Отречение от веры. Мировоззренческая убежденность или сумма обстоятельств? К теме ренегатства 1960-х годов.
Аннотация: В статье, на примере отречения от религиозных убеждений священника И. Н. Кубина дается анализ его «мировоззренческому перевороту». На основании архивных данных показаны действительные мотивы, которые двигали Кубиным пожелавшим, чтобы его антирелигиозные откровения были опубликованы: они находились в сфере бытовой заинтересованности. Логика действий Кубина показывает, что его поступок был актом досады в отношении астраханского епископа, с которым у него не сложились личные отношения, что и выразилось впоследствии актом «отречения». Таковые психологические ситуации были использованы властями в антирелигиозных целях, но негативно отобразились на судьбе «пострадавших» бывших священнослужителей. Их жизненные ситуации были использованы властями в качестве пропагандистского приема, оставив безразличным отношение в судьбе «обиженных» церковной властью ренегатов.
Ключевые слова: священник, наука, ренегат, Патриархия, епископ, религия.
В средствах массовой информации 1960-х годов, в историографии, посвященной государственно-церковным отношениям тех лет, часто мелькают сообщения об отречении священников от веры в Бога. В контексте темы становится очевидным, что факты отречения были использованы в пропагандистских целях и преподносились официальной пропагандой как примеры разочарования в религии священнослужителей, тех, кто примером своей жизни должен был показывать верность выбранного пути, кто многие годы с церковных амвонов учил и наставлял людей религиозным истинам. В свете проводимой в 1960-е годы государственной политики пример отречения таких личностей должен был показать еще находящимся под влиянием религиозных предрассудков людям, что если наставники говорят о разочаровании в своих убеждениях, то обыватели тем более должны усомниться в «религиозном мракобесии», которое еще наличествует в советском обществе наряду с фантастическими достижениями советской передовой науки. Народ, должен был единодушно поддержать принятые на XXI cъезде партии директивы о построении коммунизма в ближайшие 20 лет. В те годы, со страниц газет, в радио и телепередачах, верующим доходчиво объясняли, что их вера не только антинаучна и антисоциальна, но ложна. И пусть количество ренегатов (термин обозначал отступничество, измену своим убеждениям, переход в лагерь противника – прим. Д. С.) было немногочисленным, всего 2-3% от общего количества священнослужителей, но именно он использовался и представлялся в 1960-е годы как серьезный аргумент опровержения религиозного мировоззрения[1]. На слуху общества были имена отрекшихся от религиозных убеждений и разочаровавшихся в религиозных представлениях профессора ЛДА А. Осипова, свящ. П. Дарманского, Н. Спасского, призывавших людей уйти из Церкви ввиду несомненных достижений науки и коммунистического строительства. Они были отлучены от Церкви за свое публичное отречение от веры в Бога.
С течением времени нам предстоит понять: являлись ли эти «показательные» отречения в каждом конкретном случае актом искреннего изменения убеждений человека, либо люди вступившие на путь отречения от Бога лишь были использованы своими кураторами из спецорганов и отданы в угоду пропаганде (не секрет, что многие из них были информаторами КГБ – Д. С.) в качестве «необходимого жертвоприношения». В любом случае, их предательство у верующих людей вызывало отвращение, а в большинстве случаев, они были «несчастными, достойными жалости, жертвами»[2]. В общем и целом феномен ренегатства рассмотрен многими исследователями темы хрущевских гонений на религию 1960-х годов и ему дана соответствующая оценка.
Еще раз поднимая эту тему, мы показываем различные мотивы предательства своим убеждениям - за каждым отречением стоит судьба человека. Например, профессором А. Осиповым двигали не только мотивы многолетнего информатора КГБ, но и личные мотивы. В целью показать личные, без идейные мотивы, побудившие ренегатов встать на путь предательства своих убеждений, является исследование ставящее задачу проследить путь отречения одного из них – священника Иоанна Кубина, чтобы на примере его жизни еще раз показать всю надуманность приводимых ренегатами в качестве своего «мировоззренческого прозрения» аргументов, показать истинные причины рокового шага, очевидным обстоятельством которого явились не «душевные порывы или идейное перерождение», не принуждения или пытки, заставившие их изменить своим убеждениям, а чаще всего банальные и бытовые проблемы, в частности, квартирный вопрос.
Рассмотрим жизненные перипетии судьбы секретаря Костромской епархии с 1 апреля по 30 октября 1962 года, который 9 марта 1963 года в астраханской областной газете «Волга» опубликовал антирелигиозную статью «От религиозных убеждений - к настоящей жизни». В статье он разоблачил антинаучность Священного Писания, невежество преподавателей Семинарии, лицемерие и корыстолюбие духовенства <…> Согласно его умозаключениям, вера явилась плодом человеческой фантазии и была изобретена правящими классами в целях эксплуатации низших классов. Низшему сословию, по мнению Кубина, вера нужна была в качестве утешения в нелегкой борьбе за существование в мире, полном страданий. Именно эти аргументы он приводил в качестве факта своего прозрения, отречения от детской наивной веры, которая возникла в результате страданий и потерь во время Великой Отечественной войны, на которой погибли и были ранены его братья[3].
Когда же был настоящий Иван Никитович Кубин? Тогда, когда он служил, проповедовал, учился в Духовных школах, занимал административные посты в Церкви, боролся за свое священническое звание и место с бюрократическим епархиальным аппаратом защищая свое доброе имя пастыря Церкви, или тот, кто в одночасье понял ложность своих религиозных убеждений? Обратимся к биографии И. Н. Кубина.
Сын крестьянина, из многодетной семьи, после восьмилетки служивший в армии и работавший на железной дороге, в 1952 году окончивший Саратовскую духовную семинарию по первому разряду и рукоположенный в священнический сан архиепископом Астраханским и Саратовским Филиппом (Ставицким) с назначением в астраханский Покровский собор, согласно прошению в 1955 году он был переведен Казанский собор г. Сталинграда, в 1956 году поступил в Московскую духовную академию, которую закончил в 1960 году со степенью кандидата богословия. Согласно характеристике данной Советом МДА в 1961 году священник И. Кубин за время учебы «проходил обучение с отличными успехами, был всегда исполнительным, дисциплинированным, и ни в чем предосудительном замечен не был. За усердное служение Церкви Божией и в связи с окончанием Академии», был награжден Святейшим Патриархом Алексием I наперстным крестом. Еще по окончании Саратовской семинарии, в характеристике, данной ему настоятелем астраханского Покровского собора протоиереем Н. Концевичем говорится, что окончивший Семинарию по первому разряду И. Кубин «в связи с отличными успехами в учебе должен быть незамедлительно по завершении семинарского курса направлен для продолжения учебы в Академию»[4]. Однако, Кубин, дабы проявить себя в практическом делании (чему немаловажным фактором служил финансовый вопрос – Д. С.) до поступления в Академию, женится в октябре 1952 года, и решает принять священнический сан. За семь месяцев [своего служения] он «показывает себя как человек безупречный в нравственном отношении, усердный в исполнении своих служебных обязанностей и ревнующий об успехах церковного делания»[5]. В своем рапорте на имя правящего архиерея прот. Н. Концевич сообщает, что И. Кубин желает учиться заочном секторе Ленинградской духовной академии, поступает , но из-за постоянных служб и треб не может посвящать времени учебе. Вскоре он покидает Академию. В своем отзыве на поступок Кубина епископ Астраханский и Сталинградский Сергий (Ларин) сожалеет об уходе священника из Академии, он отзывается о Кубине как о «весьма достойном пастыре»[6]. Данную епископом характеристику подтверждают письма верующих сталинградцев, в которых выражается признательность молодому пастырю за его служение и проповедь, за его желание отдавать себя делу, которому он посвятил жизнь. 5 октября 1955 года в адрес архиепископа направляется письмо в котором прихожане пишут: «Когда отец Иоанн совершает богослужение мы не можем насладить наши души его молитвой, особенно его многократным поминовением усопших <…> Благодарим Господа Бога что Вы владыко многомилостивый послали нам такого молитвенника и проповедника Святой Церкви»[7]. Благоволя к молодым образованным священнослужителям, ведущим достойную жизнь и тянущимся к знаниям 22 декабря 1955 года епископ Сергий назначает молодого священника быть членом Ревизионной комиссии епархии и помощником благочинного 1-го Сталинградского округа, чем оказывает иерею Иоанну свое расположение и доверие. По случаю поступления священника Кубина на очный сектор МДА, за ним с благословения владыки закрепляется место штатного священника в соборе, матушке обеспечивается место певчей в архиерейском хоре с первоклассным окладом, предлагается жилье, и не просто жилье - архиерейский дом. Из стен Академии Кубин пишет архиепископу Астраханскому и Сталинградскому Сергию письмо, в котором есть такие слова: «По неизреченному милосердию Божию и Вашему благорасположению я оказался в стенах Академии, под покровом преподобного Сергия»[8]. Семья обеспечивается архиепископом епархиальным жильем, которое, как мы увидим, впоследствии и стало камнем преткновения и источником многих бед И. Н. Кубина. Последовавшие события – перевод архиепископа Сергия в Омскую епархию и время очередного решительного наступления на религию сыграли в жизни священника И. Кубина трагическую роль.
Конец 1950 – 1960-х гг. называется в историографии «хрущевскими гонениями на религию». Власть поощряет нестойких в вере публично отрекаться от религии, указывая на них как на живой пример ложности религиозного мировоззрения. Газеты пестрят статьями «прозревших» священнослужителей[9]. Во время пребывания Кубина в Академии 7 июня 1959 года газета «Сталинградская правда» публикует статью бывшего благочинного III Cталинградского округа настоятеля Михайловского молитвенного дома священника Николая Спасского «Почему я отрекся от церкви»[10]. 27 июля 1959 года ряд центральных газет публикуют статью того же автора «Не хочу обманывать. Открытое письмо архиепископу Астаханскому и Сталинградскому Сергию», где вскрывается финансовая и личная нечистоплотность владыки Сергия и ряда священнослужителей Астраханской епархии, а также спекулятивные операции с продажей свечей, просфор, требоисполнением[11]. Вслед за этими публикациями появилась масса других: келейник архиепископа Сергия В. Пахомов (бывший инок Валент) делится своими откровениями в статье «Хочу света радости»[12], бывший делопроизводитель Епархиального управления С. Обухова в сталинградской областной газете «Волга», в той, в которой затем, в 1964 году опубликует свое прозрение И. Кубин, разместила статью «Прав ли Спасский? Да, прав!»[13] и т.д. Содержание статей выглядит шаблонным: в них «прозревшие» священнослужители обвиняют епископа в алчности и аморальном поведении, священнослужителей и верующих в мракобесии и непонимании идей коммунизма, как общества прогрессивного, опирающегося на последние достижения науки. Архиепископ Сергий расценил публикации как целенаправленные действия властей, желающих его устранения с кафедры. Распоряжением Епархиального Совета № 879 от 5 июня 1959 года бывший священник Н. Спасский за свои заявления против Церкви и священноначалия был лишен сана[14]. Однако, в связи со скандалом и архиепископ Сергий был перемещен на Омскую кафедру. Следствием скандалов стало разделение епархии. Арстраханская и Сталинградская епархия подверглась реформированию и была разделена на две епископские кафедры: став Астраханской и Енотаевской и Саратовской и Сталинградской. Но поднятая антирелигиозная кампания в прессе не останавливается. Она набирает обороты. Ренегаты и далее публикуют свои откровения, причем большую известность приобрели откровения сталинградских ренегатов: Н. Спасского, В. Пахомова. Как указывает волгоградский исследователь М. И. Соколова, ничего нового они не открыли, лишь показали, что иуды всегда были среди учеников Христа. Сравнительный анализ текстов говорит об их почти полной идентичности, разве что меняются фамилии героев публикаций. Она в своей статье поставила параллель между ренегатами сталинградцами конца 1950-х - начала 1960-х гг. и скандальным иеромонахом Илиодором (Труфановым) печально прославившим церковный Царицын (Сталинград) своими нападками на Церковь, а также, царицынскими обновленцами 1920-1930-х годов[15].
Однако вернемся к И. Кубину. После окончания Академии он не захотел возвращаться в Астрахань, где уже был новый архиерей. но просил Учебный комитет направить его в Омск, к архиепископу Сергию. Однако, широкая огласка сталинградской благотворительности владыки и скандальные публикации сделали свое дело. В Омске Кубину не были предоставлены такие жилищные и финансовые условия как в Астрахани, хотя и устроен он был в Крестовоздвиженский кафедральный собор на хорошее жалованье. Он возвращается в родную Астраханскую епархию, во главе которой находится амбициозный парижанин епископ Павел (Голышев), с которым отношения у Кубина не сложились. Далее, карьера молодого кандидата богословия, искренне желавшего послужить Церкви покатилась вниз. Епископ Павел, будучи мистически настроенным монахом, в противоположность архиепископу Сергию, и в связи с непрекращающейся травлей в прессе, не давал преференций академикам (так называли окончивших Академию священнослужителей – прим. С. Д.). В связи с нежеланием Кубина «уплотниться» - освободить часть церковного дома для проживания прибывшего в Епархию священника Петра Дашевского, назначенного ключарем собора, епископ 14 февраля 1961 года переводит Кубина в пос. Свободный, где имеется церковное помещение для проживания. Назревает конфликт. Кубин отказывается покидать помещение церковного дома в Астрахани. 26 октября 1960 года он был уволен правящим архиереем заштат, а 14 февраля им же был назначен в Петро-Павловскую церковь п. Свободный. 30 июня Кубин вновь почисляется заштат, будучи заштатом не перестает совершать требы и общаться с прихожанами, от чего во многом зависит его материальное существование. 12 июля 1961 года во время посещения епископом церкви в п. Свободном произошел инцидент: в престольный праздник Петра и Павла епископ Павел служил в п. Свободном. В конце Литургии, когда епископ вышел на амвон для произнесения проповеди, из рядов молящихся к нему выбежали с криком несколько человек и пытались сорвать с него одежду[16]. Как можно предположить инцидент был учинен был доброжелателями Кубина. Хотя напрямую утверждать это невозможно. Дабы вынудить Кубина уехать, 8 августа 1961 года благочинный 1-го Астраханского округа прот. Е. Смирнов по прямому указанию архиеп. Павла в 10 часов вечера изымает из Петро-Павловской церкви п. Свободный Антиминс, Св. Миро, Дароносицу с запасными Св. Дарами, заявив членам церковного совета собравшимся около храма, что изъятие совершено по указанию правящего архиерея, и предупреждают, что если будет возмущение и волнение людей, то храм правящим архиереем может оставлен без богослужения на продолжительное время[17]. Утром, 9-го августа, будучи заштатом, Кубин литургисал на Антиминсе, который был принесен им из дома с частичкой одежды почитаемого мученика Иосифа, архиепископа Астраханского, политой его кровью[18]. 9-го августа объясненяя свой поступок настоятелю архангельского Покровского собора свящ. Алексию Горелкину, он утверждал, что архиерей имеет цель, чтобы он, Кубин отрекся от сана, но что он не будет отрекаться. За служение без Антиминса архиепископ Павел 10 августа лишил свящ. Кубина священнического сана. В формулировке указа правящего архиерея значится нарушение Кубиным 8 апостольских правил[19]. Кубин желает уехать в другую епархию. Конфликт принимает мелочный характер. Архиерей отказывается выдать о. Иоанну на руки присланный Учебным комитетом диплом Академии с формулировкой «ввиду несоответствующего его сану и ученому званию поведения Кубина заставившего меня лишить его сана», и отсылает диплом обратно, в комитет[20]. В характеристике, которую дает епископ Кубину звучат такие уничижительные формулировки в адрес последнего: «Он груб, совершенно не воспитан, алчен и нечестен. ради собственной выгоды он способен на все <…> Полное отсутствие в нем христианского смирения препятствует надежде на его исправление в будущем»[21].
Епископ направляет свое распоряжение о лишении Кубина сана в Патриархию. Конфликт выходит за рамки епархии. Рассмотрев дело о лишении священника Кубина сана 25 августа 1961 года Управляющий делами Московской Патриархии архиепископ Тульский и Белевский Пимен(Извеков): «Лишение его сана не может быть признана Патриархией справедливой мерой воздействия на него, прежде всего, чтобы архиереи на месте не принимали решения о лишении сана виновных клириков, а представляли в Патриархию свои соображения о принятии этой меры взыскания <…> эта крайняя мера была применена к священнику Кубину, которого хорошо его знающее начальство академическое характеризует, как священника, с лучшей стороны; наконец, открываются обстоятельства местных пристрастных отношений к свящ. Кубину. Таким образом, эта высшая мера, применимая к нему не может быть признана справедливой»[22]. Постановление Священного Синода от 21 октября 1961 года (Журнал №21) своим решением, как противоречащее каноническим правилам и Постановлению Священного Синода от 30.07.1954 года отменило лишение Кубина сана и направило священника в распоряжение Костромского архиерея[23]. Направление Кубина в Костромскую епархию связано с тем, что архиепископ Пимен (Извеков), впоследствии Святейший Патриарх Московский и всея Руси, в 1959 году временно управлял Костромской епархией, туда они посылает образованного священника[24]. Митрополит Пимен не считает Кубина неисправимым, он дает ему шанс продолжить служение несмотря на мнение и настойчивую позицию в этом вопросе епископа Павла.
В Костроме, в связи с нехваткой образованных священнослужителей свящ. И. Кубина назначают секретарем правящего архиерея Костромской епархии. К сожалению, тема жилплощади снова встает на повестку дня: семья Кубина (жена и дети) живет в Астрахани, он сам - в Костроме. Такая ситуация тревожит костромского епископа Никодима (Руснак), который в письме к Управделами Патриархии епископу Киприану (Зернову) от 10.06.1961 г. № 1223 высказывал свое предположение о желании Кубина использовать Кострому лишь в качестве временного варианта служения[25]. К тому же, на Кубина начинаются поступать докладные исполнительного комитета Иоанно-Златоустовской церкви г. Костромы (в ту пору являющей кафедральным собором) в адрес областного уполномоченного по делам РПЦ В. К. Кудрявцева, носящие явно заказной и кляузный характер. В них указывается на грубое поведение священнослужителя, его отказ в требоисполнении. Содержание этих писем, вызывает сомнение которым секретарь Епархии Кубин явно досадил своей авторитетной и принципиальной позицией[26]. Не забудем – идет 1962 год – гонения на Церковь, подобные записки областному уполномоченному по делам РПЦ поступают регулярно. Понимая, что тучи сгущаются над его головой, Кубин хочет уехать из Костромы, хочет уехать с хорошей характеристикой. Об этом говорит следующее: взяв из Епархиального управления свое личное дело он из 156 пронумерованных страниц удаляет 36, надеясь таки образом почистить кляузы[27]. Такие действия явно свидетельствуют о том, что Кубин не хочет покидать Церковь.
Однако, явно раздосадованный желанием Кубина уехать в другую епархию как он пишет «без объяснения и видимых причин» (значит докладные уполномоченному не считаются епископомвеским аргументом – Д. С.) и самостоятельным характером его поведения, епископ Костромской и Галичский Никодим, вначале благоволивший к Кубину, в годовом отчете за 1962 год дает ему следующую характеристику: «Будучи секретарем Епархиального управления и священником 3-го штата в кафедральном соборе о. Иоанн старался использовать свое положение (секретаря) для абсолютного единовластия в соборе <…> Священник Кубин стал проявлять свою власть над другими членами притча не стесняясь делать им замечания и предъявлять свои требования даже в моем присутствии»[28].
Вникая в суть представленных недоразумений и претензий епископа и церковного совета, понимаешь, что они не носили безусловный характер. Принимая священника Кубина в Костромскую епархию и читая характеристику и докладные записки представленные астраханским епископом Павлом, епископ Никодим ставит резолюцию: «Прочитал. 28.12 1961 г. Будущее покажет, так ли это. Увидим!», однако, впоследствии, на том же документе уже в октябре 1961 года стоит приписка «Еще раз прочитал и заключил: «Не спеши быть умнее и добрее другого не убедившись сам» Еп. Никодим 30.08 1962г. На одной из докладных, в которой живописуются нарушения совершенные священником Кубиным значится резолюция еп. Никодима: «Прочитал. 28.12.1961 г. Кроме омерзительной клеветы ничего не нашел. Как это низко!», и впоследствии и здесь появляется приписка: «Здесь нахожу свой преждевременный вывод поспешным: «Не лезь вперед батьки в пекло» 29.08.1962 г.[29] По поводу приписок показывающих кардинальное изменение мнения еп. Никодима о Кубине выскажем предположение: приписки, которые поставлены и датированы октябрем 1962 года вполне могли быть реакцией епископа Никодима на уход из епархии свящ. Кубина, как и обвинения последнего в самоуправстве. Рассматривая жалобы церковного совета, направленные костромскому областному уполномоченному по делам РПЦ В. К. Кудрявцеву 06.08.1962 г. отметим, что они не носили конструктивного характера: «все требы исполняются не по уставу <…> в исполнении водосвятных молитв не все читает молитвы какие положены (а члены церковного совета знали устав! – прим. Д. С.). Вмешивается в хозяйственные дела Исполнительного органа собора, а именно: распоряжался машиной для личных своих надобностей» и т.д. Интересен вывод членов церковного совета, которые выносят вердикт от лица прихожан: «Недостойным для себя поведением, как священника, Кубин И.Н. потерял весь авторитет среди верующих»[30]. Стилистика жалоб и выводы в них говорит как раз о том, что члены Исполнительного органа собора были людьми, справедливо недовольными требовательностью и принципиальностью свящ. И.Кубина, который как секретарь Епархии и образованный человек делал замечания, которые пришлись не по душе местному духовенству и Исполнительному органу, в чем они усматривали покушение на свою власть. Подписи поставили три члена Исполоргана собора, которые явно не разбирались ни в особенностях устава, ни в компетенции исполняющего обряды священника. Не имели они никакого права выступать от имени верующих, которые не поставили свои подписи. Их никто на это не делегировал. Но жалобы сделали свое дело. 28 октября Кубин подал прошение с просьбой отпустить его в другую епархию, поближе к семье, проживающей в Архангельске. 1 ноября 1962 года он был почислен заштат Костромской епархии с правом перевода в другую епархию . Выехал в Архангельск, а 25 мая 1963 года епископ Архангельский и Енотаевский Павел прислал статью из газеты «Волга» с отречением Кубина, хотя кроме инсинуаций по поводу антинаучности религии и указание на аморальную жизнь священнослужителей, яркого, броского отречения, такого как у Спасского - «Я порываю с религией, там не было. Не было там тех слов, которые написаны в статье публично отрекшегося от религии 16 июня 1960 года в костромской газете «Северная правда» костромского священника А. Майерова. Майоров, например, сам, в прошении к правящему епископу Костромскому Пимену (Извекову) от 12 июня 1960 года он «порывает с религией и снимает с себя священный сан»[31]. Отметим, что пик публикаций ренегатов приходится на 1959 - 1962 гг., в 1963 г. антирелигиозная компания пошла явно на спад, так что каких-либо открытий в области «ложности религиозных представлений» он не совершил. Из чего следует, что статья Кубина была реакцией на «невозможность» устройства в Церкви, усталостью и крушением иллюзий.
Епископ Костромской и Галичский Никодим в рапорте на имя Святейшего Патриарха Алексия 3 июня 1963 года сообщал: «На основании правил св. апостол я лишил священника Иоанна Кубина священнического сана»[32]. 29 июля Канцелярия Московской Патриархии сообщила, что «при наличии такого отречения Кубин не может быть восстановлен в сане ни при каких условиях»[33].
Выводы, которые можно сделать из анализа вышеизложенного материала могут быть следующими: в Астраханском епархиальном управлении Кубина никто не ждал. С такими скандальными характеристиками которые он получил прежде, в том числе и в Костроме, не ждали его и в других епархиях. Не сломленный антирелигиозной пропагандой, он оказался бессильным перед бытовыми проблемами. Амбициозный, образованный, вначале своего священнического пути горевший верой человек, постепенно сломался под тяжестью жизненных неудач, бытовых проблем и тягот. Привязанность к дому и родным местам не дала ему возможности начать жизнь заново в другой епархии. Он нигде не стал своим. Образовательный ценз давал право занимать должности в Церкви, заступничество Управделами Патриархии митрополита Пимена давало новый шанс, но в сложившейся в стране ситуации, когда люди на должностях находились под особым присмотром, и не имели власти, сделали свое дело. Кубин сделал свой выбор. Он разорвал с Церковью, считая очевидно ее только как видимую институцию, забывая о Церкви невидимой. Он не влился в стройные ряды агитаторов и «плодовитых обличителей» Церкви какими стали А. Осипов и др. известные ренегаты Н. Спасский, Е. Дулуман. Исследуя его статью, приходишь к выводу, что публикация явилась душевным порывом Кубина, она похожа на акт досады и мести церковной организации в лице ее епископов. В большинстве случаев, такие публикации появлялись либо после разговора с кураторами ренегатов из соответствующих органов, либо после разговоров с областными уполномоченными по делам РПЦ. Недаром Кубин выбрал газету «Волга», в которой регулярно печатались «откровения» ренегатов. В любом случае цена сделки была печальной. Ренегат получал право заниматься светской работой, чаще всего их устраивали антирелигиозными лекторами и сотрудниками соответствующих музейных отделов, где они могил заниматься «научной деятельностью».
С 1964 года, после отставки Хрущева спрос на ренегатов упал. Оценка их отречениям была дана еще в Синодальном определении от 30.12. 1959 года приводимой цитатой из 1-го Послания апостола Иоанна Богослова: «Они вышли от нас, но не были нашими» (1Ин.2:19[34]). Время каждого испытало и преподнесло свой урок. Астраханский епископ Павел(Голышев) в 1972 году был почислен за штат с формулировкой: "за нарушение канонических норм, недостойное поведение и неспособность управлять церковной жизнью"[35]. В 1975 году он перешел под юрисдикцию Константинопольского Патриархата и умер в Брюсселе в 1979 году.
Про таких людей как Кубин, о их духовных поисках Иисус Христос говорил в евангельской притче о сеятеле и семени: они подобны семени посеянному в тернии, «которых заботы века сего, обольщение богатством и другие пожелания, входя в них, заглушают слово [Божье], и оно бывает без плода» (Мф. 13:22)[36].
[1] Сазонов Д. И., прот. Ренегатство в церкви: подрыв устоев или очищение? (к вопросу церковно-государственных отношений в конце 50-х - начале 60-х годов XX века) // Обсерватория культуры: журнал-обозрение. – Москва. 2014. - № 3 (май-июнь). - С. 114-119.
[2] Фирсов С. Л. К вопросу о последнем периоде жизни архиепископа Михаила (Мадьюгина). Доклад Профессора С.Л. Фирсова на конференции, посвященной 100-летию архиепископа Михаила (Мудьюгина). 12 мая 2012 года. https://spbda.ru/publications/professor-s-l-firsov-k-voprosu-o-poslednem-periode-jizni-arhiepiskopa-mihaila-mudyugina/?fbclid=IwAR2jjBy_aQhaIYVBFisLV5RLXL7PSDUwvJb4gNeFtwli-plfi6f-l4Vj1xE . Дата обращения 08.03.2019 г.
[3] Кубин И. Н. «От религиозных убеждений - к настоящей жизни». //Волга. 09.03.1963 г.
[4] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. Отзыв о священнике Астраханского Покровского Кафедрального собора Иоанне Кубине настоятеля Астрахансокого Покровского Кафедрального собора протоиерей Н. Концевич.
[5] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. Отзыв о священнике Астраханского Покровского Кафедрального собора Иоанне Кубине настоятеля Астрахансокого Покровского Кафедрального собора протоиерей Н. Концевич.
[6] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. Резолюция епископа Астрахансокго и Сталинсградского Сергия №888.
[7] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. Письмо сталинградских прихожан епископу Сергию (Ларину). 05.10.1955г.
[8] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. Рапорт свящ. И. Кубина еп. Астраханскому и Сталинградскому Сергию 27.08.1956 г.
[9] Мы порвали с религией (Рассказы бывших священников). – М. : Моск. рабочий, 1964. – 176 с.
[10] Спасский Н. Н. Почему я отрекся от церкви / Н. Н. Спасский // Сталинградская правда. – 1959. – 7 июня (№ 132). – С. 3.
[11] Спасский, Н. Н. Не хочу обманывать : Открытое письмо епископу Астраханскому и Сталинградскому Сергию / Н. Н. Спасский. – М. : Сов. Россия, 1960. – 48 с.
[12] Пахомов, В. Хочу света, радости / В. Пахомов // Сталинградская правда. – 1959. – 28 июня (№ 150). – С. 3
[13] Обухов, С. Прав ли Н. Спасский? Да, прав!/ С. Обухов // Волга. – 1959. – 4 июля (№ 155). – С. 2
[14] ГАВО (Гос. арх. Волгогр. обл.). – Ф. 6284. – Оп. 1. Д. 28. Л. 125.
[15] Соколова М. И. Судьба православного духов енства в Волгоградской и сталинградской епархииво второй половине 1950-х годов. Вестн. Волгогр. гос. ун-та. Сер. 4, Ист. 2010. № 2 (18). С.110.
[16] Кузнецов А. И. Воспоминания А. И. Кузнецова об архиепископе Павле (Голышеве). // Вестник ПСТГУ. II: История. История Русской Православной Церкви. 2007. Вып.3 (24) С. 143-155.
[17] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. Рапорт Благочинного церквей 1-го Астрахансокго округа прот. Евг. Смирнов. 09.08.1961 г.
[18] Иосиф (1597 - 1672), первый митрополит Астраханский, священномученик. 11 мая 1672 года во время бунта Стеньки Разина святитель Иосиф принял мученическую кончину в Астрахани.Канонизация святителя совершена на Поместном Соборе Русской Православной Церкви в апреле 1918 года. – Д. С.
[19] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. Рапорт епископа епископа Астраханского и Енотаевского Павла Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию. 11.09.1961 г. с. 106-107.
[20] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. В Учебный комитет при Священном Синоде Московской Патриархии. Епископ Астраханский и Енотаевский Павел. 30.10.1961 г.
[21] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. Характеристика. Епископ Астраханский и Енотаевский Павел. 20.12.1961 г.
[22] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. Резолюция Святейшего Патриарха Исоковского и всея Руси Алексия об от отмене лишения сана свящ. Кубина еп. Астаханским и Енотаевским Сергием от 23.08.1961 г. №1928.
[23] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. Постановление Святейшего Патриарха и Священного Синода 21 октября 1961 года № 21.
[24] С 1 ноября 1959 по 16 марта 1961 года временно управлял Костромской епархией. – прим. Д. С.
[25] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. Письмо Управляющего делами Московской Патриархией епископа Киприана преосвященному епископу Костромском и Галичскому Никодиму.10.06.1961 г. №1223.
[26] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. Докладная Исполнительного органа собора уполномоченному по делам РПЦ по Костромской области Кудрявцеву В. К. 06.12.1961 г.
[27] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. Письмо еп. Кострмоского и Галичского Никодима свящ. И. Кубину.11.11.1961 г.
[28] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Годовой отчет по Кострмоской епархииза 1962 год. С.7-8.
[29] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина.Характеристика свящ. И. Кубина. Дана епископом Астраханским и Енотаевским Павлом. 20.12.1961 г.; Почтительный рапорт священника Петро-Павловской церкви п. Свободный прот. А. Картазова.
[30] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина.
[31] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Александра Кирилловича Майерова. Рапорт. 12.06.1960 г. №625.
[32] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. Рапорт епископа Костромского и Галичского Никодима Его Святейшеству, Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию. №255.
[33] Архив Костромского Епархиального Управления (далее – АКЕУ). Личное дело священника Иоанна Никитовича Кубина. Резолюция Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия. 29.06.1963 г. №1227.
[34] Постановление Патриарха и Священного Синода 30.12. 1959 г. Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991). Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью/ составитель Г. Штриккер. М.: «пропилеи», 1995 С. 20.(464с.) Бибиля. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М.,1991. С.1219. (1372с.)
[35] Журнал Московской Патриархии. ; № 11, с. 2.
[36] Бибиля. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М.,1991. С.1028. (1372с.)
