19 августа. Преображение Господа нашего Иисуса Христа на горе Фавор

19 августа  совершается воспоминание величайшего в истории мира события – Преображения Господа нашего Иисуса Христа на горе Фавор.

В народе это праздник носит название Яблочного, или Второго Спаса. Событие Преображения совершилось на вершине горы Фавор, куда Спаситель взял для  утверждения в вере своих ближайших учеников Петра, Иакова и Иоанна. На молитве лицо Иисуса просияло как солнце и одежды Его стали белыми как снег и как свет блистающими. В этой славе явились два ветхозаветных пророка, живыми взятые на небо – Моисей и Илия и беседовали с Христом о грядущих Его страданиях и смерти в Иерусалиме. Внезапно светлое облако покрыло апостолов (это Дух Святой покрыл их, немощных людей, не могущих созерцать славу Божию) и они услышали из облака голос Бога Отца, говорящий о Сыне: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение, Его слушайте!» От видения, свидетелями которого они оказались, ученики Христовы в страхе упали на землю. Когда же Иисус подошел и прикоснулся к ним, то они, увидели своего Учителя в обычном Его состоянии. Преображение Господа на горе Фавор – это событие, служащее для утверждения веры человека в жизнь после смерти, в жизнь всеобщего воскресения и преображение мира. В конце праздничной Литургии в храмах совершается освящение яблок и других плодов нового урожая (виноград, груши, сливы). По традиции, до праздника  есть плоды (яблоки) воспрещается. Идет Успенский пост. В день праздника разрешается вкушение рыбы (Успенский пост).

В этот день престольный  праздник в Преображенском храме с. Спас Бураки, д. Середняя, Костромского района, в церкви  г. Нерехта, с. Шартаново, Чухломского р-на, г. Солигалич, п. Судиславль, с. Шишково, Судиславского р-на, с. Столпино, с. Чернышево, Кадыйского р-на, С. Красногорье, Макарьевского р-на, в Преображенском храме Макариево-Писемского женского монастыря. В 2000 г. отмечалось 600-летие основания обители преподобным Макарием. В обители почивают мощи  преподобного.

Справка: История

Основатель монастыря преподобный Макарий принадлежал к роду костромских бояр Писемских. Еще в молодости он ушел в обитель преподобного Сергия и был пострижен радонежским игуменом в монашество; желая пустыннической жизни, преподобный Макарий по благословению аввы Сергия вернулся в родные места и поселился на берегу речки Письмы (место его кельи находится в 1 километре от основанной позднее обители и известно как «старая пустынь преподобного Макария»). Вскоре на Письму пришел другой ученик «игумена земли Русской» преподобный Павел Обнорский. Святые подвизались вместе два десятилетия; затем преподобный Павел ушел на реку Обнору, где впоследствии основал Троицкий Павло-Обнорский монастырь, а преподобный Макарий и собравшиеся к нему сподвижники в конце XIV века положили начало новой обители, воздвигнув в ней деревянный храм в честь Преображения Господня. Здесь, в монастыре, святой Макарий преставился ко Господу и был погребен (предположительно в конце первой четверти XV столетия).

Уже в XV веке обитель на Письме стали именовать «Макариевой пустынью». В середине XVI века монастырь утратил самостоятельность и был приписан к находившейся в нескольких десятках верст от него Павло-Обнорской обители. Вскоре после 1721 года монастырь на Письме был упразднен и обращен в приходскую церковь, стал погостом. В середине восьмидесятых годов XVIII века деревянный Преображенский храм с приделом во имя преподобного Павла Обнорского, где покоились под спудом святые мощи основателя монастыря, сгорел – однако, как отмечали очевидцы, на гробнице писемского старца не оказалось не только горящего дерева и углей, но даже пепла: напротив, она была покрыта необыкновенной росой. В 1786 году над местом погребения построили новый деревянный Преображенский храм, а к 1821 году рядом с ним возвели каменную церковь в честь Преображения Господня с приделами во имя преподобного Макария Писемского и Павла Обнорского и во имя святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана Асийских. В 1907 году деревянный Преображенский храм вновь сгорел и был возобновлен в 1909 году.

В 1951 году местные власти прекратили доступ верующих к святым мощам преподобного Макария: входы в деревянный Преображенский храм и в его подклет, где находилась гробница, были заколочены. Долгое время здесь не было постоянного священника, остававшийся действующим каменный храм неоднократно подвергался угрозе закрытия. Лишь в 1971 году на Письму прибыл священник Михаил Беляев – уроженец Буйского района, ветеран Великой Отечественной войны, в 1949-1956 годах по обвинению в «контрреволюционной агитации и пропаганде» находившийся в казахстанских и сибирских лагерях. Попечением отца Михаила богослужебная жизнь на погосте продолжалась, однако местные деревни постепенно исчезали, прихожан становилось все меньше и меньше.

Определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 26 февраля 1994 года Спасо-Преображенский Макариево-Писемский монастырь был возрожден как женская обитель. 1 ноября 1998 года деревянный Преображенский храм, закрытый в 1951 году и восстановленный сестрами обители, был освящен во имя преподобного Макария Писемского. Возродился и колодец близ храма, ископанный самим основателем обители. В 2000 году в монастыре построен новый деревянный храм во имя благоверного великого князя Александра Невского и праведной Ангелины Сербской. Духовником обители является прежний священник погоста, принявший монашество – архимандрит Михаил (Беляев).

В этот день вспомним костромскую церковь в честь Преображения Господня в Подвязье (на пересечении улиц Островской и  Депутатской. Впервые этот храм упоминался в  костромской писцовой книге в 1628 г. как монастырская церковь одноименного монастыря. В 1691 г. церковь стала приходской. В  1738 г. церковными властями был дан указ отстроить церковь в камне. Среди хранившихся в нем святынь почитался костромичами крест с частицами мощей святых угодников Божиих и икона Божией Матери «Всех скорбящих Радость».

Вспомним утраченные Преображенские церкви с. Спас-Вежи, с. Бураково, с. Спасского в Ямщиках, Костромского р-на, с. Шишикина, с. Выродково Судиславльского р-на, погоста Попково, пог. Верховья, с. Говеново, Галичского р-на, с. Денисовское, с. Сорхты, с. Горкина, с. Спас-Назоги Нерехтского р-на, с. Спасского, с. Орехово, с.. Хрипелей,  Буйского р-на, с. Булина, с. Пелегова, Макарьевского р-на, Преображенский собор г. Чухломы, с. Серапихи Чухломского р-на, с. Михайловского Кологривского р-на,

После закрытия в 1929г. храм, к середине 30-х годов ХХ столетия был полностью разрушен.

В этот день мы вспоминаем трех священников, жертв репрессий 30-х гг. ХХвека, носивших фамилии Преображенский: священника с. Шушкодом В. А. Преображенского (обвинялся по ст. ст. 58-10, 11 УК РСФСР. Расстрелян 20.08.1937г.), священника Воскресенской церкви с. Исаево Буйского уезда Н. Е. Преображенского (обвинялся в КРД. Расстрелян 17.11.1937г.), священника с. Солда Солигаличского р-на П. И. Преораженского (обвинялся в КРД. Расстрелян 21.09.1937г.).

Один из святых собора Костромских святых – святитель Василий , епископ Кинешемский (+1945), также носил фамилию Преображенский.

Епископ Кинешемский Василий (в миру Вениамин Сергеевич Преображенский), священноисповедник, родился в 1876 г. в г. Кинешме Костромской губ. ( ныне Ивановская обл.) в священнической семье. После окончания гимназии поступил в Киевскую духовную академию, которую окончил в 1901 г. со степенью кандидата богословия, и был определен преподавателем в Воронежскую духовную семинарию. За диссертацию «О скитском патерике» ему была присуждена степень магистра богословия. Зная в совершенстве как древние, так и новые европейские языки, Вениамин Сергеевич для более углубленного изучения европейской культуры уехал в Англию и в 1910-1911 гг. прожил в Лондоне. Там он попал на лекцию основателя скаутского движения Роберта Баден-Пауэлла, которая произвела на него столь сильное впечатление. В 1914 году он еще раз съездил в Англию специально для изучения скаутизма, побывал в летних лагерях. После этой поездки начал работать над книгой «Бой-скауты. Руководство самовоспитания молодежи по системе “скаутинг”» сэра Роберта Баден-Пауэлла применительно к условиям русской жизни и природы», которая вышла в 1917 году. «Необходимость воспитания воли и моральных эмоций особенно остро чувствуется в русском обществе, и все попытки, идущие в том направлении, заслуживают самого серьезного внимания, как бы ни были они несовершенны», — написано в этой книге. После возвращения поступил преподавателем иностранных языков и всеобщей истории в Миргородскую мужскую гимназию; а в 1914 году переехал в Москву и устроился преподавателем латинского языка в Петровской гимназии. Окончил педагогический институт, в 1920 году был рукоположен и принял постриг. С 1921 года – епископ Кинешемский, в 1923 г. арестован на два года. В июле 1933 года отправлен в исправительно-трудовой лагерь под Рыбинском. Осенью 1943 года арестован снова, сидел в Ярославской тюрьме. Через два месяца этапирован в Москву, где получил 5 лет ссылки в Сибирь. Умер в ссылке 13 августа 1945 года.

В 1981 году решением Архиерейского собора РПЦЗ канонизирован в лике священномученика со включением в Собор новомучеников и исповедников Российских и установлением памяти 13 августа. 18 октября 1985 года были обретены мощи святителя и привезены в Москву, а затем перенесены в Иваново в Свято-Введенский женский монастырь. В 1993 году епископа Василия Кинешемского признали местночтимым святым Ивановской епархии, а в 2000 году, когда был канонизован собор новомучеников и исповедников Российских, — общероссийским святым. Его мощи до 2012 года находились в Свято-Введенском женском монастыре города Иваново.

В 2011 году в Кинешме рядом с храмом Вознесения Господня открыта часовня святителя Василия Кинешемского. 4 апреля 2014 года в Кинешме открыт музей святителя Василия Кинешемского. Новое здание точно повторяет контуры сгоревшего дома, в котором Василий Кинешемский служил в годы изгнания. Среди экспонатов — ряса, кадило, рукописи и другие личные вещи, которые более полувека хранились в семьях духовных детей святителя.

Память совершается по старому стилю: 22 января (Новомуч.), 7 июня (Иван.), 31 июля (13 августа).

Канонизации в России

Первыми русскими святыми были князья-страстотерпцы Борис и Глеб. От крещения Руси до упразднения патриаршества при Петре I было канонизировано около 300 святых. За двести лет синодального периода в Российской православной церкви совершено всего пять канонизаций, но еще семерых святых Синод прославил при Николае II. Самая известная николаевская канонизация — прославление преподобного Серафима Саровского в 1903 году, когда император настоял на причислении старца к лику святых вопреки мнению большинства членов Синода и самого обер-прокурора Константина Победоносцева.

При советской власти появление новых святых долгое время было невозможно. Однако, когда советское правительство стало использовать Церковь в международных отношениях, было разрешено канонизировать «внешнеполитических» святых — Германа Аляскинского и Николая Японского. В 1987 году начинается подготовка к празднованию тысячелетия крещения Руси и тогда же была создана историко-правовая группа при комиссии по проведению юбилейного празднования. Эта группа под руководством митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия (Пояркова) подготовила канонизацию девяти святых, среди которых Андрей Рублев, Максим Грек, Феофан Затворник, блаженная Ксения Петербургская. После празднования группа преобразована в постоянно действующую Комиссию по канонизации святых при Священном Синоде. Митрополит Ювеналий возглавлял ее до 2011 года.

Новые мученики

В 1942 году НКВД СССР по поручению Политбюро принял «необходимые меры к обеспечению издания Московской патриархией книги-альбома “Правда о религии в СССР” в соответствии с представленным планом». Это был один из контрпропагандистских ходов в ответ на разыгрывание немцами религиозной карты на оккупированных территориях. В этом издании Московской патриархии написано: «За годы после Октябрьской революции в России бывали неоднократные процессы церковников. За что судили этих церковных деятелей? Исключительно за то, что они, прикрываясь рясой и церковным знаменем, вели антисоветскую работу. Это были политические процессы, отнюдь не имевшие ничего общего с чисто церковной жизнью религиозных организаций и чисто церковной работой отдельных священнослужителей. Православная церковь сама громко и решительно осуждала таких своих отщепенцев, изменяющих ее открытой линии честной лояльности по отношению к советской власти».

Этой официальной позиции Русская православная церковь, получившая в рамках той же сталинской контрпропагандистской кампании возможность избрать Патриарха и открыть учебные заведения, придерживалась все годы советской власти: гонений на верующих в СССР не было. «Непоминающие» и многие другие группы верующих остались за границами легальности, но после смерти патриарха Сергия значительная их часть постепенно выходила из подполья и видимым образом сливалась с официальной Церковью. Исповедники, выжившие после допросов и многих лет лагерей, передавали свой опыт. Знаменитые старцы, к которым в 1960–1980-е годы были настоящие паломничества как интеллигентов так и совершенно простых людей, — Иоанн (Крестьянкин), Павел (Груздев), Таврион (Батозский), — сами прошли через лагеря. Множество монахов разоренных монастырей жили в миру и работали кто в семьях советской интеллигенции нянями (очень достоверный образ такой няни-монахини Василисы в «Казусе Кукоцкого» Людмилы Улицкой совпадает с рассказом сына музыкального критика Андрея Золотова о своей няне Татеньке, хотя хронологически Золотов написал свои воспоминания о жившей в его семье дивеевской монахине уже после выхода романа), а кто — в советских НИИ (например, монахиня в миру Игнатия (Пузик) из общины Высокопетровского монастыря была доктором биологических наук, занималась исследованиями туберкулеза, а дома тайно писала книгу «Старчество в годы гонений», чтобы сохранить память о своем наставнике — преподобномученике Игнатии и уникальной общине, которую он создал и окормлял в 1920–1930-е годы). Устное предание о святости, проявленной в годы красного террора и репрессий, сохранялось и в семьях духовенства. Священнические роды не были уничтожены под корень: Правдолюбовы, Соколовы, Амбарцумовы хранили память о пострадавших дедах, надеялись узнать обстоятельства их гибели.

Вместе с царской семьей к святым причислили католика Алоизия Труппа и лютеранку Екатерину Шнейдер.

Саму идею того, что погибшие при советских гонениях могут быть канонизованы, привезли из-за границы вместе с «самиздатом». В эмигрантской среде циркулировали как воспоминания и реальные свидетельства, так и мифы о преследованиях верующих. Уже в 1925 году в Париже была издана «Черная книга (“Штурм небес”). Сборник документальных данных, характеризующих борьбу советской коммунистической власти против всякой религии, против всех исповеданий и церквей» Александра Валентинова. Священник Михаил Польский, с 1921 по 1930 год побывавший и в Соловецком лагере особого назначения, и в ссылке в Зырянском крае, ухитрился не только сбежать из заключения, но и выехать из СССР через персидскую границу. Оказавшись за границей, он присоединился к Русской зарубежной церкви (РПЦЗ) и написал труд «Новые мученики российские». Этот двухтомник, изданный в Джорданвилле в 1949-м (первый том) и 1957-м (второй том), стал одним из бестселлеров религиозного тамиздата в СССР. Польский на основе вывезенных им из СССР воспоминаний, устных свидетельств и разрозненных публикаций в зарубежных изданиях, реконструировал судьбы нескольких десятков известных ему церковных людей, погибших в основном в Гражданскую войну и самом начале репрессий. Уже в 60-е в Париже была издана книга религиозного диссидента Льва Регельсона «Трагедия Русской Церкви. 1917–1945 год», к которой прилагалась обширная летопись. Книга Регельсона писалась в СССР, поэтому он и его помощники не только собирали устные рассказы, но и работали в доступных архивах (в основном — архивах духовных академий в Загорске и Ленинграде).

На основе данных, собранных в этих книгах, мемуаров и других разрозненных сведений, РПЦЗ в 1981 году канонизировала царскую семью, Патриарха Тихона и собор новомучеников. При этом не было формализовано, кто именно входил в состав этого собора. Некоторые святые то появлялись на общей иконе, то исчезали. В 80-х в числе канонизированных в РПЦЗ изображали и священника Павла Флоренского, и митрополита Иосифа (Петровых) — жесткого противника Патриарха Сергия и лидера «непоминающих». На более поздних иконах их не было. Вместе с царской семьей к святым причислили всех пострадавших с нею слуг, включая католика Алоизия Труппа и лютеранку Екатерину Шнейдер, — что особенно примечательно, учитывая жесткую антиэкуменическую позицию Зарубежной церкви.

В СССР в 1960–1980-х годах, как видно по книге Регельсона, тоже тайно собирали сведения и документы о верующих, погибших и пострадавших во время гонений. Профессор математики, один из первых программистов советских систем управления базами данных Николай Емельянов искал и обрабатывал информацию о расстрелянных и пострадавших по религиозным статьям. В начале 90-х, как только Церковь получила доступ к архивам КГБ и стало возможно формализовать сведения и получить фотографии, он создал базу данных «За Христа пострадавшие», в которую теперь входит 34 000 биографических справок. Так называемое «народное почитание» новомучеников, необходимое условие для официального признания святости, тоже возникло еще при поздней советской власти. Особенно чтили царскую семью — даже ездили в паломничества в Свердловск, где еще был цел дом Ипатьева.

Поэтому в начале 90-х, несмотря на еще остающуюся двусмысленность официальной позиции патриархии, комиссия по канонизации начала подготовку к прославлению новомучеников и исповедников. Свою роль здесь сыграла и личная позиция Патриарха Алексия II, который вырос в эмигрантской среде, участвовал в Российском студенческом христианском движении в Эстонии, и с детства знал о гонениях. Первыми канонизированными новомучениками стали Патриарх Тихон и великая княгиня Елизавета.

ОГПУ — источник правды

Стандартные требования, которым должен соответствовать кандидат в святые, — праведное житие, безукоризненная православная вера, народное почитание, зафиксированные чудотворения и, если есть, нетленные мощи. Большинство канонизированных святых не проходят по одному или сразу нескольким из этих пунктов. Зато они обладают другими, с трудом поддающимися формализации, приметами особой благодати, полученной от Бога. У католиков эта благодать называется «харизмой святости», православные иногда говорят о «даре святости». Святой не безгрешен, но приближен к Богу, «обо́жен».

После того, как Синод, Архиерейский или Поместный собор утверждает канонизацию человека, по нему в последний раз служится панихида как по умершему христианину, потом зачитывают акт о канонизации и служат молебен. С этого момента к нему можно обращаться в молитвах. Разумеется, не комиссия по канонизации и не Архиерейский собор решают, свят человек или нет, хотя считается, что чудотворения или нетленность мощей доказывают, что человек спасен в будущей жизни, а потому может служить примером и помогать живущим. Архимандрит Амвросий признает: «В канонизации есть опасность: человек может еще нуждаться в церковной молитве об упокоении, а мы со своей поспешностью можем человека канонизовать и принести ему вред. Ведь святому не нужна канонизация: он и так свят. Это мы нуждаемся в его молитвах».

Мученики — христиане, погибшие за Христа, — всегда относились к особой категории святых. В католицизме, где процедура канонизации имеет несколько ступеней и предельно формализована, мученики — единственная категория святых, для канонизации которых не обязательны засвидетельствованные чудотворения. Сама их смерть признана чудом. В православной традиции мучениками называются святые, умершие за веру до падения Константинополя. Преимущественно это христиане первых веков, погибшие при гонениях в Римской империи, с которых и начался культ мученичества. Большинство самых известных и почитаемых святых — мученики: Татьяна, Варвара, Екатерина, Вера, Надежда, Любовь и мать их София и так далее. Пострадавших за веру после 1453 года принято называть новомучениками. В Греции канонизировано несколько тысяч новомучеников (по именам известны около двухсот), убитых турками за несколько веков.

В чистом виде мученической смерти, смерти как следствия собственного выбора, удостоились единицы.

В России собор новомучеников канонизирован в 2000 году на Архиерейском соборе вместе с царской семьей. Тогда поименно было канонизовано 860 святых, дела которых в комиссии по канонизации были готовы к этому моменту. К концу 2011 года в православном календаре значилось уже 1774 имени новомучеников.

Одним из древнейших типов житийной литературы были «мученические акты» — записи римских властей, где они фиксировали поведение христиан и слова, сказанные ими перед казнью. Для канонизации не обязательно нужны свидетельства единоверцев. Палачи тоже могут быть свидетелями святости. И все-таки римские мученики были известны народу, их казнь была публичной, а их тела, как правило, погребали в катакомбах — то есть местоположение мощей было точно определено.

Русских новомучеников убивали тайно, их останки закопаны в расстрельных рвах по всей стране, и только непосредственные убийцы были свидетелями их смерти. В архивах ФСБ хранятся приговоры, протоколы, дела оперативной разработки — именно эти бумаги стали основным источником сведений для комиссии по канонизации. Когда епархии подавали в комиссию документы на канонизацию святого, помимо его жития они прикладывали максимальное количество архивных копий: анкету арестованного, протоколы допросов и очных ставок, обвинительное заключение, приговор тройки, акт о приведении приговора в исполнение. Члены комиссии делали выводы о биографии предполагаемого мученика, характере и круге общения, взглядах и поведении на следствии, по бумагам, вышедшим из под пера сотрудников ГПУ—ЧК—НКВД. Потому что других источников в большинстве случаев просто не было.

Один из главных критериев — поведение на следствии. При чтении житий новомучеников остается странное ощущение: нечеловеческая жестокость и встречная стойкость, но часто ни слова о вере. В чистом виде мученической смерти, которой можно было избежать, отрекшись от Христа, смерти как следствия собственного выбора, удостоились единицы.

Сразу после революции и во время Гражданской войны духовенство истребляли не за веру в Бога, а как одно из эксплуататорских сословий, которое должно было исчезнуть. Помещиков убивали только за то, что они помещики, купцов — за то, что они купцы, казаков — за то, что они казаки. Интеллигентов и офицеров, не пошедших на службу Советской власти, — за то, что не пошли. А был ли кто-то из них благочестив или нет, большевиков совершенно не интересовало.

Первый из зверски растерзанных священнослужителей, один из самых влиятельных архиереев дореволюционной России, митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский) был убит в 1918 году как представитель власти: так же могли порешить губернатора или генерала. А другой канонизированный архиерей, убитый в 1922 году, митрополит Петроградский Вениамин (Казанский), напротив, очевидный пример мученической гибели за веру: противостоял обновленческому расколу (инициированной большевиками попытке создать альтернативную «советскую церковь»), вины на следствии не признал, в своем последнем слове доказывал невиновность других арестованных по его делу.

Идея массовой канонизации привела к тому, что не только мученики за веру, но и жертвы социальной расправы были прославлены как святые.

Во время Большого террора духовенство и мирян-«церковников» судили в основном по 58-й статье, пункты 10 и 11 — «антисоветская агитация и пропаганда», совершенная в одиночку или группой лиц. Многие были судимы за контрреволюционную и террористическую деятельность. Задачей следователей было инкриминировать обвиняемому политическое преступление, заставить его в нем сознаться и выдать как можно больше соучастников. Поэтому основным критерием канонизации служил засвидетельствованный советскими следственными органами отказ признать себя виновным и выдать других людей. Самооговор, подпись под протоколом, признательные показания — все это становилось препятствием для канонизации.

«Непоминающие», то есть не признавшие власти митрополита Сергия (Страгородского), могли быть канонизованы, но их дела проверялись гораздо тщательнее. Архиепископ Серафим (Самойлович), расстрелянный в 1937 году как член контрреволюционной группы в лагере в Кемерове, признан святым. В начале 30-х годов, находясь в ссылке в Архангельске, он созвал «малый катакомбный собор» — собрание нескольких ссыльных епископов, которые объявили митрополита Сергия запрещенным в священнослужении, а всю его деятельность, начиная с 1927 года, — неканоничной. В своем «Послании», опубликованном в 1929 году в зарубежных «Церковных ведомостях», архиепископ Серафим писал «все прещения, наложенные и налагаемые так называемым Заместителем Патриаршего Местоблюстителя м. Сергием и его так называемым временным Патриаршим Синодом, незаконны и неканоничны, ибо м. Сергий и его единомышленники нарушили соборность, прикрывши её “олигархической коллегией”, попрали внутреннюю свободу Церкви Божией, уничтожили самый принцип выборного начала епископата». Примерно той же точки зрения придерживались святые митрополит Кирилл (Казанский), епископ Виктор (Островидов), призывавший верующих не подчиняться советской власти как власти дьявола, и некоторые другие. https://sov-un.livejournal.com/620426.html