О жизни протоиерея Василия Магер

История Церкви ХХ в. история жизни новомученников и исповедников Российских не до конца исследована в настоящее время, т.к. эта тема слишком долго находилась вне сферы интересов историков и краеведов. Важным вкладом в это дело служит созданная   профессором ПСТПУ Николаем Евгеньевичем Емельяновым база данных новомученников и исповедников Российских, которую образно называют «история Церкви, написанная компьютером». В базу данных внесена информация о протоиерее Василии Магер, моем деде.

В течение шестидесяти лет своей жизни я практически ничего не знала о жизни своего деда, о суровых испытаний, выпавших на долю его детей. В 2000 году мой отец Магер Петр Васильевич впервые опубликовал в газете «Православная Москва» статью «Сила молитвы». После смерти отца в 2004 году я начало собирать документы, отражающие исторические события в отечественной истории, а также сведения о жизни семьи Магер, чтобы уточнить факты биографии моих родных, прежде всего отца и деда. За прошедшие пять лет мне удалось посетить места, связанные с жизнью Василия Магер и его семьи Белоруссия, Сибирь, Поволжье, в Архангельской области, получить интересные архивные документы в Москве, Костроме, Иваново, Ярославле, познакомиться с историко-краеведческими материалами в местных музеях и в материалах научно практических конференций по тематике, связанной с предметом моего исследования родословной моей семьи в контексте истории ХХ века.

       Мой дед, Магер Василий Устинович родился в древнем местечке Крево Виленской губернии на окраине Российской империи, 14 января 1883 году в крестьянской семье. В конце 19 века местечко Крево, где проживала семья моего прадеда Устина Магера представляло собой истории глухое провинциальное селение. Население крестьянского сословия имел земельные наделы – хутора. Б Крево было два православных храма, один из которых Церковь Александра Невского стоит и поныне. (фото)

В это время получило развитие строительство Любаво-Роменской железной дороги (1873).Случилось так, что в начале ХХ века крестьянский парень стал железнодорожным служащим. Женился на дочери железнодорожника из Харьковщины, с которой познакомился в церкви, где они вместе пели на клиросе.

С началом Первой мировой войны Василий Магер был призван на службу в крепости Петра Великого, находившуюся под Ревелем. (фото)

В феврале 1917 после революции продолжал служить в крепости в армии Керенского.

Во время Первой мировой войны линия фронта проходила по руслу речки Кревянки, разделив село на два укрепленных лагеря Русский и германский. Противостояние длилось три года. Крево практически было уничтожено. Население было вынуждено уйти в беженцы. Прадед Устин Магер погиб от разрыва снаряда, упавшего в огород.

После заключения Брестского мира российские земли, где расположено Крево отошли Германии, а с 1921 года эта территория принадлежала Польше. Часть жителей Крево из беженцев вернулась, восстановили жилище и жили при польском правлении до 1939 года.

Исторические события первой половины ХХ века привели к тому, что детей Устина Магера разбросало в розные концы бывшей Российской империи. Сын Иван жил на Украине работал на железной дороге в Конотопе, дочь Софья проживала в Псковской области, потом в Москве, дочь Надежда оказалась в Красноярске, сын Антон остался на родине, проживал в Вильно.

После Октябрьского переворота Магер Василий Устинович с семьей (с двумя детьми) оказался в Сибири, где служил кондуктором на железной дороге. Семья проживала в Красноярске до 1924 года, родилось трое детей (один умер в младенчестве).

Семья проживала в железнодорожном района Красноярска, где расположена сохранившаяся до настоящего времени кладбищенская церковь, построенная в 1909 году. Вероятно, там крестили родившихся в 1918, 1920, 1922 г.г. детей и отпевали умершего младенца. Василий Магер, имея хороший голос пел в церковном хоре. Более ста миллионов православных верующих России подверглись, все без исключения, разнообразным гонениям, притеснениям, дискриминации – от издевательств и увольнения с работы до расстрела.[1]

Служба в церковном хоре послужила поводом для недовольного начальства,чтобы уволить Василия Магера с работы. «Иди в церковь, молись Богу, пусть Бог тебе поможет» - так говорили Магеру на работе.

       В 1924 году семья переехала на родину друга семьи Попова Александра Николаевича в село Сидоровское Красносельского района Костромского округа Костромской губернии, где проживала его мать. Голод, разруха, отсутствие собственного жилья - в таких условиях проходили детские и юношеские годы моего отца. Жили при церкви в селах, где дед служил псаломщиком, а потом диаконом.

К 1932 году в семье было восемь детей (из 10 родившихся двое умерли).

Главным духовным подвигом Василия Магера явился тот факт, что в годы богоборчества, он выбрал путь священнослужителя. В 1924 году Василия Магера взяли псаломщиком в Николаевской церкви VII Нерехтского округа села Никольскаго-Аладьиных (ныне Приволжский район Ивановской области). В храмах служили как правило превосходные псаломщики: они читали четко, с осмысленными паузами, безупречно знали служебный обиход, церковнославянский язык. В 1928г. из с.Сидоровское в с.Никольское прибыла делегация крестьян с предложением Василию Магеру занять освободившуюся должность диакона. Однако священники села Сидоровског Александр Аристархович Назарицкий и Василий Сперанский, составлявшие круг общения Магера В.У., по его мнению, что "Попы считают меня необразованным, им не нравится мой акцент". Василий Магер не сразу принял это предложение: он думал о том, достоин ли он принять сан священнослужителя и сможет ли он в условиях гонений на Церковь устоять и не отказаться от служения. Но колебался он недолго. Полагаясь на Волю Божию, он дал согласие и был рукоположен во диакона. [2] Но вскоре в том же 1928 году Василий Магер как служитель религиозного культа был лишен избирательных прав Сидоровским сельским советом Костромской губернии.

         Разгул репрессий, коснувшийся практически всех социальных слоев населения Советского Союза не обошел стороной и нашу семью с нерусской фамилией Магер.

В стране существовали следующие «группы риска», которым пришлось принять на себя удар репрессий. Эти группы соответствовали структуре органов НКВД. Третьему отделу НКВД (контрразведке) соответствовали советские граждане, проживавшие ранее за рубежом («перебежчики»), имеющие родственников за границей, представители некоренных национальностей («националы»). Для отправления дела «на тройку» оказывалось достаточно собрать свидетельские показания о том, что обвиняемый был «социально чуждым элементом». Заполнению анкеты арестованного предшествовало несколько наводящих вопросов. В группу риска попадали те, кто имел хотя бы мимолетные контакты с иностранцами. Преступной считалось в 30-е гг. переписка с заграницей, даже если отправителями выступали ближайшие родственники. А Василий Магер в эти годы вел переписку с братом Антоном, который звал его вернуться на родные земли. После обращения в Польское правительство за разрешением на переезд, в получении визы ему было отказано.   Магер В.У. никогда не скрывал своего белорусского происхождения. На допросе у следователя в 1930 году он сообщал: "По национальности я белорус. Хочу поехать в Польшу, т.е. на родину к родственникам и ходатайствую об этом Польскому государству."[3] На вопрос, имеются ли родственники за границей СССР, он отвечал: "В Польской республике в Вильно живет брат Антон Магер." [4] Тот факт биографии деда, что он рожден в Виленской губернии и поддерживает связь с братом, живущим в Вильно, наряду с немецкой фамилией, вызывал подозрения у карающих органов. Об этом свидетельствуют документы следственного дела 1930 года, когда Василий Магер был арестован в составе группы жителей села Сидоровское. Николюхин И.Н., сапожник артели "Красный сапожник", в свидетельских показаниях сообщил: "Магер приехал к нам в село недавно, но говорил, что ничего не боится, т.к. является польским подданным. И что имеет справку от РИК и скоро поедет в Польшу. Бывает в компании у священников, а к нему ходит Попов А.Н. с которым они друзья, и вместе приехали в село Сидоровское."[5] Василий Магер действительно дружил с бывшим офицером Царской армии Поповым Александром Николаевичем, когда они проживали в Сибири, у которого была жена польского происхождения, который стал крестным отцом у его сына Дмитрия. Попова А.Н. считали руководителем организованной группы антисоветчиков в селе Сидоровское. По материалам дела видно, что доказательств предъявленных обвинений не существует, но суровый приговор был вынесен и А.Н.Попов сгинул и о дальнейшей его судьбе никому не известно.

           Формой отбора жертв, наиболее адекватных массовому террору, стала работа с документами, причем не только в оперативном архиве НКВД, но и в отделах кадров предприятий, учреждений, адресных столах, На каждого заводилось дело - формуляр. В случае если в нем оказывались компрометирующие данные, оно переводились в разряд агентурных дел, объединявших, как правило, группу лиц. Известны случаи, когда дела формировались «задним числом», чтобы оправдать поголовные аресты той или иной организации.[6]

Преследование церкви (эта революция, как и любая другая, ставила своей главной целью уничтожение церкви, семьи и исторической памяти народа), покровительство сектам, внесение смуты в православную Церковь, («живая церковь») - все эти способы борьбы применялись для уничтожения духовного стержня русского народа.[7]

     В Постановлении Президиума ВЦИК от 06.04.1929г определено "Район деятельности служителей культа, религиозных проповедников, наставников и т.п. ограничивается местожительством обслуживаемого или религиозного объединения и местоположением соответствующего молитвенного помещения." Создавались условия, худшие всякого гетто. Им дозволялось лишь "отправление культов" в стенах "молитвенных домов", а просветительная и благотворительная деятельность категорически запрещалась. Частное обучение религии интерпретировалось теперь в предельно суженном объеме – лишь право родителей обучать религии своих детей. Таким образом православные люди были обречены на гонения, а члены их семей были лишены гражданских прав.

       Циркуляр НКВД для председателей исполкомов гласит "Перед намечавшейся активизацией религиозных объединений, зачастую использующих свое влияние на известные прослойки трудящихся, - надзору за деятельностью этих объединений должно быть уделено серьезное влияние.

24 февраля 1930 г. диакон Василий Магер был арестован Костромским Окружным отделом ОГПУ. В тот же день ему было предъявлено обвинение по 58-8 (в проведении антисоветской агитации, травле колхозников). Советская власть с первых дней своего существования поставила задачу – полное, с самой беспощадной жестокостью, уничтожение Православной Церкви. В начале 1929 г. Каганович писал: «церковь единственная легальная контрреволюционная сила». Таким образом в ходе массовых репрессий легкой добычей оказались священнослужители. К ним примыкали группы церковных активистов, которые не скрывали своего отношения к «безбожникам» и в то же время требовали от местных органов власти соблюдения конституционных прав. К ним относились «бывшие» церковные старосты, певчие. Согласно такой установке в антисоветскую группу села Сидоровское с диаконом Василий Магер попали два священника, псаломщик, а также церковные активисты села, которые к тому же оказались представителями имущего класса владельцев торговых заведений. Обвинительные показания против священников давали коммунисты, комсомольцы - бедняки, батрачившие в прошлом на зажиточных селян, записавшихся в колхозники, чтобы пользоваться чужим имуществом.

         Для уничтожения Церкви изнутри происходило насаждение обновленческого раскола при поддержке ВЧК–ГПУ–ОГПУ. Постановлением тройки при ОГПУ поИвановской Промышленной области от 26 апреля 1930 г. дело по обвинению В.У. Магера было прекращено, он был освобожден из-под стражи с подпиской о невыезде. При этом он был обязан ежемесячно являться в с Красное и давать отчеты районным уполномоченным ОГПУ о настроении прихожан. Допустили его служить в храме, но служба была разрешена без проповеди (священник, псаломщик, диакон, певчий в хоре). После освобождения диакона Василия. Магера переводят служить в село Наволоки. Семье дали в аренду небольшой домик возле церкви Успения Божией Матери с большой белой колокольней. Позже станет очевидным, что Магеру предписано служить на обновленческий раскол. Именно в то время в Наволоки прибыл священник-обновленец Александр Боярский (дед известного актера Михаила Боярского) и склонял диакона Василия. Магера служить под его началом. Таким образом, Магера выпустили, чтобы он способствовал деятельности обновленцев. Но репрессии коснулись видных деятелей обновленчества. так в 1934 г в Иваново-Вознесенске был арестован Александр Боярский.

В Церковном сознании слово "обновленчество" ассоциировалось с понятием разрушения и уничтожения. Обновленческая церковь была антиканонична, ибо отвергала апостольские правила и правила Вселенских Соборов. Обновленцы захватили власть при помощи чудовищного обмана верующих масс, духовенства, иерархии. Свои реформистские положения обновленцы доказывали не канонически, а политически. Как только обновленцы захватывали храм, верующие переставали посещать службы. Храмы пустовали, местные власти закрывали церкви под предлогом отсутствия нужды в них.Обновленческих епархий и храмов к 1925 г. становится, с поддержкой ОГПУ, почти столько же, сколько и православных, но все их церкви пусты – народ не ходит в храмы, где служат обновленцы. Вскоре после приезда диакона Василия в Наволоки власти предприняли попытку закрыть храм. Прихожанам, собравшим множество подписей, удалось отстоять церковь. В селе проживали духовные чада епископа Кинешемского Василия (Преображенского), была крепкая православная церковная община. В связи с арестами духовенства, поступления в церковные кассы стали малы, и это послужило поводом для закрытия церкви в с. Наволоки.

Василий Магер с семьей переехал с. Семигорье, чтобы в церкви Благовещения Пресвятой Богородицы, служить диаконом со священником был Павлом Березиным. В с. Семигорье многодетная семья о. Василия (7 детей) не имела постоянного жилья и вынуждена была постоянно менять места проживания. Дети Василия Магера позже воспоминали, как они жили в церковной сторожке, в церковной котельной, в деревянной избе, купленной на дрова, и пр.

В 30-е годы церковная жизнь носила жертвенный характер. Само участие в богослужении клириков и мирян сопряжено было с ежедневной и ежечасной опасностью ареста и уже конечно верующие, посещавшие еще открытые храмы, рисковали своим служебным положением. Поэтому на службу ходили люди самоотверженные, настоящие исповедники.

Возрастало давление ОГПУ на восприемников св. Патриарха Тихона и всех священнослужителей «тихоновцев». В селе Наволоки, где у епископа Кинешемского Василия (Преображенского) был кружок, храм захватили обновленцы, и православные (прежде всего, духовные дети епископа) стали ходить в храм с. Семигорье, где служил священник Павел Никанорович Березин. Он не был лично знаком с епископом Василием, но заочно был его большим почитателем, и говорил «Я считаю епископа Василия столпом Русской Православной Церкви и праведником». Отец Павел был хорошим проповедником, и храм его во время богослужений всегда был полон. Осведомители подробно донесли властям о церковной жизни в Семигорье. В декабре 1932 г. ГПУ арестовало о. Павла и диакона Василия Магера, многих стали вызывать на допросы. [8]

Магер Василий Устинович был арестован в селе Семигорье Вичугского района Ивановской Промышленной области 14 декабря 1932 г. В присутствии понятых односельчан был произведен обыск, но ничего не обнаружено. При аресте каратели забрали все вещи, увели корову.

Предъявленное обвинение гласит: «Магер Василий Устинович, являясь диаконом и сподвижником епископа Василия (Преображенского), высланного за «контрреволюционную деятельность», изобличается в том, что совместно с «попом Березиным кулаком-церковником Тихомировым, последователями епископа Василия: Мальцевой, Сидиковым, Сторонкиным организовал тайные моления, собрания, организовали паломничество рабочих верующих семей в село Семигорье Вичугского района, чем отрывали их от работы и мероприятий советской власти».(30) Во время следствия Василий Магер содержался в ОГПУ г. Кинешмы.

На заседании судебной Тройки при Управлении НКВД СССР по Ивановской области слушали: "Магер Василий Устинович, 48 лет, происходит из м.Крево, бывшей Виленской губернии, диакон села Семигорье, Вичугского района, грамотный, лишенный избирательных прав, женат, семья из 9 чел, 8 детей от 3 до 18 лет"; постановили: «являлся активным членом контрреволюционной группы «Истинно Православная Церковь», руководимой епископом Преображенским и сам лично руководил кружком в селе Новлянском, устраивал нелегальные молитвенные сборища, куда привлекал колхозников и крестьян единоличников, вел антисоветскую и антиколхозную агитацию, распространяя контрреволюционные слухи среди крестьян. Он говорил: "Настоящая власть от антихриста, повиноваться ей нельзя. Советская власть ведет в рабство антихриста с помощью колхозов, употребляет все меры, чтобы через колхозы и фабрики отвлечь народ от церкви. С этим надо бороться и в колхозы не ходить»[9]

На допросе обвиняемый Василий Магер показал: «Я и Березин были обижены Советской властью как за притеснение в экономическом, так и в духовном. Наши взгляды на жизнь с советской властью расходились, т.к. мы по своим убеждениям отстаивали укрепление христианства, а советская власть всецело стоит за уничтожение религии. Мы с Березиным устраивали нелегальные моления, укрепляя селян в христовой вере». (34) На допросе он дал показания о том, что не знаком с высшим духовенством, а также с епископом Василием и сознался, что познакомил священника Березина с кружковцами, ходил и показывал квартиру Сторонкина и др. (35) «Проповеди Березина достигли цели: к нам в Семигорье было устроено целое паломничество рабочих и колхозников, которые укрепились в вере. (36)

Судебная Тройка при Управлении НКВД СССР по Ивановской области установила виновность Магера В.У. по ст.58 п.10-11 УК. Постановлением тройки при ПП ОГПУ по ИПО от 29 июля 1933 г. Магер В.У. осужден к десяти годам исправительно-трудовых лагерей. (37)

Верующих, подлежащих уничтожению, включили по ст.58 в великую стройку новых городов, каналов, заводов, железных дорог. Василий Устинович Магер отбывал наказание в одном из лагерей «Дмитрлага». Это был исправительно-трудовая колония «Хлебостроя». В результате болезни попал в тюремную больницу. В 1937 г. трое заключенных, находящихся на излечении с Магером, дали показания о том, что тот высказывался в защиту «врагов и предателей» Тухачевского, Гамарника и др.

Уголовное дело было возбуждено 11 июля 1937 г. в г. Рыбинске Управлением НКВД по Ярославской области. Оперуполномоченный 3 отделения ОМЗ НКВД при ИТК «Хлебостроя» Федоров, рассмотрел материалы по лишению свободы Василия Устиновича Магера, обвиняемого в контрреволюционной деятельности, на основании чего постановил завести следственное дело для расследования с последующим привлечением к уголовной ответственности.(38) Мерой пресечения было решено избрать содержание под стражей в тюрьме г.Рыбинска.[10] (39)

В деле имеется Протокол допроса обвиняемого 11.07.1937г. (40) протоколы очных ставки с Панифедовым А.А. (41), Антоновичем И.М. (42), Мироновым А.И. (43). Все эти документы одного содержания, очевидно, что составлены самим оперуполномоченным Федоровым. На допросе 11 июля 1937 г., проводимым Федоровым, В.У. Магер виновным себя не признал, т.к. высказываний в адрес советской власти не производил. По ложному обвинению Василий Магер был вторично осужден на 10 лет, считая с 10 октября 1937 г. с погашением прежнего приговора (49) и сослан в ИТЛ «Кулойлаг» Архангельской области.

Кулойский ИТЛ организован 16.08.37г. закрыт 17.02.42г. Реорганизован 25.05.40г.Кулойский ИТЛ переименован в Архангельский ИТЛ.[11] Производство: лесозаготовки, обслуживание Архангельского порта в навигацию. Концлагеря были разработаны Ч.К. как система устрашения и использования рабов (рабского труда). Голод, холод и недостаточное питание вызывали высокую смертность (до 10 - 15% в год, а в некоторых местах и выше). Эта смертность пополнялась следующим «набором». Беломоро-Балтийский канал и канал Москва–Волга также результат принудительного труда. Считается, что в концлагерях добывалось до 40 % минералов и 34.000 миллионов кубических метров промышленной древесины в год.Главное управление концлагерей узаконило устав, который давал лагерным властям неограниченные возможности осуществлять моральное и физическое давление над заключёнными.Среди заключенных мужчин и женщин было немало верующих, которые воспринимали приговор как мученичество во Славу Божью и Сталина воспринимали как «Бич Божий». Их судьбу разделяли многочисленные священнослужители Православной Церкви, которые умудрялись служить и совершать литургии в утешение и духовную поддержку верующих.[12]

Тяжкие испытания выпали на долю тех священников, что с середины 30-х годов отбывал свои нескончаемые лагерные сроки. Каторжный непосильный труд, голо, холод, издевательства от лагерных надзирателей. Но сосланные пастыри и в самых невыносимых условиях не отчаивались, сохраняли светлое христианское устроение души, выполняя самую главную задачу: строительство внутреннего храма, который неотступно стоит перед сознанием.

В 1943 году началась кратковременная «Сталинская оттепель». В Кремле В.И.Сталин принял трех митрополитов РПЦ 4 сентября 1943г. Историческая встреча. Советское правительство высоко оценило общественные усилия церкви в настоящей войне. Предложено открыть Духовные академии в Москве, в Киеве, В Ленинграде, собрать Собор епископа и избрать Патриарха Московского Всея Руси, восстановить издательскую деятельность. Но создан контролирующий орган Совет по делам РПЦ. В этом году Василий Магер был освобожден из заключения. ИТК "Кулойлаг" Архангельской области По состоянию здоровья о.Василия направлялся в дом инвалидов якобы по его просьбе. По пути следования поезд оказался в Иваново. сын Владимир работал шофером в Ивановском госпитале, он забрал отца у сопровождающей его медсестры и отвез в Семигорье к Матушке Анастасии. Василий Магер возвратился в с.Семигорье Вичугского р-на, откуда начались его ссылки.

       Василий Магер служил диаконом в 1930-1932гг. и активно выступал против насаждения обновленчества как сторонник епископа Василия Кинешемского, был репрессирован, после 11 лет отбывания наказания в лагерях, вернулся в 1943 году в Семигорье, где жила его большая семья (8 детей).

В 1946 г. во Владимирской епархии Василий Магер был рукоположен во иереи и назначен на приход в селе Семеновское. Из отчета Уполномоченного НКВД по Ивановской области: «В Ивановской области с 1948г активно действует епископ Венедикт, который проводит линию, насаждая монашество как среди духовенства, так и среди населения, опираясь на духовенство, которое в прошлом выступало против Советской власти Особым доверием пользуется Магер В.У., в прошлом один из приверженцев Василия (Преображенского), отбывавший по суду наказания за антисоветскую работу.»[13]

В 1949 снят с регистрации за проведение службы вне храма, в отдаленных деревнях и хуторах.[14] Восстановлен в1951 г. назначен вторым священником в Крестовоздвиженский храм в Заволжсий район.[15] С 1954 по 1957 г служил с селе Спасское Приволжского района, В 1957-1959 в селе Острецово Родниковского района. Все годы ходатайствовал за открытие храма в селе Семигорье.[16] Василий Магер окончил свой путь в 1960 году и покоится на Семигорском кладбище (фото).

       В настоящее время в Семигорье Благовещенский храм, в который в годы богоборчества был приходским, исповедники Павел Березин и Василий Магер отстаивали истинно православную Веру в Христа в ныне является подворьем Свято-Введенского женского монастыря в Иваново. К сожалению, в 2009 году он разобран и перестал существовать как памятник подвижникам Православия и как объект церковного зодчества. (фото)

       Предстоит изучить историю православия в Виленской епархии, где прошло детство и юность будущего сельского православного священника Ивановской епархии. Можно надеяться на помощь православных историков, участников ХХ Богословской конференции Православного Свято-Тихоновского университета, посвященной 20-летию канонизации Патриарха Тихона (Белавина), который в начале ХХ века служил в Виленской епархии.

Потомки Василия Магера в настоящее время совершают поездки по селам, где жили наш предки и изучаем исторические обстоятельства, в которых исполнял свой пастырский долг Василий Магер. 13 ноября в день памяти протоиерея Василия Магер14 января – день рождения моего деда, Магер Василия Устиновича. Именно в это время мне довелось побывать в древнем местечке Крево Виленской губернии на окраине Российской империи, где в 1883 году в крестьянской семье родился мой дед. Настоятель Кревского храма О. Валентин на службе помянул о. Василия. Вечная Память Исповеднику Российскому!