Оценка личности и сравнительный анализ деятельности костромских архиереев в период с 1958 по 1988 гг.

Аннотация. В статье дается сравнительный анализ личности костромских архиереев – выходцев из различных социальных слоев общества, людей различного образования и личностных качеств, осуществлявших свою деятельность в период с 1958 по 1988 годы. Их верность своим идеалам и христианским ценностям позволила нивелировать усилия государственного аппарата по сокращению церковных структур в Костромской епархии. На основании источников делается вывод о том, что никакими запретительными мерами и репрессиями невозможно уничтожить церковную организацию и запугать управляющих епархиями архиереев, верных своему призванию. Убеждает сделать такой вывод статистика, которая позволяет говорить о том, что даже в самые сложные годы притеснения церковных структур, Костромская епархия представляла собой жизнеспособную структуру, которая при улучшении государственно-церковных отношений смогла восстановить и развивать свою деятельность.

Ключевые слова: епископ, Костромская епархия, уполномоченный, священнослужитель, образование, доход, приход.

Костромскую кафедру в данный временной период занимали 6 архиереев[1]. Среди них было четыре епископа – Сергий (Костин), Донат (Щеголев), Пимен (архиепископ в 1960), Никодим (Руснак), два архиепископа Иоанн (Лавриненко) и Кассиан (Ярославский). Все они были разными по своему происхождению, образованию, по своей интеллектуальным, духовным, административным способностям, что отразилось, не в последнюю очередь, на их деятельности в плане управления Костромской епархией в непростой, для состояния Церкви в СССР, исторический период 1960-х – нач. 1980 – гг. Отметим, что Костромская архиерейская кафедра была не хлебной и не карьерной[2], что сказалось на назначении правящих архиереев –  в основном людей пожилых, молодых назначали в Кострому для короткого пребывания, чтобы затем, при удобном случае, доверить им более ответственное направление деятельности.

Однако, не смотря на различия в воспитании, возрасте, опыте, образовании, многим из них удалось противостоять административной советской системе, показать силу Церкви и верность ее идеалом, показать свое соответствие выбранному пути. Епископы Сергий (Костин) и Донат (Щеголев) происходили из семьи рабочих, архиепископ Никодим (Руснак) из крестьян, архиепископ Пимен (Извеков) из семьи служащих, архиепископы Иоанн (Лавриненко) и Кассиан (Ярославский) родились в священнических семьях. Из упомянутых епископов высшее духовное образование имели трое: архиепископ Иоанн (богословий факультет Варшавского университета), Никодим и Кассиан - соответственно Московская и Ленинградская духовные академии. В высших светских учебных заведениях учились и не окончили двое: архиеп. Пимен (Педагогочиский институт в Андижане) и архиеп. Кассиан (юридический факультет Ярославского гос. университета). Первый владел гражданскими специальностями фельдшера, ветврача и педагога, второй – благодаря даже неоконченному высшему образованию работал служащим статистического управления. Надо отметить, что епископ  Пимен (впоследствии Святейший Патриарх Московский и всея Руси – прим. Д. С.), несмотря на то, что не получил специального богословского образования, на что, отметим, были чисто внешние причины, благодаря своим талантам и дарованию самостоятельно изучил необходимые пастырские предметы. О его способностях и талантах многие говорили с восхищением[3]. На протяжении 48 лет своего пастырского служения он произнес сотни проповедей, в которых излагались догматы веры, значение и сущность церковных праздников, прочитал сотни докладов, над текстом и редактированием которых в большей степени работал самостоятельно. Изданные в 1977 году «Слова, речи, послания, обращения» Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена в двух томах поражают читателя своей простотой, краткостью и цельностью изложения, понятливостью формулировок, содержащих подчас сложные и глубокие богословские мысли[4]. В 1971 году Ученым Совет Московской духовной академии присвоил Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Пимену за его просветительскую деятельность ученую степень доктора богословия honoris causa.

Кроме епископа Пимена, все костромские архиереи оставили после себя печатные труды: воспоминания, проповеднические и богословские труды. Архиепископ Кассиан оставил после себя воспоминания о прожитой жизни - «Жизнь под осенением иконы Божией Матери Феодоровской», ряд проповедей. Епископ Костромской и Галичский Никодим включил ряд своих проповедей «костромского периода» в изданный в середине 1990-х сборник своих трудов «Послания, слова, речи». Перу владыки Никодима принадлежит ряд служб, канонов, акафистов, молитв,  житий посвященных чудотворным иконам Божией Матери и святым, перевод на испанский язык Божественных Литургий святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста[5]. Из проповедей и речей епископа Сергия была напечатана его «Речь при наречении епископа»[6], епископ Иоанн прибыв в СССР в 1946 году, оставил трогательные воспоминания о впечатлении эмигранта, возвратившегося домой[7]

Все без исключения костромские архиереи много проповедовали, к празднику Пасхи и Рождества канцелярия Епархиального управления рассылала написанные ими Послания, в которых каждый не только поздравлял верующих с праздником, но и оставлял свои размышления по поводу его сущности и традиций. Обязательным абзацем в них присутствовали наставления и поучения в христианской жизни, которые были неотъемлемой темой Посланий. В воспоминаниях об архиепископе Никодиме, во вступительном слове к его книге «Послания, слова, речи», которую он красноречиво назвал «Жизнь по правде» его мемуарист владыки Никодима  Ю. А. Голубкин писал, что несмотря на жесточайшие притеснения со стороны властей и оголтелость антирелигиозной пропаганды, на контроль со стороны уполномоченного, владыка, подчас в деревенских санях, в лютую стужу, добирался в заброшенные костромские деревеньки, чтобы «утешить бедных, разуверившихся, исстрадавшихся». Он, несмотря на многие заботы по управлению епархией, находил время для исследовательской работы – занимался в библиотеках, погружался в исследования трудов по истории Древней Церкви. Такой же тягой к знаниям обладал и архиепископ Кассиан, в 59 лет закончив Ленинградскую духовную академию и требовавший от подчиненного духовенства совершенствования знаний. Личностные черты и качества костромских владык поражают высокой культурой их обладателей, наличием глубокого понимания человеческой натуры. Голубкин дает такую характеристику архиепископу Никодиму: «Часто притесняемый извне, он внутренне всегда оставался свободным. Ведь его свобода была и остается свободой служения, а не свободой властвования, свободой священнического заступничества за народ, свободой добрых дел во благо ближним, свободой следования по стезе Христа – стезе самоотречения и самопожертвования»[8]. По воспоминаниям современников, в частности костромского протоиерея Николая (Королева), бывшего иподиаконом у перечисленных владык, епископ Донат был человеком очень доступным, простым, служение его было молитвенным, проповеди отличались простотой, и призывами к любви между собой и радостью о Господе» [9]. Даже люди со скептическим складом ума и не самого лучшего настроя по отношению к архипастырям не могли не признать, что архиеп. Кассиан был истинным монахом, когда он служил, в «храме было тепло», его проповеди отличались доступностью, глубоким смыслом и краткостью[10].

До епископства все они прошли трудный путь, овеянный нелегким историческим периодом в жизни нашей Отчизны. Путь значимых административных должностей, монашеского подвига и страданий – исповедничества за веру, которое привело некоторых из них в тюрьмы, ссылки, шествие по этапам. Пятеро из будущих епископов: Сергий, Иоанн, Донат и Никодим были монастырскими постриженниками, Кассиан, был пострижен из приходских настоятелей. Следует отметить, что архиепископ Иоанн был до епископства наместником Виленского Свято-Духова и Кременецкого Богоявленского монастырей, епископ Пимен – наместником Псково-Печерской и Троице-Сергиевой Лавр,  а двое: епископ Сергий и архиепископ Никодим были начальниками Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Некоторые Костромские епископы были рукоположены во епископское достоинство проходя служение на приходах: архиеп. Донат в Богоявленском Патриаршем соборе, архиеп. Кассиан в Угличе. Большую часть своей жизни провел в эмиграции архиепископ Иоанн (Лавриненко). Для одних архиереев Костромская кафедра, как уже говорилось выше, стала трамплинов в карьере: после Костромы был направлен в на служение в Аргентину архиепископ Никодим, епископ Сергий был посылаем в Аргентину для утверждения и организации существующих там приходов, епископ Пимен (Извеков), будучи костромским архиереем был назначен управляющим ХОЗУ (Хозяйственного управления Московской Патриархии) и Управляющим делами Патриархии, утвержден постоянным членом Священного Синода, возведен в сан архиепископа, а затем, стал архиепископом Тульским и Белевским, впоследствии, в 1971 году Святейшим Патриархом Московским и всея Руси. Для других, Кострома стала местом, после которого их увольняли на покой: среди таких были престарелые архиепископ Иоанн, епископ Донат[11], архиепископ Кассиан (по состоянию здоровья – прим. Д. С.).

Для епископа Сергия Кострома стала местом упокоения. 15 июня 1959 он преставился и был погребён в ограде Иоанно-Златоустовской церкви г. Костромы, бывшей в те годы кафедральным собором. Следует отметить, что долгожителем на Костромской кафедре среди епархиальных архиереев исследуемого нами периода является архиепископ Кассиан (24 года), а самый минимальный срок нахождения в Костромской епархии был у архиеп. Иоанна и еп. Доната, которые прослужили по два месяца в одном 1961 году. Напомним, что 1961 год стал годом наиболее яростных  «хрущевских гонений на Церковь», когда только за один год с 1981 по 1962 Русская Церковь лишилась 1423 приходов, 13 монастырей, 2573 священнослужителей[12].

Как уже говорилось, большинство костромских епископов того периода прошло суровую школу испытаний, выпавших на долю поколений, живших в эпоху войн, конфликтов, репрессий, гонений на религию. Участниками боевых действий в период Великой Отечественной войны среди костромских архиереев были: архиепископы Донат и Пимен. Архиеп. Донат после ранения был признан инвалидом ВОВ, иеромонах Пимен, получивший контузии и ранение, чудом избежал смерти[13]. Во время своего священнического служения были репрессированы еп. Пимен, который арестовывался 3 раза (1932, 1937, 1945) и пробыл в местах заключения (Дмитлаг (канал Волга-Москва), Воркутлаг) в общей сложности год [14], и архиеп. Донат (по с ст.58–11 УК РСФСР, был обвинен как "член а/с группировки, вел а/с пропаганду, распространял провокационные слухи"), который отбывал срок в Мордовских лагерях[15]. Самый долгий период пребывания в заключении был у архиепископа Кассиана - обвиненный в "контрреволюционной агитации и пропаганде"  по ст.58–10 УК РСФСР, в местах заключения он пробыл 11 лет (Северный край, Казахстан, Рыбинск)[16].

Несмотря на суровое отношение к людям находившимся в местах заключения со стороны советских органов, и времени, когда вышли антицерковные постановления в отношении религии[17], костромские архиереи в своей кадровой политике не руководствовались страхом перед свои прошлым и возможностью оказаться вновь в местах лишения свободы[18], принимали и рукополагали тех, кого именовали диссидентами. Так, епископ Пимен рукоположил в Костроме Николая Эшлимана[19], известного диссидента, написавшего в 1961 Открытое письмо о преследованиях религии в СССР, архиепископ Кассиан не только оказывал помощь ранее осужденным священнослужителям (ст. 58-10 – контрреволюционная агитация – Д. С.), среди которых назовем схиархимандрита Серафима (Борисова) и иеродиакона Паисия (Козлова). Он как и епископ Пимен, дал приход в своей епархии известному своей деятельностью в правозащитном движении священнику Г. Эдельштейну, хотя нужно оговориться, в последнем случае, под сильным давлением областного уполномоченного по делам религий, получившего в свою очередь указание по поводу кандидатуры о. Георгия из центральных органов Совета по делам религий[20].

Вместе с тем, жизнь архиереев в описываемый период легкой назвать нельзя. Постановлениями и инструкциями правительства религиозная жизнь была в буквальном смысле слова ограничена пределами резервации – зданиями церкви. Очень точно охарактеризовал положение дел архиепископ Крымский Лука (Войно-Ясенецкий), говоря о «мучительности» ситуации в которую были поставлены священнослужители, в том числе архиереи. «Мучительность» состояла в том, что областной уполномоченный не только вмешивался во внутрицерковные дела, но и присваивал «архиерейские права», снимая с регистрации священников по своему усмотрению[21]. Его слова подтверждает доклад уполномоченного по делам Русской Православной Церкви по Костромской области в 1957 году, в котором уполномоченный информировал центральный Совет о состоянии дел в Костромской епархии и вносил инициативные предложения по сокращению числа священнослужителей, в частности советовал прекратить практику принятия в епархию священнослужителей из другой епархии и рукоположения кандидатов в священники из других областей[22]. Об отказе в регистрации на приходах священнослужителям под любыми предлогами священнослужителям, а также, поискам предлогов в нарушении законодательства о культах для снятия их с регистрации[23]. Архиепископ Кассиан, говоря о ненормальности такого положения дел, о вмешательстве и узурпации уполномоченным прав и обязанностей управляющего епархией архиерея констатировал, что по факту он не управляет епархией, подписывает указанные уполномоченным по дела религий документы. Однако следует пояснить последнее высказывание архиеп. Кассиана. Он высказал эти слова в адрес свящ. Г, Эдельштейна, который поступил в епархию по личному указанию уполномоченного, из-за чего архиепископ, до прибытия свящ. Эдельштейна, не мог уйти в очередной отпуск[24].

Сейчас многие наши современники упрекают архиереев периода 1950-х – 1960-х годов в бездеятельности, в страхе перед властью, в плохих административных способностях. Однако, мнение и высказывания одного такого представителя критиков - свящ. Георгия Эдельштейна в отношении административных способностей в управлении епархией, напр., архип. Кассиана, не следует воспринимать серьезно. Во-первых, сам заявитель опровергает свое же мнение об административных способностях архиеп. Кассиана ссылаясь совершенство великих святых первых веков христианства – свв. Василия Великого, Иоанна Златоуста, митр. Филиппа Московского, говоря, что такие «подлинно великие монахи и великие администраторы» рождаются не далеко не в каждое столетие, что чаще всего монахи – администраторы – «заурядные бурбоны», что две гениальности  - молитвенников и администраторов в одном лице, большая редкость. Во-вторых, заявление о. Георгия легко опровергается фактами, а они таковы, что при архиеп. Кассиане епархия не лишалась большого количества храмов с 1964 по 1988 год в епархии церквей стало меньше на одни храм, чем в предшествующие годы, когда кафедру занимали признанные администраторы, которые впоследствии занимали высокие посты в церковных структурах -  епископы Никодим и Пимен[25] - с 1958 по 1963 гг. епархия лишилась 8 церквей[26]

По воспоминаниям очевидцев и Епархиальной хроники, которая печаталась в Журнале Московской Патриархии, архиепископы Иоанн и Донат, соответственно один в Молотовской, а  другой в Новосибирской епархиях, также проявили себя как истинные ревнители веры, отстаивающие интересы Церкви, всячески препятствовали закрытию храмов и помогали репрессированному духовенству в устройстве на приходы[27].

Несмотря на жесткий контроль, отчисления в Фонд мира, доходы епархии ежегодно росли, о чем мы приведем данные в конце статьи. Рост образованного и авторитетного духовенства также был налицо. Храмы были наполнены молящимся народом. Надо еще вспомнить реальную обстановку тех лет, а она была такова, что за малейшие проступки архиереи лишались своих кафедр. Управляющий епархией не имел право выехать за пределы областного центра для посещения и вакации приходов епархии без уведомления уполномоченного. О ненормальности сложившейся ситуации свидетельствуют отчеты уполномоченного по Костромской области. В частности, уполномоченный В. Кудрявцев докладывал руководству Совета в Москве о деятельности костромских архиереев, в своем докладе отмечал их «бездеятельность»: что архиеп. Пимен, связанный делами в Москве редко бывал в Костроме и за пределы областного центра не выезжал, Иоанн фактически не приступая к делам епархии и сразу же ушел за штат, Донат, имевший крупные неприятности в Новосибирске[28], был осторожен, г. Кострому не покидал, и старался не вести активную церковную деятельность. Однако, он не написал какие постановления были приняты в отношении «архиерейской активности» и кто бы из властей допустил архиерейскую активность. Перед нами отчет уполномоченного своему начальству, а он не был в числе друзей Церкви, да и начальство его не было в числе друзей религии. Ему активность церковников в положительную сторону его деятельности начальство не засчитало. Но вот в епархию пришел молодой архиерей - 12 августа 1961 года был назначен епископ Никодим. По словам уполномоченного - ситуация в епархии стала меняться кардинально. Никодим, занялся комплектацией духовенства, наладил дисциплину, учредил акафисты в соборе. Вместе с тем, был крайне осторожен, так, было невозможно обвинить его в чем-то предосудительном[29]. Такое поведение нового епископа говорило о том, что в Церковь к руководству епархиями пришли новые кадры, администраторы, умело выстраивающие диалог с властями и не допускавшие разорения вверенных им церковных организаций. Однако следует признать, что изменения религиозной ситуации и при владыке Никодиме не произошло - ситуация  менялась не в связи с активностью или бездеятельностью архиерея, а со временем, которое неумолимо отсчитывало последние десятилетия тоталитарного государства.  В чем еще, но в бездеятельности костромских архиереев упрекнуть было нельзя. Еще одна деталь – свящ. Г. Эдельштейн критиковал архиеп. Кассиана в 2005 году[30], и согласимся, в 2005 году была совсем другая ситуация, чем в 1960-е – 1980-е годы. Очень хорошо на его критику ответил в своем Открытом письме участник ВОВ прот. Константин Ильчевский, указав на деятельность о. Георгия, вследствие которой он был вынужден уйти из других епархий [31].

Надо отметить, что несмотря на то, что трое из костромских архиереев были репрессированы и отбывали различные сроки наказания в лагерях (Касссиан больше всех – 11 лет – прим. Д. С.) они не были сломленными людьми и при возможности давали твердый отпор (хотя и не вступали в открытое противостояние – прим. Д. С.) властям и уполномоченному в принципиальных вопросах. Владыка Костромской Сергий горячо поддерживал людей, обращавшихся с ходатайствами об открытии церквей и не робел перед уполномоченным, когда тот его в этом упрекал[32]. Епископ Костромской Пимен не взирая на давление уполномоченного, на его запретительные распоряжения, дал разрешение на традиционное хождение «со славой» во дни религиозных праздников[33]. Характерное признание о сопротивлении епископата воле казалось бы, всесильных чиновников,  делает Костромской уполномоченный Ф. Григорьев, который сетовал на то, что благодаря  умелому управлению епархией, в течение года (1959) не снято с регистрации ни одной церкви[34]. Вот ответ критикам о бездеятельности архиереев.

 Все костромские архиереи 1950-1960-х гг., прилагали усилия на привлечение новых кадров священнослужителей, на новое поколение образованных, «горящих верой» выпускников Академий и Семинарий, которые не знали репрессий и ужасов лагерей, но которое, в рамках законов государства о религии и сложившейся ситуации, могли противопоставить антирелигиозной пропаганде и действиям властей свою проповедь и тактичное обращение с людьми, которые заботились в первую очередь о соответствии своей жизни своему призванию.

К середине-концу 1950-х гг. в Русской Православной Церкви остро стояла кадровая проблема. Нехватка кадров была создана властями намеренно, в соответствии с идеологическими установками по искоренению «религиозных пережитков». После репрессий 20-30-х годов, в 50-х годах основная часть дореволюционного поколения духовенства сократилось как в результате естественной убыли (смерть), либо находилось за штатом по болезни и старости[35]. Желающим поступить в Семинарии, со стороны властей чинились различные препятствия. Людей с высшим образованием всеми возможными способами не допускали к поступлению в духовные школы. На местах проводилась работа по ограничению пополнения кадров за счет поступающих в Семинарии, и верующих мирян без духовного образования, кандидатов в священники. Управляющий епархией епископ Никодим (Руснак) в 1962 г. вынужден констатировать, что самым актуальным вопросом для Епархии является отсутствие кадров священнослужителей, причиной чего стало 17 незамещенных приходов, некоторые их них не имели пастыря более двух лет[36]. Именно такие приходы, в которых отсутствовал постоянный свящеенник, в конце концов, подлежали закрытию. В епархии на 1963 год значилось 66 священнослужителей (63 священника и 3 диакона) на 77 действующих церквей (10 городских и 67 сельских). Проблема с кадрами стояла как никогда остро, текучесть кадров была постоянна: в 1963 году в епархию прибыли 5 человек, а покинули ее 10 человек – налицо был кадровый кризис[37].

При разрешении кадрового голода костромские епископы выбрали верный курс, определив его не в количественном замещении пустующих вакансий, а в качественном пополнении числа грамотных священнослужителей. Они поощряли образованных, и стремившихся к совершенствованию в  пастырей достойными приходами, где те могли в полном мере реализовать себя.  В отчете уполномоченного в 1958 году говорится, что епископ Сергий проводит такую кадровую политику, при которой на сильные приходы ставит наиболее образованных и достойных священнослужителей, делает акцент не на количестве, а на качестве священнослужителей. Акцент, в распределении священников на места и пополнении кадров духовенства епископы делали, в первую очередь, сообразовываясь с интеллектуальными и духовно-моральными данными священника[38], что в свою очередь поощряло других подтягивать свой образовательный и дисциплинарный уровень. Успешность такого направления кадровой политики подтверждается цифрами: если в 1958 году в епархии было 3 священнослужителя с высшим образованием, то в 1973 году – 15, к 1988 году 18 [39].

Положительный эффект от проведения такой кадровой политики не заставил себя ждать: распределение и расстановка  кадров духовенства по церквам позволило Епархиальному управлению закрепить и расширить финансово-хозяйственную деятельность церквей. О результатах такой политики, где ставка делалась на образованных и достойных своего высокого призвания священнослужителей, свидетельствует уполномоченный, которых писал об укреплении церковных  позиций, в том числе и материальных, благодаря новым кадрам, которые обеспечили мощное  распространение влияния священства на верующее население[40].

Вместе с тем, несмотря на жесткий контроль со стороны властей и нехватку духовенства, епископы обращались к священнослужителям с требованием неукоснительного соблюдения дисциплины и долга в отношении неукоснительного совершения богослужений и проповеди. Архиепископ Кассиан обращался по этому поводу к благочинным через циркуляры, и поощрял внеочередными наградами наиболее усердных[41]. В отсутствии возможностей получения образования, рукополагаемые епископом священнослужители постоянно вызывались им для проверки  богослужебных знаний и проповеднических навыков в кафедральный собор[42], где проходили практику, и получали наставления в лице опытных и образованных священников. Сам, будучи тружеником проповеди, архиеп. Кассиан требовал от духовенства «неленостного благовестия». Каждый настоятель и священник был обязан раз в полгода предоставить на рассмотрение правящего архиерея  одну из своих проповедей[43].

Такая кадровая политика дала свои положительные результаты. Достаточно сказать, что уже в 70-х годах в кафедральном соборе из 7 священнослужителей 4 были кандидатами богословия. Из благочинных 6 благочиннических округов в 1963 г.  – 3 благочинных являлись кандидатами богословия, 1973 г. - 5, в 1983 г. – 3, в 1988 г. – 5. Уже в 1988 г., после ухода на покой архиеп. Кассиана, новый Управляющий епархией - архиепископ Кострмоской и Галичский Иов (Тювонюк, упр. Епрахией с1988 по 1989гг.) находил, что «состав духовенства Костромской епархии, по его пастырской деятельности и духовно-нравственной жизни, можно считать вольно хорошим, продолжают заочное обучение в Семинарии, 3 в Академии 6 священнослужителей»[44].

По свидетельству уполномоченного: «проповедническая деятельность духовенства по области дает свои результаты, т.е. посещаемость церквей верующими не снижалась, а увеличивалась,  доходы церквей не уменьшались, а увеличивались. В период с 1963 по 1988 гг. доходы Костромской епархии в период с 1963-1988 гг. увеличились на 20,15%. Если в 1958 году доходы составляли 46544 руб., то в 1963 году 495444 руб., в 1973 году 621598 руб., в 1983 году 984561 руб., к 1988 году 998019 руб.[45]

По результатам приведенной статистики мы видим как повышались доходы Костромской епархии с 1958 по 1988 гг., что дает основание сделать вывод о правильности курса и умелом руководстве епархией костромских архиереев.

 Увеличение доходов епархии позволило к началу 80-х годов вносить ежегодно  вклад в  строительство храма-памятника на Поклонной горе в г. Москве (9000руб.), восстановление Толгского монастыря (9000руб.) и Оптиной обители (6000руб.). И расходы Епархии на восстановление общецерковных объектов были не исчерпывающими. Епархиальные средства шли на восстановление храма в г. Кологриве (10084 руб. ), пособие на ремонт храма в Неверове (5000руб.)[46]. Кроме расходов на восстановление храмов Епархиальные расходы были направлены в фонд празднования 1000-летия Крещения Руси, в помощь пострадавшим в Армении (5000руб.), Обществу Красного креста (5000 руб.) и Обществу инвалидов г. Костромы (2000руб.). Последнее показывает на положительные тенденции - восстановление благотворительной функции Церкви, запрещенной в 60-70-х годах. Рост доходов Епархии показывает, что политика на повышения образования духовенства оправдывает себя - образованное духовенство воспитанное своим архипастырем в патриотическом духе и любви к Родине (только так и было возможно строить взаимоотношения с властью), занимающееся активной проповеднической деятельностью, мудрым воспитанием прихожан, в том числе из числа церковных советов, сорвало попытки власти загнать Церковь в резервацию. Духовное возрождение пришедшее в конце 1980-х годов в связи с 1000-летием празднования Крещения Руси, начавшееся на всех уровнях – государственном. Общественном. Церковном,  дало право Церкви не только на восстановление своих структур, но и на развитие своей деятельности в дальнейшем, подготовило возрождение 1990-х годов.

Менялось время. Перемены происходили не только в жизни общества но и Церкви. Архиепископ Кассиан застал время, когда закрытая в 1969 году Воскресенская церковь с. Воскресенского Островского р-на Костромской области в 1980 году постановлением Исполнительного комитета Комитета Костромского Совета народных депутатов, была открыта. То же самое можно сказать и в отношении Воскресенской церкви с. Нежитино, Макарьевского р-на (закрыта в конце 1940-го г.). За 1988 г. было открыто 3 прихода[47].

Вот итог деятельности костромских архиереев, управлявших Епархией в 1958-1988 гг. Они  не только выстояли в нелегкую годину гонений, но и подготовили время возрождения Церкви.

Статью хочется закончить словами епископа Костромского и Галичского Никодима (Руснак, +2011), в своей речи на наречение во епископа 9 августа 1961 года сказавшего: «Милостивые архипастыри! Если в жизни моей Господу Богу угодно будет испытать мою верность скорбями и невзгодами житейскими, прострите тогда мне вашу любовь, а ко Всевышнему вознесите о мне моление, чтобы я ни в чем не посрамил нашей русской Церкви и чтобы в «день Он» мне не постыдиться в надежде явления славы Великого Бога и Спаса нашего Иисус Христа (Тит. 2:13)»[48].

Всей своей жизнью епископ, архиепископ митрополит Харьковский Никодим доказал верность однажды сказанным словам. То же, можно сказать и о костромских архиереях, имена которых были озвучены в данной статье.

Бибилиографический список

1. Архив Костромского Епархиального Управления (далее - КЕУ). Личное дело протоиерея Константина Ильчевского.
2. Архив КЕУ. Отчет по Костромской епархии за 1958 год. Приложение Приход и Расход. - Машинопись. - Кострома, 1959.
3. Архив Костромского Епархиального Управления (КЕУ). Отчет Костромской епархии за 1962 г. - Кострома, Машинопись. Кострома, 1963.
4. Архив КЕУ. Отчет Костромской епархии за 1973 г. - Машинопись. Кострома, 1974 г
5. Архив КЕУ. Отчет Костромской епархии за 1983 г. Кострома, Машинопись. Кострома, 1984.
6. Архив КЕУ. Отчет Костромской епархии за 1988 г. Кострома, Машинопись. Кострома, 1989.
7. Архипастырские труды: [Архиеп. Молотовский и Соликамский Иоанн (Лавриненко)] // ЖМП. 1955. № 12.
8. Гераськин Ю. В. Из истории хрущёвского наступления на Русскую православную церковь // Новый исторический вестник. — 2009. — № 19. — С. 71—79.
9. Государственный архив Костромской области ( далее - ГАКО). Ф. р-2102. Оп. 5. Д. 32.
10. ГАКО. Ф. р-2102. Оп. 5. Д. 34.
11. ГАКО. Ф. р-2102. Оп. 5. Д. 44.
12. Государственный архив новейшей истории Костромской области (ГАНИКО). Ф. Р-21-2. Оп. 6. Д. 652.

• Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. р-6991. Оп.2. Д, 486.

14. Иоанн (Лавриненко), архиеп. Возвращение на Родину и первые впечатления пребывания на ней // ЖМП. 1946. № 9.
15. Костромские епархиальные архиереи со времени открытия епархии. 250 лет Костромской епархии. Юбилейная брошюра по случаю 250-летия Костромской епархии. - Кострома-Мюнхен.1994.
16. Никитин В. А. Патриарх Пимен: Путь устремленный ко Христу. М.: Эксмо: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви. 2011.
17. Никодим (Руснак), митроп. Послания. Слова, речи. В двух томах. - Харьков: «Прапор». 1995.
18. Одинцов М. И. Пимен (Извеков) — последний «советский» патриарх. // «Отечественные архивы». 1995. — № 1.
19. Пимен, Патриарх Московский и всея Руси. Слова, речи, послания, обращения. – В двух томах. - М. : Моск. Патриархия, 1977.
20. Поповский М. Жизнь и житие святителя Войно-Ясенецкого архиепископа и хирурга.- М.: «Сатис». 2017.
21. Сергий (Костин), еп. Речь при наречении во епископа 13 августа 1955 года" //Журнал Московской Патриархии. М., 1955, № 10.
22. Сергий (Соколов), еп. Новосибирский и Бердский. Правдой будет сказать…Записки о пережитом. - Новосибирск. 1999.
23. Личный архив прот. Дмитрия Сазонова. Воспоминания протоиерея Николая Королева о костромских архиереях.- Машинопись. 2005.
24. «Убийцы в рясах».// Правда. 1961, 18 мая.
25. Центральный архив Министерства Обороны (ЦАМО). Ф.33. Оп. 746923. Д.97. - С.4.
26. Шкаровский М. В. Русская Правосалвная Церковь в ХХ веке.- М.: Вече, Лепта, 2010.-
27. Касссиан (Ярославский Сергей Николаевич), архиепископ. http://www.pstbi.ccas.ru/bin/db.exe/no_dbpath/ans/newmr/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTdG6Xbu8cC5Ve80h60WTs8vVeu0WsOeceG0FdS0XdOYUXOWefeiUdO8ctmY* [Электронный ресурс]. Дата обращения 20.08.2018 г.

Archpriest Dmitry Sazonov, candidate of theology, doctoral student of the Church postgraduate course. St. Cyril and Methodius.

To assess the individual and comparative analysis of the activities of the bishops of Kostroma in the period since 1958 till 1988.

The article provides a comparative analysis of the personality of Kostroma bishops who carried out their activities in the period from 1958 to 1988. Their loyalty to their ideals and Christian values made it possible to neutralize the efforts of the state apparatus to reduce the Church structures in the Kostroma diocese. On the basis of the sources it is concluded that no prohibitive measures and repressions can destroy the Church organization and intimidate the diocesan bishops faithful to their calling.

Key words: Bishop, Kostroma diocese, Commissioner, priest, education, income.

[1] Среди них четыре  епископа – Сергий (Костин, на Костромской  кафедре 1956-1959), на кафедре, Донат (Щеголев, на кафедре 05.05.1961 – 05.07.1961), Пимен (Извеков, врем. Упр. Костромской епархией (архиепископ в 1960), Никодим (Руснак, упр. Костромской епархией 1961-1964) , два архиепископа Иоанн (Лавриненко, на Костромской кафедре 16.03.1961 – 05.05. 1961) и Касссиан (Ярославский, на Костромской кафедре 1964-1988) . Костромские епархиальные архиереи со времени открытия епархии. 250 лет Костромской епархии. Юбилейная брошюра по случаю 250-летия Костромской епархии. - Кострома-Мюнхен.1994. - С. 35-38.

[2] В 1950-х годах Костромскую кафедру занимали архиереи либо почисленные на покой (архиепископ Антоний (Кротевич), епископ Арсений (Крылов), архиепископ Иоанн (Лавриненко), либо те, для которых Костромская кафедра была проходящей – епископ Иоанн (Разумов), епископ Пимен (Извеков), архиепископ Никоим (Руснак). Костромские епархиальные архиереи со времени открытия епархии. 250 лет Костромской епархии. Юбилейная брошюра по случаю 250-летия Костромской епархии. - Кострома-Мюнхен.1994. - С. 35-38.

[3] «Теперь я убежден,  - писал епископ Новосибирский Сергий (Соколов), многие годы быв иподиаконом Святейшего Патриарха Пимена – что глубоко верующий христианин, стремящийся к богословским знаниям, может получить их не только в специальном учебном заведении, - участвуя в ежедневном богослужении и углубляясь в смысл многочисленных литургических текстов, он обретает подлинное духовное знание  и приобщается к двухтысячелетнему опыту Церкви <… >Несомненно он был весьма талантлив и даровит». Сергий (Соколов), еп. Новосибирский и Бердский. Правдой будет сказать…Записки о пережитом. -  Новосибирск. 1999. С.13-15.

[4] Пимен, Патриарх Московский и всея Руси. Слова, речи, послания, обращения / Пимен, Патриарх Московский и всея Руси. – В двух томах. - М. : Моск. Патриархия, 1977.

[5] Никодим (Руснак), митроп. Послания. Слова, речи. - В двух томах. - Харьков: «Прапор». 1995. С.604.

[6] Сергий (Костин), еп. Речь при наречении во епископа 13 августа 1955 года" //Журнал Московской Патриархии. М., 1955, № 10 - С. 15.

[7] Иоанн (Лавриненко), архиеп. Возвращение на Родину и первые впечатления пребывания на ней // ЖМП. 1946. № 9. - С. 58.

[8] Никодим (Руснак), митроп. Послания. Слова, речи. В двух томах. Харьков: «Прапор». 1995. - С.9.

[9] Личный архив прот. Дмитрия Сазонова. Воспоминания протоиерея Николая Королева о костромских архиереях.- Машинопись. 2005.- С.3.

[10] Эдельштейн Г., свящ. Записки сельского священника. - М.: РГГУ, 2005. - С.120.

[11] Костромские епархиальные архиереи со времени открытия епархии. 250 лет Костромской епархии. Юбилейная брошюра по случаю 250-летия Костромской епархии. - Кострома-Мюнхен.1994. - С. 38.

[12] Шкаровский М. В. Русская Правосалвная Церковь в ХХ веке.- М.: Вече, Лепта, 2010.- С.430.

[13] Центральный архив Министерства Обороны (ЦАМО). Ф.33. Оп. 746923. Д.97. - С.4.

[14] Одинцов М. И. Пимен (Извеков) — последний «советский» патриарх. // «Отечественные архивы». 1995. — № 1. — С. 24.

[15] Групповое дело "дело епископа Гавриила (Абалымова) и др., 1931г." ЦА ФСБ РФ. Д.Р-35500.

[16]  Государственный архив новейшей истории Костромской области (ГАНИКО). Ф. Р-21-2. Оп. 6. Д. 652.

[17] 7 июля 1954 года вышло постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах её улучшения»; 4 октября 1958 года ЦК принял секретное постановление «О записке отдела пропаганды и агитации ЦК по союзным республикам “О недостатках научно-атеистической пропаганды”», которое обязывало партийные, комсомольские и общественные организации развернуть пропагандистское наступление на религиозные пережитки советских людей; 16 октября 1958 года Совет Министров СССР принял постановление «О налоговом обложении доходов предприятий епархиальных управлений, а также доходов монастырей»; 13 января 1960 года было принять постановление ЦК КПСС «О мерах по ликвидации нарушений духовенством Советского законодательства о культах»; 16 января 1961 года, Совет Министров СССР принял специальное постановление «Об усилении контроля за деятельностью церкви». Гераськин Ю. В. Из истории хрущёвского наступления на Русскую православную церковь // Новый исторический вестник. — 2009. — № 19. — С. 71—79.

[18] В 1960 году были арестованы и осуждены « за неуплату налога и сокрытие доходов» архиеп. Казанский  Иов (Кресович), который отсидел 3 года, архиеп. Андрей (Сухенко)приговорен к 8 годам заключения, пытались судить архиеп. Иркутского Вениамина (Новицкого). С 1961 по 1964 гг. по религиозным мотивам было осуждено 1234 человека. Цыпин, В., прот., История Русской Православной Церкви. 1917-1997, М., 1997, С. 422, 426.

[19] Кроме Н. Эшлимана, он в 1960 году рукоположил недавнего зэка – Д. С. Дудко, проведшего в лагерях 8 лет. Принял участие в судьбе прот. А. Меня: несмотря на кляузу, помог перейти на другой приход. Никитин В. А. Патриарх Пимен: Путь устремленный ко Христу. М.: Эксмо: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви. 2011. - С. 128-130.

[20] Эдельштейн Г., свящ. Записки сельского священника. М.: РГГУ, 2005. - С.119.

[21] Поповский М. Жизнь и житие Войно-Ясенецкого Луки архиепископа и хирурга. М., 1999. - С. 478.

[22] Государственный архив Костромской области (ГАКО). Ф р- 2102. Оп. 5. Д. 41. - Л.13.

[23] ГАКО. Ф. р-2102. Оп.5. Д. 41. - Л.24.

[24] Эдельштейн Г., свящ. Записки сельского священника. - М.: РГГУ, 2005. - С.120.

[25] За пять лет, с 1958 по 1963 годы ( Упр. Костромской епархией еп. Пимен и еп. Никодим) количество действующих храмов сократилось на 7 церквей, а за 10 лет, с 1963 по 1973 гг. , годы управления епархией архиепископа Кассиана  на 4 церкви. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. р-6991. Оп.2. Д, 486. - Л. 112-115.

[26] АЕУ. Отчет по Костромской епархии 1958 г. - Кострома, 1959 - С. 2; Отчет по КЕ 1963 г. - С.2, Отчет по КЕ 1973 г. - С. 3, Отчет по КЕ 1983 г. С.3; Отчет по КЕ 1988 г. - С.3,12.

[27] Архипастырские труды: [Архиеп. Молотовский и Соликамский Иоанн (Лавриненко)] // ЖМП. 1955. № 12. - С. 8; 1956. № 1.-  С. 13; 1957. № 2. - С. 10-11; № 4. - С. 9; 1958. № 12. - С. 6.

[28] Епископ Донат (Щеголев), отец Иоанн Романюк, и целый ряд других священников вынуждены были  покинуть Новосибирск после 14 апреля 1961 года. Множество газет, в том числе центральная газета «Правда», напечатали тогда статьи об «убийцах в рясах», обвинив в гибели одного из проникнувших в кафедральный собор с целью ограбления подростка, который был застрелен сторожем, церковников. Был организован суд: одного из сторожей приговорили к расстрелу, второго — к восьми годам лишения свободы (за два месяца до освобождения умрет и он). «Убийцы в рясах».// Правда. 1961, 18 мая.

[29] ГАКО. Ф. р-2102. Оп. 5. Д. 44. - Л.26-27.

[30] Эдельштейн Г., свящ. Записки сельского священника. - М.: РГГУ, 2005. - С.120.

[31] Архив КЕУ. Личное дело протоиерея Константина Ильчевского.

[32] ГАКО. Ф  р-02102.  Оп. 5. Д. 32. -Л.4.

[33] ГАКО. Ф  р-02102.  Оп.5. д. 32. - Л.16.

[34] ГАКО. Ф. р-2102. Оп.5 д. 32.  - Л.1.

[35] Архив Костромского Епархиального Управления (КЕУ). Отчет Костромской епархии за 1962 г. Кострома, Машинопись. 1963. - С. 10.

[36] Архив КЕУ. Отчет Костромской епархии за 1962 г. Кострома, Машинопись. - 1963. С.9.

[37] Архив КЕУ. Отчет КЕ за 1962. - С.4-5.

[38] ГАКО. Ф. р-2102 оп. 5. Д.34. - Л.17.

[39] АЕУ. Отчет по Костромской епархии 1958 г. -С.3, Отчет по КЕ 1963 г. С. 4, Отчет по КЕ 1973 г.-  С. 5, Отчет по КЕ 1983 г.-  С. 5, Отчет по КЕ 1988 г. - С.14.

[40] ГАКО. Ф. р-2102. Оп.5. Д. 34. - Л. 8-12.

[41] Архив КЕУ. Отчет Костромской епархии за 1984.-  С. 9.

[42] Архив КЕУ. Отчет Костромской епархии за 1980 г.-  С.7.

[43] Личный архив прот. Дмитрия Сазонова. Распоряжение настоятелю Спасо-Запрудненской церкви г. Костромы протоиерею Иоанну Сазонова от 17.01.1985 г. №33ю

[44] Архив КЕУ. Отчет Костромской епархии за 1988 г. С. 8-9.

[45] Архив КЕУ. Отчет по Костромской епархии. Приложение Приход и Расход.  Отчет 1958 г. - С. 1-6, Отчет по КЕ 1963 г. - С. 1-5, Отчет по КЕ 1973 г.-  С. 1-6, Отчет по КЕ 1983 г.-  С.1-5,  Отчет по КЕ 1988 г. - С. 1-6.

[46] Архив КЕУ. Отчет Костромской епархии за 1988г. Приход-расход. - С.2

[47] Архив КЕУ. Отчет 1988 г. - С.4

[48] Никодим (Руснак), митроп. Послания. Слова, речи. В двух томах.  - Харьков: «Прапор». 1995. - С.118-119.