Развитие идеи метафизики всеединства у протоиерея Ф.А. Голубинского и священника Павла Флоренского как идеи подлинного воцерковления общества

Аннотация: В статье рассматриваются взгляды двух религиозных философов прот. Ф. А. Голубинского и свящ. П. Флоренского, которые, развивая философскую идею метафизики всеединства, выдвигали веру как акт высшего знания. Тем самым, они раскрывали приверженцам научного и философского методов познания мира и человека ничтожность относительного знания и популяризировали в среде отошедших от своих религиозных корней интеллектуалов возвращение в церковную ограду.

Ключевые слова:   Бог, Абсолют, Церковь, Истина, метафизика, всеединство, мир, ум, общество, человек, синтез, вера, наука, философия, церковность, красота           

Sazonov Dmitry Ivanovich, archpriest, the candidate of divinity,
The chairman of the Kostroma Tserkovno-historical society.

The summary: In article sights of two religious philosophers of archpriest F. A.Golubinskogo and the priest P.Florenskogo which, developing philosophical idea of metaphysics of a unification, put forward belief as the certificate of the higher knowledge are considered. Thereby, they opened to adherents of scientific and philosophical methods of knowledge of the world and the person negligibility of relative knowledge and popularised in the environment of the intellectuals who have departed from the religious roots returning in a church fencing.

Keywords: the God, the Absolute, Church, True, metaphysics, a unification, the world, mind, a society, the person, synthesis, belief, a science, philosophy, beauty.                                                                                            

DEVELOPMENT OF IDEA OF METAPHYSICS ВСЕЕДИНСТВА IN ARCHPRIEST F.A. GOLUBINSKY AND PRIEST PAUL FLORENSKY AS IDEAS ORIGINAL ВОЦЕРКОВЛЕНИЯ SOCIETIES

РАЗВИТИЕ ИДЕИ МЕТАФИЗИКИ ВСЕЕДИНСТВА У ПРОТОИЕРЕЯ Ф.А. ГОЛУБИНСКОГО И СВЯЩЕННИКА ПАВЛА ФЛОРЕНСКОГО КАК ИДЕИ ПОДЛИННОГО ВОЦЕРКОВЛЕНИЯ ОБЩЕСТВА

                                                                «…И познаете истину, и истина сделает Вас

                                                                       свободными» (Ин. 8,32),

                                                                       «Я есмь путь и истина и жизнь, никтоже приходит к Отцу,

                                                                     как через Меня» (Ин. 14,6).

Вопрос о соотношении религии и науки, богословия и философии по праву может быть назван «вечным». Об их взаимном соотношении и первенстве одного метода познания над другим бьются лучшие умы человечества[10,38]^1[1]. В разные эпохи чаша весов спора склонялась в разные стороны от провозглашения подчинения философии богословию до полного отрицания последнего как такового. Те же мнения   применимы и по отношению вышеназванных предметов к науке. В современном обществе этот диалог обретает новые формы. Так, в настоящее время ставится вопрос о признания государством богословского стандарта образования. Однако, в корне вопроса стоит критерий познания, т.е. вопрос о соотношении знания и веры[7,12][2].

   Рассматривая проблематику соотношения веры и знания обратимся к опыту развития метафизики всеединства отображенному в трудах наших знаменитых земляков – прот. Ф. А. Голубинского и свящ. Павла Флоренского, которые, на мой взгляд, отразили и раскрыли церковную позицию по данному вопросу. Раскрывая и развивая теорию метафизики всеединства они не только пытались тем самым воцерковить все области познания, но отстаивали твердую позицию приоритета богословия над другими областями знания, создавали церковное направление науки, русскую богословско-философскую школу, которая прививала вкус к церковности как к полноте знания и красоте. Необходимо отметить, что в своих рассуждениях они опирались на авторитет Св. Писания, Предания и свв. отцов Церкви[ 15, 5-6].

   Напомню, что такое направление философской мысли как метафизика всеединства говорит о синтезе Откровения (веры), знания и опыта, которые представлены как богословие, философия и наука. Взгляд на всеединство, как на полноту знания мы находим как в святоотеческой мысли[10,38], так и в высказываниях религиозных философов [1,21]³. Их взгляды совпадают в том, что сама по себе философия, как и сама по себе наука, основанная на отвлеченных началах, пуста и бессмысленна. К счастью, эта болезнь большинства западных систем почти не коснулась философии отечественной. Подводя итоги развития философии в России в статье «О характере русской религиозной мысли XIX века» (1929), Бердяев особо обращает на внимание на характер русской философии: «Оригинальная русская мысль народилась с притязанием преодолеть рационализм европейской философии... Осознана был недостаточность эмпиризма, рационализма и критицизма... Русская мысль почувствовала, что выход может быть только религиозный»[1,37-38]. Призвание русской мысли видится многими философами и богословами как примирение веры и знания в религиозном опыте. В этом не только ее своеобразие, но и миссия русской религиозной мысли[2,11-30]. Мысли, в первую очередь, религиозной, церковной.                                                          

Московская философская школа, основоположником которой по праву можно считать нашего земляка профессора протоиерея Ф. А. Голубинского (1797-1854) испытав на себе влияние платонизма, кантианства и философии Якоби, обращаясь к проблеме метафизики видела свою задачу в том, чтобы основываясь на идее бесконечного и применяя к ней данные внешнего и внутреннего опыта, привести в систему познания о свойствах Бесконечного Существа и об отношении к ним. Протоиерей Голубинский, в своих научных и преподавательских трудах, руководствуясь методами и открытиями западной научной и философской мысли, ставил перед собой задачу возвращения знания   к своим религиозным истокам. Воспитывая у учащихся вкус к философии он,    в первую очередь, прививал отношение к вере как «умному деланию» возвышая его до уровня богословия. Метафизика разделяется у него на онтологию, богословие, умозрительную психологию и космологию. На своих лекциях Голубинский говорил о том, что душа, так и внешний мир подлежат ограничению, с одной стороны, пространством и временем, с другой законами разума и категориями. Первоначальный закон ума состоит в том, чтобы для всего ограниченного искать первоначала и первообразы в бесконечном. Эта идея составляет первое и непосредственное начало всякого познания и дана человеку самим Существом Бесконечным. В курсе своих лекций он хотел преобразовать платонизм в духе святоотеческого наследия. Обосновывая положения теизма, прот. Голубинский, переосмысливая и развивая духовный опыт прп. Максима Исповедника. Он говорил о двух целях философии: одна - возбудить в человеке жажду искания «единой бесконечной Премудрости Божией (Софии) и человеку предназначенной, которое есть воплощенное Слово (Логос); другая - побудить в нем, «направить и питать» любовь к мудрости человеческой, которая должна приготовить индивид к познанию «Премудрости Божией». «Свободная теософия» устремлена к первой цели, а собственно философия ко второй [4,36]. Т.е., цель одна, но пути ее познания различны и достигают они ее поэтапно. Его заслуга в том, что в век торжества рационализма, слепой веры в истинность прогресса и науки, русский философ возвысил свой голос в защиту веры.

   Несовпадения и противоречия выводов науки с выводами философии                        и богословия вслед за Голубинским не смущают последователей всеединства.                    А. С. Хомяков в век развития рационального мышления писал: «Науки не совершили своего круга, и мы не достигли до их окончательных выводов. Точно так же не достигли мы и полного разумения Св. Писания. Сомнения и кажущиеся несогласия должны явиться, но только смелым <…> вызовом наук к дальнейшему развитию может вера показать свою твердость и непоколебимость, заставляя другие науки лгать или молчать, она подрывает не их авторитет, а свой собственный. Опасна не свобода наук; а опасно немецкое суеверие                                в непреложность наук на каждом шагу их развития» [17,357-358 ]. Задолго до подобных рассуждений последователей всеединства святитель Иоанн Златоуст писал: «Вера не принимает умозаключений не потому, что они безрассудны, но потому, что она превосходит всякое размышление»[13, 396].

Вслед за Голубинским еще один представитель философской мысли                        с костромским корнями о. П. Флоренский поддерживал выводы о. Федора и др. последователей метафизики всеединства в вопросе авторитета веры. Он пишет: «Вера – вот тот мост, который должен привести к Истине»[15,61]. Подобные мысли мы находим у святителя Игнатия (Брянчанинова), который пишет: «Нужно предаться водительству веры. При этом водительстве…после значительных подвигов благочестия Бог дарует верному рабу Своему разум Истины, или разум духовный»[ 8,472].

При этом, Истина, в понимании Флоренского, является единством противоположностей. И только становясь причастником Божественного сверхъестественного Откровения человек способен воспринимать Ее. «За что бы мы не взялись, - рассуждал он, - мы неизбежно дробим рассматриваемое, раскалываем изучаемое на несовместные аспекты. Смотря на одно и то же с разных сторон <…> мы можем прийти к антиномиям. К положениям, несовместимым в нашем рассудке. Только в момент благодатного озарения эти противоречия в уме устраняются, но не рассудочно, а сверхрассудочно»[15,149].   Иными словами, Флоренский пытается дать гносеологическое оправдание тертуллиановскому «верю, ибо это – абсурд». Истина – антиномия для умудренного верой рассудка, тогда как только чистая веры постигает Истину в ее чистой непротиворечивой сущности. Через антиномии, незавершающиеся никаким разумным синтезом, к «подвигу веры» зовет Флоренский. У святителя Иоанна Златоуста мы находим созвучные словам Флоренского высказывания: «Вот признак веры истинной: когда обетования бывают выше человеческого понимания, а мы твердо уповаем на силу обещанного»[13, 396]. Подтверждает и святитель Игнатий (Брянчанинов): «Падшее человеческое естество приступает к святой истине верой; другого пути к ней нет»[8,119].

Как мы знаем, вера не может нас привести к Истине не будучи облечена в форму церковности, в которой соединяется как энергия Божества, так и энергия человека (синеригия). На основании встречи Бога и человека и происходит преображение человека путем соединения его воли с волей Божией. Вера должна подкрепляться делами (Иак. 2,17). Вне мистического Тела Христова, Которым является Церковь, не может быть единения и познания Истины (Еф. 5,23-32). Церковь дает человеку высшее познание, которое заключается в сопричастности его Богу. Она Столп и Утверждение Истины (1 Тим.3,15). Она есть опыт преображения мира. Церковь - Тело Христово, «полнота наполняющего во всем» (Еф.1,23), богочеловеческая стихия, «…из которой выкристаллизовываются в историческом ходе церковного человечества чинопоследования таинств, формулировки догматов, канонические правила и, отчасти, даже текущий и временный уклад церковного быта»[16,6]. Путь познания, путь опыта – это путь духовного возрождения. Что же такое церковность? Свящ. П. Флоренский исследуя смыл понятия церковности так писал о ней: «Неопределимость православной церковности …лучшее доказательство ее жизненности. <…> Нет понятия церковности, но есть сама она, и для всякого живого члена Церкви жизнь церковная есть самое определенное и осязательное, что знает он». Далее он говорит что церковность – это новая жизнь в Духе, - это красота духовная, неуловимая не определяемая никакой логической формулой. Единственный, и верный способ ведущий к ее определению – это аскетический опыт старцев, мастеров аскетической науки. «Вкус православный, православное обличье чувствуется, но не подлежит арифметическому учету; православие показуется, но не доказуется»[16,7-8]. «Живой религиозный опыт» есть единственный законный способ познания догматов[16,5]. «Чтобы стать православным, надо окунуться разом в самую стихию православия, зажить православно» - констатирует Флоренский[16,8]. Ему вторит А. С. Хомяков: «Вера не только мыслится или чувствуется, но, так сказать, и мыслится и чувствуется вместе; словом, она не одно познание, но познание и жизнь»[17,62].

   Но сказать о Церкви и церковности обществу, зараженному верой во всемогущество науки и разума, последователи всеединства решаются на понятном этому обществу, выученному по западным лекалам, увлеченному западным просвещением, языке[9,95-98]. В своем труде «Разум и диалектика» он говорит о двух путях религии: теодицее – как восхождение нас к Богу, и антроподицее – нисхождение Бога к нам. По мнению о. Павла, подобное совершается «энергией Божией в человеческой среде»[16,61]. Данный взгляд соответствует выводам богословия. До Флоренского эту мысль, согласную с учением Церкви раскрыл такой яркий апологет всеединства как В.С. Соловьев. По его мнению, богословие при этом должно носить практически-преобразовательное отношение к жизни: «Смысл христианства в том, чтобы по истинам веры преобразовать жизнь человечества. Это значит оправдывать веру делами. Но если эта жизнь была оставлена при старом языческом законе, если сама мысль о ее коренном преобразовании и перерождении была устранена, то тем самым истины христианской потеряли свой смысл и значение как нормы действительности и закон жизни, и остались при одном отвлеченно теоретическом содержании»[12, 243] .

Задачей метафизики всеединства является приведение в соответствие объект и систему исследования, структуру и методы. «По образу изложения, - писал прот. Голубинский, метафизика должна быть знанием, т. е. составом однородных познаний выведенных из своих начал в связи и порядке, где все носит на себе характер систематического единства. Метафизика должна заимствовать из идеи Отрешенного или Безусловного… и все частные идеи возводить к единству, подчиняя их оной главной идее Единого Бесконечного»[4,74].    

Подтверждая вышесказанные слова о. Феодора, которые полностью соответствуют его представлениями о церковности как о красоте, о. Павел в своей философско-богословской системе рассматривает такие категории как: теодицея, антроподицея, антиномии космоса, антиномии рассудка, макрокосм, микрокосм, культ, культура, символ, икона, имя, слово, язык, время, пространство, перспектива, число, множество, бесконечности, т.е. всю сумму знаний на предмет соответствия их вере.
Такая широта исследовательского охвата была связана, прежде всего, с общим замыслом Павла Флоренского выстроить единую, цельную картину мира через обнаружение и исследование взаимодействия различных пластов бытия – системы «метафизики всеединства»[5,144]^4[3].

   Идя далее Голубинского в деле воцерковления знания о. Павел говорит о том, что разум лишь подводит нас к порогу Истины. Только вера постигает истину. «Вера, - писал он – имеет своим основанием не рассуждения, не объяснения, не доказательства только, но силу Божию» [14,1]. Обратимся к опыту свв. отцов. «Слова, не постигаемые ведением, - писал прп. Исаак Сирин, - делаются понятными для нас при помощи веры. Для духовных тайн, которые выше ведения и которых не ощущают ни телесные чувства, ни разум, Бог дал нам веру» [ 6, 31].

Опираясь на опыт онтологии и антропологии всеединцы утверждают, что вся история человечества подтверждает истинность этих слов… Ведь история есть богочеловеческий процесс конечной целью и результатом коего должно быть единение человека с Богом (Абсолютом). Восхождение к Абсолюту согласовано во всеединстве с космогоническим процессом (от минерального - через растительное и животное к человеческому, затем через Христа – к Богочеловееству. Залогом возможности и реальности этого единения служит Христос (первый Богочеловек). Конечная цель творения – объединение Творца и творения (синергия). Поэтому и церковность - это причастность к красоте –красото-любие, это преображение человека и мира. «Итак, - писал о. Павел Флоренский, - если красота есть именно являемость, а являемость – свет, то, повторяю, красота – свет, а свет- красота. Абсолютный же свет есть абсолютно-прекрасное, - сама Любовь»[16,1]²⁸. Бог есть Любовь (1Ин.4,16). Такова суть первосвященнической молитвы Христа: «Да будут все едино, как Ты Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в нас едино – да уверует мир, яко Ты послала Меня» (Ин.17,21). В этих словах молитвы и кроется все эсхатологическое предназначение человеческого бытия, который через причастность красото-любию – церковности – преображается в богочеловека.

Флоренский писал, что изменение, преображение человека происходит в церковном опыте через аскетику[16,98]. «Биологизация» же жизни человека в ущерб духовному – это сосредоточение на обеспечении животных влечений как предельных потребностях организма. Они индивидуализируют жизнь, обуславливают борьбу, конкуренцию, обостряют эгоизм, выражающийся в стремлении поставить свою жизнь и свою волю на место безусловного и, как следствие - причинение страдания и смерти другому. Отсюда и проистекает царствующая в мире бессмыслица. Вырождение человечества в зверочеловечество. Никакое изменение социальных и экономических условий не преобразит человека. С изменением экономической среды не изменится природа человека. Он будет так же тщеславен, горд, грешен. «Идейный интерес к социализму может питаться лишь тупоумием» - писали последователи всеединства. Выходом из ситуации всеобщего отупения и звероподобия является возрождение Церкви[3,56,74].

«Человеку, растленному умом, никак невозможно быть причастником веры – писал преподобный Симеон Новый Богослов, - у него место веры занято лжеименным разумом»[11,47]. В том-то и состоит задача Церкви, чтобы открыть, воспитать человеке бога по благодати. Привить ему ценности богочеловека. Преобразить падшее естество в естество богоподибия. На этом основан опыт святых. Дать человеку инструменты (заповеди, научить добродетелям - Прим. автора), благодаря которым может совершиться его преображение.

Необходимо достигнуть полноты бытия (всеединства люди смогут лишь организовавшись в «цельное общество (свободную теократию), что возможно лишь тогда, социум будет обладать истинным знанием. Всякая более или мене продуманная система приводит… к идее Абсолютного бытия или Бога и мыслит это абсолютное бытие как совершенное, простое всеединство.

«Церковность – вот имя тому пристанищу, где умиряется тревога сердца, где усмиряются притязания рассудка, где великий покой нисходит в разум» - писал о. Павел[16,5].

Заслуга религиозных философов, как впрочем, и богословов, состоит в том, что они прониклись одухотворяющей идеей преображения человечества путем познания Истины, которое постигается при помощи объединения всех видов знания. Объединяя все виды знания в живом религиозном опыте Церкви, они пытались объединить человечество в «умном» понимании Бога как Творца и Промыслителя. Они деятельно потрудились над «свободой чад Божиих». «Для всех я сделался всем. Чтобы спасти хоть по крайней мере некоторых» - писал св. апослол Павел (1Кор. 9,22). И не вызывает сомнения, что огромный вклад в дело возрождения церковности, возвращения интеллигенции в Церковь внесли последователи метафизики всеединства - священники-костромичи прот. Ф. А. Голубинский и свящ. Павел Флоренский.

 

 

                                                                                        Библиография

 

[1] В интерпретации преподобного Иоанна Дамаскина философия приобретает вид добродетели, достойной стремления. «Философия есть познание сущего как такового, т.е. познание природы сущего. И снова: философия есть познание Божественных и человеческих вещей, т.е. видимого и невидимого... философия есть уподобление Богу. Уподобляемся же мы Богу через мудрость, т.е. через истинное познание добра, а также через справедливость, которая каждому воздает свое и нелицеприятно судит; наконец, через святость, которая выше справедливости, т.е. через добро и воздаяние обидящим добром» [8,38 ].        

2 Протоиерей В. Зеньковский подчеркивает, что христианство не отрицает разум вовсе, но отрицает его возведение в абсолют. «Для христианина разум не есть "нижний" этаж его духовной целостности, а живая сфера его духа, куда проникают благодатные лучи Церкви. Отделять разум от веры, философию от богословия, значит ограничивать свет Откровения только той сферой духа, которая обращена к Богу, — считать, что жизнь в Церкви не открывает нам пути к преображению всего нашего естества, запечатленного действием первородного греха»[7,12 ].

³ Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины. Опыт православной феодицеи в двенадцати письмах. ИМКА-ПРЕСС. ПАРИЖ. 1989. С.5-6.

4Иоанн Дамаскин, прп. Там же.

⁵ Русская религиозная мысль XIX века делала дело, аналогичное тому, которое делали в свое время греческие учители Церкви. Как те пользовались высшей философией своего времени, Платоном и неоплатонизмом для защиты и раскрытия христианской истины, данной в откровении, так русские религиозные мыслители делали то же дело, пользуясь высшей философией своего времени, Шеллингом и германским идеализмом» [1,21 ].

6 Там же. Сc. 37-38.

⁷ Бердяев Н.А. Философская истина и интеллигентская правда. // Вехи: сборник статей о русской интеллигенции- М.: Новости (АПН), 1990. С. 11-30.

8 Голубинский Ф.А. Лекции философии. М.1884. Вып.1. С.36.

9 Хомяков А. С. Полное собрание сочинений в 8 томах. М.1900. Т.1. С.357-358.

10 Творения иже во святых отца нашего Иоанна Златоуста, Архиепископа Константинопольского. 2-е изд., СПб.,1895. Ч.1. С. 445.

¹¹Флоренский П., свящ. Столп и утверждение Истины. С.61.

¹² Игнатий (Брянчанинов), еп. Аскетические опыты. Собр. соч.: Т.1. 3-е изд. СПб., С.472.

¹³ Флоренский П. А. Разум и диалектика. Философия всеединства от В. С.Соловьева к П. А.Флоренскому. Новосибирск. 1990. С. 149.

¹⁴ Творения иже во святых отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского. 2-е изд., СПб., 1895. Ч.1. С 396.

¹⁵ Игнатий (Брянчанинов), еп. Аскетические опыты. Собр. соч. 3-е изд. Т.1. СПб., 1905. С.119.

¹⁶ Священномученик Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский. Без Церкви нет спасения. Изд: «Знамение». М.-СПб., С.87, 95-98.Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. С. 6.

¹⁷ Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины. С. 7-8.

¹⁸ Там же. С.5.

¹⁹ Там же. С.8.

²⁰ Хомяков А. С. Там же. С.62.

²¹ Священномученик Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский. Без Церкви нет спасения. Изд: «Знамение». М.-СПб., С.87, 95-98.

²² Флоренский П. А. Столп и утверждение истины: Опыт православной теодицеи в 12 письмах. М.,1914. С. 61.

²³ Соловьев.В. С. Собр.соч.: Т.  10. С.243.

²⁴ Голубинский Ф. А., прот. Лекции философии. С.74

²⁵ В известном Энциклопедическом словаре Гранат 1927 года философская задача П.Флоренского и определена как разработка системы «конкретной метафизики» и «проложение путей к будущему цельному мировоззрению» Энцеклопедический словарь «Гранат»[5,144 ].

²⁶ Флоренский П. А. Вопросы религиозного самопознания. Сергиев Посад. 1907. С.1.

²⁷ Цит. по: Дьяченко Г., свящ. Уроки и примеры христианской веры. Опыт катехизической хрестоматии. СПб., 1900. С.15.

²⁸ Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины. YMKA-PRESS. Paris. 1989. С. 98.

 

²⁹ Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины. YMKA-PRESS. Paris. 1989. С. 7-8.

³⁰ Булгаков С.Н. На пиру богов: современные диалоги. Киев,1918. С.56,74.

 

³¹Преподобного Симеона Нового Богослова слова. 2-е изд. М., 1892. Вып.2. С. 47.

³² Флоренский П., свящ. Столп и утверждение… С.5.

 

                                                                             Библиография

1. Бердяев Н.А. О характере русской религиозной мысли XIX века// Типы религиозной мысли в России. - Париж:  

   YMKA-PRESS, 1989. С.21.

2.Бердяев Н.А. Философская истина и интеллигентская правда. // Вехи: сборник статей о русской интеллигенции- М.: Новости (АПН), 1990. С. 11-30.

3. Булгаков С.Н. На пиру богов: современные диалоги. Киев,1918. С.56,74.

4. Голубинский Ф. А., прот. Лекции философии. С.74

5. «Гранат». Энциклопедический словарь. Т. 44. М., 1927. С. 144.

6. Цит. по: Дьяченко Г., свящ. Уроки и примеры христианской веры. Опыт катехизической хрестоматии. СПб., 1900.

7. Зеньковский В., прот. Основы христианской философии. - М., 1992. С. 12.

8. Игнатий (Брянчанинов), еп. Аскетические опыты. Собр. соч. 3-е изд. Т.1. СПб., 1905. С.119.

9. Священномученик Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский. Без Церкви нет спасения. Изд: «Знамение». М.-СПб., С.87, 95-98.

10. Иоанн Дамаскин, прп. Источник знания. - М.: Наука, 2006. С. 38.

11. Преподобного Симеона Нового Богослова слова. 2-е изд. М., 1892. Вып.2. С. 47.

12. Соловьев. В. С. Собр. соч.: Т.  10. С.243.

13. Творения иже во святых отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского. 2-е изд., СПб., 1895. Ч.1. С 396.

14. Флоренский П. А. Вопросы религиозного самопознания. Сергиев Посад. 1907. С.1.

15.Флоренский П. А. Разум и диалектика. Философия всеединства от В. С.Соловьева к П. А.Флоренскому. Новосибирск. 1990. С. 149.

16. Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины. YMKA-PRESS. Paris. 1989. С. 7-8.

17. Хомяков А. С. Полное собрание сочинений в 8 томах. М.1900. Т.1. С.357-358.