Святитель Митрофаний Воронежский и костромская земля

Святитель Митрофаний Воронежский в 1675-1682 гг. был настоятелем знаменитого костромского Макариево-Унженского монастыря. В жизни святителя эти годы оставили значительный след. Приняв сан воронежского епископа, в 1682 г. Митрофаний прислал грамоту своему преемнику, игумену Ионе, в которой писал: «…а мы за дом Живоначальной Троицы и чудотворца Макария ныне и впредь будем заступать и работать, а милость Божия и Пресвятыя Богородицы молитвы и нашего смирения благословения с вами есть и будет, ныне и во веки…»[1]. В 1703 г. перед кончиной святитель принял схиму с именем Макарий в честь преподобного[2]. В свою очередь в обители хранили память о пребывании здесь святителя Митрофания. После его канонизации в 1832 г. в Благовещенском соборе, построенном при будущем воронежском епископе, был устроен придел Митрофания Воронежского[3].  

Митрофаний Воронежский, в миру Михаил, родился 8 ноября 1623 г. в семье потомственного священника в с. Антилохове под Суздалем. До сорока лет он служил приходским священником в с. Сидоровское недалеко от г. Шуи (ныне Владимирская область), был женат, имел сына Иоанна[4]. Овдовев, в 1663 г. священник Михаил принял постриг с именем Митрофан в Золотниковской пустыни близ Суздаля. В синодике обители запись рода святителя Митрофана начинается словами: "род черного священника Митрофана Сидоровского". В 1666 г. иеромонах Митрофан избран игуменом Яхромской Косминой обители во Владимире и управлял монастырем около 10 лет, в течение которых в монастыре был воздвигнут храм в честь Спаса Нерукотворного.

Высоко оценивая заслуги Митрофания, в 1675 г. патриарх Иоаким (1674-1690) по желанию царя Федора Алексеевича поручил его заботам Макариево-Унженский монастырь. Это было сложное время для монастыря. В 1671 г. началось строительство Макарьевской церкви над местом захоронения преподобного. На строительство храма делали пожертвования и царь Алексей Михайлович, и жители унженской земли. В 1674 г. каменный храм был освящен. Но о том, что при закладке церкви были обретены мощи преподобного Макария, ни патриарху, ни царю не было сообщено, а обретенные мощи были возложены на прежнее место[5]. За этот проступок игумен Никита, предшественник Митрофания, был лишен игуменства и сослан «в послушники» в Желтоводский монастырь[6]. Исходя из того, что возложение обретенных мощей Макария Унженского в новой церкви и поставление в игумены монастыря Митрофания Воронежского произошло в один год, очевидно, что принимая управление монастырем, Митрофаний должен был прославить вновь обретенную реликвию, начать новый этап почитания костромского чудотворца и укрепить авторитет почитаемой царями обители.

Деятельность игумена Митрофания разворачивалась в нескольких направлениях. Во-первых, она была направлена на завершение строительных работ в монастыре: после уже возведенных Троицкого собора (1664-1670 гг.) и Макарьевской церкви (1671-1675 гг.), в 1677-80 гг. (при Митрофании) был возведен третий каменный храм - Благовещенский, что дало основание к концу столетия называть монастырь «лаврой преподобного Макария». По окончании этой работы в Макарьевской церкви был поставлен образ Спасителя с надписью: «1680 года, по обещанию монаха Митрофана»[7].

Во второй половине XVII в. в Макарьевом-Унженском монастыре введется очень активная литературная работа. По мнению исследователей, в это время в монастыре складывается круг «Сказаний» и «Повестей», вошедших в состав новой Пространной редакции жития Макария. Среди них появляются «Сказание о чудесех бывших во граде Юрьевце Повольском и пределах его», рассказывающее о событиях польско-литовской интервенции, история о посещении монастыря царем Михаилом Федоровичем («О богодвижимом приходе в пречестную преподобнаго отца обитель великаго государя и великаго князя Михаила Федоровича всея России самодержца»)[8]. Среди рукописей этого времени, хранившихся в монастыре, было сочинение на 433 листах, украшенное миниатюрой с изображением Макария, содержащее текст службы святому, его житие и чудеса, включавшее 58 глав с описанием новых чудес[9]. К новым сюжетам относят «Сказание об обретении мощей преподобного Макария». Можно предположить, что именно это событие вызвало необходимость более детального освящения жития Макария, более подробного повествования о чудесах, им совершенных.

Все вышеизложенное позволяет предположить, что задача прославления костромского чудотворца, основателя монастыря Макария Унженского, возложенная на Митрофания, была выполнено, а царское и патриаршее доверие было оправдано. И помимо монастырского устроительства по распоряжению патриарха Митрофаний с 1677 г. «дозирал» храмы в ветлужских селах; в Галиче и Юрьевце Повольском во всех церквях менял старопечатные служебники на книги новой печати. Игумен Митрофаний был поставлен десятильником, осуществляющим надзор за духовенством церковной десятины г. Галича. В 1680 г., ввиду обширности и многочисленности десятины, усложнявших контроль и управление, она была поделена на две части, и Митрофаний как Унженский игумен, заведовал ее Унженской половиной, в которую входило 94 церкви[10].

Во время игуменства Митрофания в монастырь были сделаны богатые вклады. В 1679 г. боярин Богдан Матвеевич Хитрово и его супруга вложили икону Макария Унженского и напрестольное Евангелие, подаренное боярину Федором Алексеевичем, которое тот, обложив драгоценным окладом, вложил в Унженскую обитель на помин души своих родителей.  

Особое отношение к монастырю царя Федора Алексеевича проявилось в том, что в эти годы чудотворная икона Макария «от гроба» из монастыря была перенесена в Москву, где ей был совершен молебен, и по царскому распоряжению для нее был изготовлен золотой оклад, в котором она вернулась в обитель. При этом монастырь получил многочисленные царские грамоты, которыми вновь жаловались или подтверждались льготы монастыря.

Авторитет Унженского игумена проявился в том, что вызванный в Москву Митрофаний совершал и поминовение усопшего царя Федора Алексеевича, и участвовал в венчании на царство царевичей Иоанна и Петра Алексеевичей. И когда на московском соборе 1681-1682 гг., в связи с усилением раскола и необходимостью христианского просвещения, было принято решение об основании новых епархий и открытии новых кафедр на рубежных территориях России: Воронежской, Тамбовской, Холмогорской и Великоустюжской, Митрофаний был признан достойным для выполнения этой сложной задачи. Выбор его на епископскую кафедру явился признанием авторитета Унженской обители и одновременно, признанием заслуг самого Митрофания, за короткое время сумевшего очень успешно осуществить значительные и разноплановые мероприятия.

Плодотворная деятельность Митрофания обеспечила ему уважение не только в церковной среде, но и в государственных кругах. Широта взглядов, умение оценить первостепенную важность происходящих событий, плодотворность усилий поставили Митрофания в ряд сподвижников Петра Первого по созданию российского флота и подготовке Азовского похода. Это вызвало заслуженное уважительное отношение первого русского императора к воронежскому епископу. Эта глубокая признательность нашла еще одно проявление. В 1717 г. указом Петра I игумену Ионе, преемнику Митрофания в Унженском монастыре, была выдана рукописная сборная память для сбора подаяний на устройство оклада на икону «Богоматери Макарьевской»[11].

Чудотворная икона Макарьевской Одигитрии хранилась в Троицком соборе вместе с мощами преподобного Макария. Это список с иконы, чудесно явившейся в 1442 г. Макарию Унженскому и ставшей его келейным образом (в настоящий момент местонахождения иконы неизвестно)[12]. На иконе надпись: «Образ Пресвятыя Богородицы Макарьевския», на нижнем поле тексты двух Тропарей: «Яко необоримую стену и источник чудес стяжавше Твою, Богоневесто Владычице, чудотворную икону, к ней же мы, грешнии рабы Твои, прибегающе...» и «Солнце победися Твоею светлостию, Марие… Владычице, обычно зовем Ти: радуйся, Невеста Неневестная». В этих текстах прославляются чудеса Макарьевской иконы: ее явление, по легенде сопровождавшееся пением Акафиста, и чудеса спасения г. Галича от вражеских нашествий. Икона триста лет находилась в монастыре, но игумен Митрофаний, глубоко чтивший этот образ, определил окончательно место ее пребывания, установив в Троицком соборе первой от царских врат[13].

         Все этапы церковного служения Митрофания были связаны с обителями и храмами, посвященными Богоматери: Успенская Золотниковская пустынь, где он принял постриг, Успенский Казмин монастырь, где он назначен игуменом, Благовещенский собор, возведенный им в Унженском монастыре, и каменный Благовещенский собор, построенный Митрофанием в 1684-1692 гг. в Воронеже, кроме того, святитель завещал похоронить себя в Архангельском соборе Успенской Золотниковской пустыни. Это обстоятельство может объяснить необычную иконографию Митрофания Воронежского на иконе из собрания Ярославского художественного музея[14]. В этом изображении святителя, следующем известным живописным и гравированным портретам, Митрофаний Воронежский представлен в схимническом облачении без знаков сана (мантии и посоха), с раскрытой книгой, в которой помещены строки из его Духовного завещания «Употреби труд, храни умеренность - богат будешь; воздержанно пей, мало ешь - здрав будешь; твори благо, бегай злого - спасен будешь», на груди – четырехконечный сердоликовый крест, с которым святителя погребли[15]. Отметим редкую деталь, не встречающуюся в других иконах Митрофания Воронежского и не упоминающуюся в документах: предстояние образу Богоматери Одигитрии. Предположим, что икона Митрофания, согласно надписи на обороте «Икона сия освящена на гробе святителя Христова Митрофания Воронежского чудотворца июне месяце 1855 года …» могла быть паломническим образом, созданным в Воронеже, где при мощах Митрофания могла находиться его моленная икона. И учитывая все известные сведения, не исключено, что именно список с чудотворного образа Макарьевской Богоматери мог сопровождать Митрофания в его служении. Таким образом, появляется еще одна нить, неразрывно связывающая знаменитый костромской монастырь и Митрофания Воронежского - одного из прославленных русских святых.

Подводя итог, отметим, что, несмотря на кратковременное пребывание святителя Митрофания Воронежского на костромской земле, будучи настоятелем Унженского монастыря, он убедительно проявил свои таланты и достоинства, обрел признание и уважение. И при этом, в образе Макария Унженского он обрел духовный образец и наставника, размышления о котором не оставляли его до конца дней, и моленный образ Богоматери, разделивший со святителем все тяготы и успехи его многотрудной жизни.