Самарин Александр Дмитриевич (1868 - 1932)

Автор: Прот. Дмитрий Сазонов. .

image001Государственный, общественный, церковный деятель, обер-прокурор Святейшего Синода (05.07.-26.09.1915). Родился 30.01.1868 в Москве, в дворянской семье. Окончил историко-филологический факультет Московского университета (1891).

Земский начальник Бронницкого уезда Московской губернии (1893-1899), богородский уездный предводитель дворянства (1899-1908). Камер-юнкер (1900), камергер (1906). Действительный статский советник (1908). Московский губернский предводитель дворянства (1908-1915). Егермейстер (1910). Член Государственного совета (с 1912).

image002

В 1903 женился на Вере Саввишне Мамонтовой (1875 - 1907), дочери предпринимателя и мецената Саввы Ивановича Мамонтова (изображена на картине Валентина Александровича Серова “Девочка с персиками”).

В 1914 с началом Первой мировой войны, был назначен главноуполномоченным Российского общества Красного Креста по эвакуации во внутренние районы империи. Причиной недолгого пребывания на должности обер-прокурора явилось участие Самарина в либеральной группе министров правительства, выступавших против премьра И.Л.Горемыкина, а также безуспешная попытка сместить близкого к Распутину тобольского епископа Варнаву за нарушение процесса канонизации в лике святых в его епархии. После увольнения от должности обер-прокурора вернулся к работе в Красном Кресте.

Был избран кандидатом на пост московского митрополита - беспрецедентный в истории Русской Православной Церкви ХХ века случай, когда кандидатом на один из высших церковных постов стал мирянин. После Октябрьского переворота неоднократно арестовывался, а в 1919 на открытом процессе в Октябрьском зале бывшего Дворянского Собрания был приговорен к расстрелу с заменой этой меры “заключением в тюрьме впредь до окончательной победы мирового пролетариата над мировым империализмом” (затем срок последовательно сокращался до 25,5 и 2,5 лет).

image003

Освобожден в марте 1922, работал в абрамцевском музее. В 1925 был снова арестован и сослан в Якутию. После окончания срока ссылки переехал на жительство в Кострому как «социально-опасный элемент». В Костроме был чтецом, певцом и регентом в храме Всех Святых. По своим церковно-политическим взглядам был близок к «непоминающим» - оппозиции курсу митрополита Сергия (Страгородского). Весной 1931 года в последний раз был арестован, содержался в костромской тюрьме, но был освобожден. После закрытия церкви Всех Святых в 1930 году посещал Борисоглебский храм г. Костромы, Умер в Костроме 30.01.1932. В Борисоглебской церкви состоялось его отпевание.

image004В 1934 году Борисоглебская церковь была закрыта по требованию студентов Текстильного института, а осенью 1935 года разрушена.

Умер в Костроме 30.01.1932.

Похоронен был на Александро-Невском кладбище Костромы. Могила не сохранилась.

Кладбище сровняли с землей в советские годы. В 1989 году Самарин был реабилитирован следственным отделом КГБ СССР.

В память о любимой жене Самарин построил храм Живоначальной Троицы в селе Аверкиево. В 30-е годы храм был закрыт и разграблен и все годы советской власти использовался как подсобное помещение, в том числе для хранения различных хим. удобрений. Сейчас усилиями прихожан, спонсоров и меценатов храм восстанавливается.

image005

Храмы и монастыри

Презентация Никольской церкви в селе Саметь Костромского района

Подробнее...

Святые и Святыни

Протоиерей Голоушин Николай Петрович (1883-1964)

Родился Николай Голоушин в семье Чухломского купца Петра Васильевича Голоушина в 1883 году. После окончания в 1906 году Петербургской духовной семинарии, он три года служил в Петербурге учителем Закона Божия в школе для взрослых при Иоанно-Предтеченской церкви.

Подробнее...

Статьи

Репрессии Советской власти против Истинно-Православной Церкви как повод для уничтожения церковной организации в Костромской епархии.

«К свободе призваны вы братия» (Гал. 5, 13)

Истинно-Православная Церковь, название которой закрепилось в начале ХХ веке за теми, кто вначале противопоставлял себя живоцерковникам и раскольникам[1], затем перешло на последователей митрополита Ленинградского Иосифа (Петровых), объединяло разных людей, основной идеологической платформой которых было неприятие политики государства направленной на разрушение Церкви, насилие над свободой человека исповедующего религию, и на тенденцию подчинения Церкви безбожному государству. Как утверждает М. В. Шкаровский, «именно владыка Иосиф ввел термин «Истинно-Православная Церковь», употребив его в 1928 г. в одном из своих писем[2], отметив, что такое название имеет Церковь свободная от государственного насилия. Идеологической основой движения «иосифлян», ставших затем называться приверженцами ИПЦ, было неприятие курса митрополита Сергия, который выступая за легализацию отношений с государством, по мнению некоторых архиереев, священства и мирян, «допустил вмешательство гражданских властей» в дела и прямое порабощение Церкви[3]. Временный Священный Синод, возглавляемый заместителем Местоблюстителя митрополитом Сергием указом от 6 августа 1929 года фактически приравнивал последователей ИПЦ к обновленцам и григорианам, объявляя недействительными совершенные ими таинства и указывая принимать вернувшихся через Миропомазание[4]. Как указывает Шкаровский, сами иосифляне себя раскольниками не считали и действительно ими не были, т.к. не пытались создать параллельную Церковь, считали главой Русской Православной Церкви Патриаршего местоблюстителя митрополита Петра (Полянского) и не создавали особенных обрядов. Главной их, стратегической целью было привлечение большего количества сторонников в Высшее церковное управление, и возглавление его[5]. По мнению митрополита Иоанна (Снычева), который свидетельствовал о массовости иосифлянского движения «непоминающих» «многие их тех пастырей, которые в годы борьбы с обновленчеством показали себя стойкими борцами за чистоту православия, выступили против митрополита Сергия». По мнению владыки Иоанна, митрополит Сергий и возглавляемый им Синод допустили серьезную тактическую ошибку, т.к., большинство верующих было неподготовлено к новому курсу Русской Церкви на сближение с государством, осуществляющим антирелигиозную политику[6]. Однако, исходя из открытых, на данный момент, материалов, свидетельствующих о беспрецедентном нажиме на митрополита со стороны, в том числе и карательных органов, следует сказать, что вряд ли митрополиту Сергию было дано время на подготовку паствы к принятию как Декларации, так и курса направленного на легализацию Церкви в СССР, отраженного затем в Постановлении ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях».

Подробнее...