 году и первым наставником Максимова был священник Ризположенского собора, иерей Иван Петрович Яснев, приходившийся мальчику крестным отцом, а возможно, и близким родственником. Хотя срок обучения был двухлетним, училище называлось «одноклассным», так как школьники первого и второго классов постигали азы наук под началом одного учителя, в одной, общей классной комнате, располагавшейся в доме И.П. Яснева. 

В 1850 году поступил на медицинский факультет Московского университета. В Москве близко сошелся с членами «молодой редакции» «Москвитянина»: Б.Н. Алмазовым, А.А. Григорьевым и Л.А. Меем. Позднее Максимов писал: «Москве я обязан моими первыми литературными связями, моим литературным воспитанием».

В 1852 году Максимов приехал в Петербург и поступил в Медико-хирургическую академию. В 1854-м в журнале «Библиотека для чтения» появился его очерк «Крестьянские посиделки в Костромской губернии», подписанный буквами «С. М.», который открывал серию произведений, посвященных народному быту Верхнего Поволжья, и привлек внимание писателей натуральной школы. И.С. Тургенев в отзыве на очерк «Сергач» отмечал верность и меткость наблюдений, высокую художественность изложения и напутствовал его хождение в народ: «Ступайте в народ, внимательно наблюдайте, запасайтесь свежим материалом! У вас хорошие задатки... Дорога перед вами открыта» Молодой писатель прислушался к совету, оставил академию и в 1855 году совершил литературно-этнографическое путешествие по Владимирской губернии. Он прошел по всем тем местам, где обитали «богомазы» (иконописцы) и офени, потом прошел на Волгу, побывал в Нижнем, изучал знаменитую ярмарку, побывал в лесной глуши Вятской губернии. А.Н. Пыпин писал: «Это был один из первых опытов прямого изучения народного быта в молодом поколении того времени». Изучение опыта народной жизни составило книгу «Лесная глушь», содержащую этнографические зарисовки, небольшие рассказы о людских судьбах. Они складывались в целостное повествование о жизни России. Правдивые рассказы из народного быта читались с большим интересом. «Его книга должна быть настольной книгой для всех исследователей русской народности наравне с трудами Даля, Мельникова, Якушкина и других», – писал Салтыков-Щедрин. Сам Максимов писал о своём творчестве: «странствовал долго, забирался далеко, видел многое ... в деревню я унёс свою любознательность, изучая беспомощную нищету... Любовь помогла разобраться, что под деревенскими лохмотьями бьётся горячее сердце, … что борьба с суровой природой руководствуется изобретательностью ума, направляется богатырским силами, могучим народным гением».

В середине 50-х гг. морское ведомство организовало несколько этнографических экспедиций. Максимов был послан на Север.  

 Необходимость провести исследования заключаюсь в следующем. Неудачи России в Русско-турецкой войне (более известной как Крымская) показали несостоятельность системы набора нижних чинов на флот. Известно, что в рекруты (а особенно на флот) из городов и деревень старались «сплавить» нарушителей спокойной жизни (драчунов, любителей выпить и прочих «разгильдяев»), и, к тому же, на флот попадали ребята из «сухопутных регионов». Служили они, по тем временам, долго (достаточно вспомнить главного героя фильма «Максимка» «возрастного» матроса Лучкина), и заменить нерадивых служивых было нелегко. Все эти проблемы вскрылись в годы военных испытаний, и морское ведомство решило позаимствовать опыт европейских стран, где на флот набирали молодёжь из прибрежных регионов, с детства знакомых с водной стихией. Поэтому в 1856 году, по заданию Российского морского министерства, в разные регионы страны, на берега морей и больших рек были отправлены литераторы и сотрудники журналов, которые должны были описать быт, а главное, нравы народов, чья жизнь была связана с морем или рекой. Например, на Волгу отправился будущий знаменитый драматург А.Н. Островский, а на Каспий -- писатель А.Ф. Писемский. Но самый сложный участок работы достался Сергею Васильевичу Максимову: он отправился в странствия по северу России, так как к моменту, когда он включился в эту работу, «остались свободными лишь негостеприимные, суровые и холодные страны Севера, расположенные по северным рекам и Белому морю». В феврале 1856 года он уволился, по личному прошению, из Медико-хирургической академии и отправился в трудное путешествие к берегам Арктических морей.

Север к середине XIX века был практически не изучен, как, собственно и другие окраины России. В.Г. Белинский в 1840-е годы писал, что Россия – «это целые миры, оригинальные и по климату, по природе, и по языкам и наречиям, по нравам и обычаям …Северная полоса России резко отличается от средней. …Переезд из Архангельска в Астрахань – всё равно что переезды из одного мира в другой». И добавляет: «какая пища для ума наблюдательного, для пера юмористического!»

Он побывал на берегах Белого моря, добрался до Ледовитого океана и Печоры. Его статьи, рассказывавшие о жизни и быте северного края, печатались во многих журналах.  Читатель книг Максимова может «побывать» с автором и в охотничьих и промысловых избушках, где можно «увидеть» нехитрую, но необходимую для выживания, особенно в условиях Арктики, утварь, рыболовные снасти, запасы снеди. Но больше всего внимания в своих заметках о севере уделяет Максимов жителям прибрежных сёл – настоящим поморам. Он сошёлся с ними близко, они даже брали его на промысел рыбы, с ними он отправлялся на шхуне в морской переход.
  Поморы в описании петербургского писателя -- люди степенные, знающие себе цену, справедливые, умелые, а главное – бесстрашные. С одной стороны, они осознают всю опасность жизни морскими промыслами. «Жди от моря горя, а от воды -- беды», «морская губа -- что московская тюрьма: есть вход, а нет выхода». Поморы кормились морем: «море наше, где ни возьми, везде с рыбой, везде, стало быть, с добычей», «на печи лёжа, кроме пролежней, мало чего другого нажить можно, а с морем игру затеешь — умеючи да опасливо — в накладе не будешь», -- но ценой были «те горькие слёзы, которые доводится испытывать только на море».

С.В. Максимов подчёркивает исключительную порядочность поморских жителей. «Никто не обманет ложными вестями; каждый поступает честно. Честь — первое на языке слово, да и первая добродетель в сердце». «Поморы, за недосугом и за своими делами, не привыкли заглядывать в чужую душу и копаться в чужой совести, вообще заниматься обидным и щекотливым для других делом».

Из монашествующих в Соловецкой обители во время приезда туда Максимова наибольшую симпатию вызвал у него настоятель монастыря архимандрит Александр (в миру – Андроник Иванович Павлович). На время пастырства отца Александра пришлось главное военное испытание для обители: в 1854 году английские корабли подвергли монастырь обстрелу. С.В. Максимов приводит самые лестные отзывы о настоятеле, сумевшем так организовать оборону обители (до этого он пятнадцать лет служил полковым священником), что англичане прекратили атаку и удалились восвояси. Оборона Соловков в годы Крымской войны стала одной из героических страниц истории Беломорья.

Главный вывод, который сделал либерально настроенный писатель из поездки на Север России – о несостоятельности мнения об «исключительной отсталости народа северных губерний».

Максимов посещает и Валаамский монастырь, описание которого вошло в очерк VII "Островные монастыри". "Кто раз видел монастырь этот, тот едва ли будет в состоянии забыть его. Это -- один из лучших видов на всем пространстве лесной России… Валаамский монастырь на острове своем действительно красив и величествен. Живописной и благодетельной теплотой повеяло с гор, обступивших вход в монастырь со всех сторон, и еще более располагало нас в пользу нового знакомого". "Вообще Валаам отличается такою нелицемерною замкнутостью и аскетическою строгостью, что очень мало имеет себе подобия в других русских обителях. Здесь - по древним правилам общежития и уединения - "все отдано Богу и Св. Богородице". Издревле не дозволялось"ни ясти в келии, ни пити, ни у келаря просити". Едят и пьют в трапезе вкупе все; потребное одеяние получают от игумена, также и обувь; лишних одежд не держат. Сверх всего строгий и подвижнический Валаам отличается еще тем, что сохраняет наглядные следы своей апостольской деятельности: в среде монахов довольно корелов. Обычай посещения монастыря окрестными жителями и получения в нем бесплатной трапезы еще до сих пор действителен". "… для дум о вечности, для молитв и славословий - Валаам одно из лучших и наиболее удобных мест. "Промыслом Спасителя мира устроено место для селения иноков", как выразился Санкт-Петербургский митрополит Гавриил в своей грамоте от 9 марта 1787 года, хранящейся в ризнице монастыря".

В 1859 году он выпустил объемистую книгу «Год на Севере», принесшую широкую известность автору. Географическое общество удостоило его золотой медали.

В 1860—1861 годах по поручению морского ведомства Максимов совершил путешествие на Амур. Свои богатые наблюдения он изложил в капитальном труде «На Востоке. Поездка на Амур». На обратном пути народовед-художник занялся изучением сибирских тюрем. Выполняя это официальное поручение, литератор первым из русских интеллигентов окунулся в жизнь «кандальников» и, как отмечали потом его биографы, досконально изучил «все круги тюремного ада».  Удивительно, но каким-то образом криминальный мир поверил ему свои тайны: Максимов изучил и представил в отчётах жаргон и секретный язык каторжников, особенности карточной игры, повседневную жизнь казематов, способы «отлынивания» от работы и симулирования болезней. Он описывает истории наиболее знаменитых уголовников, выявляет типы тюремных заключённых: бродяг, «жиганов», тюремных «авторитетов». В большом исследовании он рассказал об обитателях «мертвых домов» старых и новых времен. Капитальный труд писателя-этнографа сначала был напечатан под заглавием «Тюрьма и ссылка» небольшим тиражом с грифом «секретно». Позднее он переработал его и в 1871 году издал в трех томах под заглавием «Сибирь и каторга». Первоначально книга С. В. Максимова «Ссыльные и тюрьмы» вышла с грифом «секретно» и пометкой «для служебного пользования» очень небольшим тиражом. Широкий круг читателей смог познакомиться с этой работой Максимова лишь в 1868-1869 гг. на страницах некрасовского журнала «Отечественные записки», и только в 1871 году она была издана отдельной книгой с названием «Сибирь и каторга». Такая секретность исследований Максимова была обусловлена не только тем, что в них был показан мир висельников и уголовников, но ещё и тем, что большая часть материала была посвящена жизни в Сибири «государственных преступников» - политических ссыльных. «Во глубине сибирских руд» Максимову удалось пообщаться с декабристами и представить историю их сибирской ссылки. Специалисты по данной теме уверяют, что на то время это было самое значительное исследование по истории политической ссылки.

В этих очерках собран обширный материал по этнографии, истории и статистике тюремной жизни России. Они стали одним из литературных источников рассказов М.Е. Салтыкова-Щедрина, Н.А. Некрасова, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова и др.

В 1862—1863 годах Максимов объездил побережье Каспийского моря и Урал. В результате появился ряд очерков и рассказов, посвященных различным видам местного раскола: «За Кавказом», «Субботники», «Прыгуны», «Хлысты», «Скопцы», «Секта общих», «Иргизские старцы» и др.

В 1865—1866 годах по поручению министерства народного просвещения Максимов редактировал произведения для народного чтения. Он написал около 20 книжек для народа, где дано описание различных уголков России: «О русской земле», «Крестьянский быт прежде и теперь», «О русских людях» и т.д.

В 1868 году Максимов знакомился с северо-западными губерниями страны, побывал в Смоленской, Могилевской, Витебской, Минской и других губерниях, собрал ценный материал, а позднее напечатал книгу «Бродячая Русь Христа Ради» (1877). В ней изображены различные виды бродяжничества нищих, богомольцев, раскольников-скрытников и христолюбцев. Большой интерес представляют две книги Максимова: «Не спуста слово молвится» (1889) и «Крылатые слова» (1890). В них он разъяснял слова и обороты обиходной речи, первоначальный смысл которых утратился или известен только специалистам.

В 1900 году С.В. Максимов был избран почетным членом Российской Академии наук по отделению русского языка и словесности. В конце жизни Максимов говорил о себе: «Я в самом деле странствовал долго, забирался далеко, видел много и написал много. В деревню я унес свою любознательность. Изучал беспощадную нищету, ласковую и любящую меня с малых лет». Глубокое знание быта и нравов народа, верность деталей и живость зарисовки обеспечили Максимову заслуженную известность и признание в русской литературе.

Подробнее на livelib.ru: https://www.livelib.ru/author/9911-sergej-maksimov

Современники по праву называли Максимова патриархом народоведения. Его Собрание сочинений, вышедшее в издательстве «Просвещение», состоит из 20 томов. Но и оно далеко неполное. Собрание сочинений стало итогом его полувековой литературной деятельности — но итогом посмертным. При жизни Максимов вынужден был зарабатывать себе на хлеб насущный журналистикой в петербургских «Полицейских ведомостях». Его современник и биограф П.В.Быков писал о нем за год до смерти: «Это удивительно скромный человек далеко не оценен на своей родине, где его имя очень популярно, но не гремит, как гремело бы за границей, если бы Сергей Васильевич, только недавно избранный в почетные академики Императорской Академии Наук, — был писателем иностранным… Но такова уж судьба русского писателя за немногими исключениями».

Неутомимый труженик, он сетовал, что не успел закончить своих работ, особенно публикацию книги «Крестная сила», где собирался поверить читателю собранные им истории о разной «нечисти» и «нежити», о суевериях, магии заговоров и обрядов.  За полгода до смерти в письме к другу писатель сообщал: «ничего я не написал, что не печатано и, по случаю болезни, даже не успел кончить начатого. И это – вторая моя, нравственная болезнь, более тяжкая, чем физические страдания». Максимов был уверен, что «недуг -- ... наказание ... за безрасчётную торопливость жить». А он действительно торопился жить, чтобы осуществить хотя бы часть из задуманного, но не осуществлённого: написать историю русской бороды, описать особенности фасонов шапок и шляп на Руси, рассмотреть традиции поведения русского человека в гостях.…

 «Усталый путник» завершил свои жизненные странствия 3(16) июня 1901 года на семидесятом году жизни. Его похоронили на Волковском кладбище в Санкт-Петербурге, на Литераторских мостках, где нашли своё пристанище и его собратья по перу и просвещению народа.

Дебютировал художественно-этнографическим очерком «Крестьянские посиделки в Костромской губернии» (1854). В 1855–1868 гг. совершил шесть экспедиций по России, впечатления от которых отразились в книгах очерков «Год на Севере» (1859), «На Востоке. Поездка на Амур» (1864), «Лесная глушь. Картины народного быта», «Сибирь и каторга» (обе 1871), «Куль хлеба и его похождения» (1873), «Бродячая Русь Христа-ради» (1877), «Нечистая сила» (1899) и др. Автор книг для народного чтения: очерки «Край крещёного света» (т. 1–4, 1865–1866) о жизни малых народов России, «Рассказы из русской истории и кто человек, тому сродно всё человеческое» (1885) и др. В книге «Крылатые слова» (1890) дал объяснения многим русским идиоматическим выражениям.

Среди других произведений – мемуарные очерки о Л. А. Мее, П. И. Якушкине, А. Ф. Писемском, Д. И. Завалишине, И. Ф. Горбунове, А. Н. Островском.

Библиография

Максимов С. В. Год на Севере: В 2 т. Т. 1. Белое море и его Прибрежья. -СПб.: Изд. книгопродавца Д. Е. Кожанчикова, 1859. — 638, IV с.; 21 см.

Максимов С. В. Год на Севере: В 2 т. Т. 2: Поездка по северным рекам. -СПб.: Изд.книгопродавца Д. Е. Кожанчикова, 1859. −514, IV с.; 20 см.

Максимов С. В. Год на Севере. Ч.1. Белое море и его Прибрежья. −2-е изд., испр. и доп. -СПб.: Тип. Т-ва «Общественная польза», 1864. −608 с; 22 см.

Максимов С. В. Год на Севере. −3-е изд., доп. -СПб.: Тип. А.Траншеля, 1871. −690 с; 22 см.

Максимов С. В. Год на Севере: В 2 ч. Ч. 1. Белое море и его Прибрежья. −4-е изд., доп. -М.: Изд. П. И. Прянишникова , 1890. −698 с.: ил.; 25 см.

Максимов С. В. Собрание сочинений: В 20 т. Т.20. Крестьянский быт. Первобытный лес. Города Озерной области и др./ С портр.авт. и вступит.очерком его жизни и лит.деятельности П. В. Быкова. -СПб.: Книгоиздат. Т-во «Просвещение», 1896. −384 с; 18 см -(Всемирная б-ка). -Библиогр. указ. сочинений С. В. Максимова/ Сост. А. Г. Фомин. -С.363-378; Алфавит. указ. статей, вошедших в Собр. соч. С. В. Максимова. -С.379-384.

Максимов С. В. Крылатые слова: По толкованию С. Максимова / [Послесл. и примеч. Н. С. Ашукина]. — М.: Гослитиздат, 1955. — 448 с.

Русская литература: Ученые записки. N 339. / ЛГУ. Филолог. фак.; Отв. ред. проф. И. Г. Ямпольский. — Л.: ЛГУ, 1968. — 230 с — (Серия филолог. наук. Вып.72).

Максимов С. В. По Русской земле / Сост., подгот. текстов, вступ. ст. С. Н. Плеханова; Коммент. С. Н. Плеханова, Ю. В. Лебедева. — М.: Сов. Россия, 1989. — 526 с — ISBN 5268001884.

Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила / Максимов С. В. — М.: Терра: Кн. лавка -РТР, 1996. — 272 с — (Рус. дом). — ISBN 5300007978: 20300.00.