Ярослав Мудрый

НАСЛЕДИЕ И НАСЛЕДНИКИ СВЯТОЙ РУСИ БЛАГОВЕРНОГО КНЯЗЯ ЯРОСЛАВА МУДРОГО КАК ДОМИНАНТА ЦЕРКОВНО-ГОСУДАРСТВЕННОГО И ОБЩЕСТВЕННОГО УСТРОЙСТВА РОССИИ БУДУЩЕГО

Аннотация: В статье, на примере государственно-церковного устройства  Киевской Руси  в период княжения святого благоверного князя Ярослава Мудрого (1034- 1054 ), раскрывается наиболее идеальная модель будущего имперского симфонического строительства «новой России». Дана, также, историческая ретроспектива тех государственных моделей, которые воплотили в прошлом возглавлявшие русское государство наследники Ярослава.
Ключевые слова: Бог, Церковь, государство, империя, общество, Ярослав, князь.

Россия сегодня стоит перед выбором пути своего государственного развития, развития идеологии и своей национальной идеи. Как правило, выбор склоняется в пользу идеи сильного государства, сильной власти, сильной внешней политики, сильной Воли и сильной Веры. Выбор ставит задачу перед всем обществом найти в себе мужество и насколько можно правдиво проанализировать исторический путь развития, найти аналогии и цели, сделать выводы, благодаря которым можно будет реализовать задачи будущего развития государства и общества, гражданина и человека.
Готов кто-то соглашаться с идеей цикличности исторического процесса или нет, но каждый раз в России, после периода “смуты” наступало время осмысления произошедшего духовно-нравственного оскудения, разлада в государстве, после которого происходил пассионарный бросок вперед. По сути своей - имперский бросок. Так было и при благоверном святом князе Ярославе Мудром (Киевская Русь — империя), при великом князе Московском Иване III (Москва — III Рим), при императоре Петре Великом (Российская империя), при председателе Совета Министров СССР И. В. Сталине (СССР – советская империя). И в XXI веке в общественном сознании память об империи и желание ее вернуть не исчезает.
Какая же новая имперская идея ждет нас? Где нам найти опорную точку нашего пассионарного толчка, и какая идея послужит для нас стартом великого мессианского служения России о котором предрекали подвижники благочестия?[8, с.538]
Ответы на столь животрепещущие для каждого гражданина и христианина вопросы необходимо искать истории нашего государства, которая является зеркалом будущего, ибо «ничего нет нового под солнцем» (Еккл. 1,9). Всякое явление, насколько бы оно ни было важно в масштабах исторического развития народа, этноса, нации, суть и результат предшествовавшего развития его государственности и народной жизни. Обращаясь к теме сильного и процветающего государства, при котором происходил подъем государственного строительства, расцвет культуры и народной жизни, обратимся к эпохе святого благоверного великого князя Ярослава Мудрого.
Именно с Ярослава у нас появилось национальное понимание государства и культуры - не просто образа жизни (культура первобытных племён), а уровня, на который человек поднимается лишь путём большой работы над собой. И человек, и всё общество. "Совершенствование в этом мире и спасение в будущей жизни", как выразился духовник и друг благоверного князя Ярослава митрополит Иларион в "Слове о законе и благодати"[6, с.325]. С именем Илларион связан и первый церковный Устав Ярослава, т.е. система церковной юрисдикции, отнесение к ведомству Церкви ряда дел, связанных с семейным и брачным правом. Церковь выступала в Уставе защитником христианской нравственности, призывала к гуманизму, умеряла жестокие нравы ранних веков русской истории.
Исследуя личность князя необходимо отметить, что все свои усилия он направил на продолжение дела своего отца и предшественника святого благоверного князя Владимира - усиление единства, централизации государства, его европеизацию. Ярослав был князем-строителем, князем-просветителем. Значительное внимание Ярослав уделял безопасности границ государства. Ярославу удалось вернуть земли на Западе, подчинить прибалтийские племена. Внешнеполитическая деятельность Ярослава Мудрого опиралась более на слово дипломата, а не на меч воина. Важное место в международной политике киевского князя играла своеобразная «семейная дипломатия», т.е. заключения выгодных союзов и соглашений путем династических браков. Расширение границ семейной дипломатии способствовали росту международного престижа Руси. Все сыновья Ярослава были женаты на владетельных принцессах – Византии, Польши, Германии. Его дочери были выданы замуж за правителей разных стран1. Это дало возможность князю стать влиятельным европейским политиком. Русь стала Европейской державой. С ее политикой считались Германская империя, Византия, Швеция, Польша, Норвегия, Чехия, Венгрия, другие европейские страны. На востоке вплоть до низовьев Волги у нее теперь практически не было соперников. Ее границы простирались от Карпат до Камы, от Балтийского моря до Черного. Ярослав был ревностным поборником образования. Он открывал школы, способствовал развитию грамотности. При нем были созданы первые библиотеки, получила признания и поддержку переводческая деятельность. Многие книги древних авторов, сочинения византийских отцов церкви и историков были переведены на славянский язык.
Он сделал многое для того, чтобы Киев стал не только столицей городов русских,                      «матерью городов», но и крупным мировым центром, одним из самых богатых и красивых городов Европы. Иностранный современник — Адам Бременский — называет Киев, «соперником Константинополя и славнейшим украшением православного Востока» [4. с. 274-278]. Киев поражал своей красотой, видом и культурой не только русских людей, но и приезжих иностранцев2. В 1036-37 по его приказу Ярослава были построены мощные крепостные укрепления («город Ярослава»), Золотые ворота с надвратной церковью Благовещения, храм св. Софии, а также основаны монастыри св. Георгия и Ирины. Прообразами этих построек были архитектурные сооружения Константинополя и Иерусалима; они призваны были символизировать перемещение в Киев центра православного мира. Завершение строительства совпало с созданием «Слова о Законе и Благодати», которое было произнесено 25 марта 1038. Тогда же была написана первая русская летопись — т. н. Древнейший свод. Ярославу приписывается также составление первого русского законодательного акта «Русской Правды».
Результат деятельности Ярослава указывает на то, что объединение им Руси вокруг Киева стало поворотным пунктом, направленным к решению имперских задач. Принятие первого на Руси свода законов, упорядочение церковной организации, начало составления нового летописного свода – были теми чертами государственной, религиозной, культурной жизни Руси, которые как бы подчеркнули стремление князя направленное к созданию основ империи, что и явилось отправной пассионарной точкой расцвета национальной государственности.
Несомненно, Ярослав имел перед собой яркий пример Византии. Византия собрала множество народов, обладавших древней самобытной культурой, и объединила их под властью христианского императора. Идея жесткой императорской власти, способной удержать огромную территорию, сочетала черты древних восточных деспотий и бюрократии Рима. В беспрестанной борьбе различных сложившихся мировоззрений оттачивалась богословская мысль, на соборах утверждалась догматическая система, складывалась государственная идеология. Киевская Русь многое из этого богатства восприняла как данность. Дух полемики, пронизывавший византийскую письменность, был ей чужд. Однако славяне быстро восприняли эстетику византийской архитектуры, живописи, музыки, богослужебного обряда и уже через несколько десятилетий оказались способными дать миру собственные образцы, не только не уступающие византийским прототипам, но нередко и превосходившие их.
Совершенно по-новому, более широким потоком вливаются и глубже проникают в жизнь христианской Руси блага византийской христианской культуры. Вечные основы европейской культуры – античные римские и эллинские начала, хранительницей которых была Византия, открываются Руси вместе с воспринятым из Византии православием. С ним Русь воспринимает первоосновы богословской и философской мысли, первые элементы образованности, литературы и искусства, основные правовые нормы и политические идеалы. Здесь начало того процесса, который возвысив Русь, подготовил ее к принятию великого христианского наследия, а позднее, после падения Византийской империи, поставил Московское царство во главе православного мира.
Вобрав в себя имперскую идеологию, Русь взяла имперскую инициативу на себя. А инициатива империи заключается в первую очередь в ее надмирной миссии.
Она выразилась уже в середине XI в., как отмечает в своем слове первый митрополит из русских Илларион - русскому народу принадлежит будущее, принадлежит великая историческая миссия: "и събысться о нас языцех (народах) реченое: открыеть Господь мышцу свою святую пред всеми языкы (перед всеми народами) и узрять вси конци земля спасение еже от Бога нашего"( Ис. 40, 4,5) [6, с. 325 ]. Соединение богословской мысли и политической идеи создает жанровое своеобразие "Слова" Илариона. В нем концепция о связи Руси с «мировыми державами» и трактовка Руси как наследницы Римского величия, Римского государства, звучит совершенно слитно. Сквозь церковную фразеологию Илларион проводит мысль о равенстве и тождестве действий князя Владимира с римскими апостолами. Таким образом, историю Руси, деятельность ее властителей Илларион рассматривает на широком, всемирном фоне. Эти же идеи и отражались в Древнем русском летописном своде, вошедшем составной частью в начальную русскую летопись. Илларион, выражая мысли Ярослава, давал ответ на ключевые запросы времени, запросы развивающейся русской государственности.
Восприняв мессианскую религиозную имперскую идею, благоверный князь Ярослав воплощает ее через насаждение имперской культуры.
Архитектура эпохи Ярослава входит как существенное звено в единую цепь идеологической взаимосвязи культурных явлений начала XI в. Построение имперской идеологемы воплощается в построении храма Софии, Премудрости Божией.
Весь храм представлялся как бы некоторым микрокосмосом, совмещавшим в себе все основные черты символического христианско-богословского строения мира. Фрески и мозаики Киевской Софии воплощали в себе весь божественный план мира, всю мировую историю человеческого рода. В средние века эта история обычно давалась как история Ветхого и Нового Заветов. Противопоставление Ветхого и Нового Заветов - основная тема росписей Софии. Оно же - исходная тема и "Слова" Илариона.3
Так главный храм империи становится ее главным символом, ее путеводной звездой. В течение многих веков русские, говоря о Иерусалимской церкви как о первой патриархии, имели в виду храм Воскресения в Иерусалиме. Так, например, митрополит Феодосий писал в своем послании 1464 г.: "Сион, всем церквам глава и мати сущи всему православию" [1, с.128]. Аналогичным образом на Руси постоянно отождествлялась константинопольская патриархия с константинопольским храмом Софии. Вот почему и в летописи сказано о Ярославе: "заложи же и цркъвь святыя Софии, митрополию" [11]. Итак, строя храм Софии в Киеве, Ярослав "строил" русскую митрополию, русскую самостоятельную церковь. Называя вновь строящийся храм тем же именем, что и главный храм греческой церкви, Ярослав претендовал на равенство русской церкви греческой и великолепие убранства Софии становились прямыми "натуралистическими" свидетельствами силы и могущества русской церкви, ее прав на самостоятельное существование. Отсюда ясно, какое важное политическое значение имело построение Киевской Софии - русской "митрополии", а вслед за ней и Софии Новгородской и Софии Полоцкой. Церковь Софии стала символом объединения русских земель, собранных «Премудростию Божией». Новой империей, объединяющей народы, собранные Промыслом и Премудростью Божией.
Поэтому, в захвате Константинополя турками и в последующем обращении храма Софии в мечеть русские увидели падение греческой церкви, падение константинопольской патриархии и перестали признавать константинопольского патриарха, а признали Иерусалимскую церковь (то есть храм Воскресения) главой всех православных церквей. Часовню Гроба Господня в новгородском Софийском соборе в первой половине XVII в. видел Павел Алеппский, сопровождавший в Россию антиохийского патриарха Макария. «В правом углу ее (Софии), — писал он в своем «Путешествии», — есть место наподобие Гроба Христа в Иерусалиме, покрытое пеленами, где непрестанно горят (лампады) и свечи» [12, с. 96-98].
Отождествление Русской Церкви с храмом Софии Киевской вело к обязательному подчинению всей архитектуры вновь отстраивавшегося храма, патрональной святыни Русской земли к идее независимости русского православного народа, идее равноправности русского народа византийцам, первоисточником православия которых считалась церковь Воскресения в Иерусалиме.
Как великое наследие Византийской империи при Ярославе сложился и тип взаимоотношений государства и Церкви, воспринятый из Византии – символ «симфонии»4.
Строя государство на византийских основах, он не был слепым подражателем, но выстраивал самостоятельную, независимую русскую империю, как бы провидя закат Византии. Строя архитектуру главного храма империи он заботился о наполнении ее соответствующим содержанием. Преклоняясь в какой-то мере перед иностранной ученостью, тем не менее, приказывал переводить книги с греческого языка на славянский, чтобы учились люди родной грамоте, а не иноземной. Следуя по этому пути, он начал устранять зависимость русской духовной иерархии от Византии5. И византийский Номоканон, и церковный устав, по указанию князя, были переведен на славянский язык. Первый рукописный закон славянским землям тоже дал Ярослав. Именно ему приписывается создание древнейшего русского памятника права – «Устава» («Суд Ярославль», «Русская правда»). Труды просветителя принесли Ярославу прозвание «Мудрый». Ярослав оставил после себя владения, которые простиралось от Балтийского до Черного моря и от Оки до Карпатских гор. Следовательно, определяющими чертами этого этапа истории Киевской Руси были завершения формирования территории государства, перенос внимания княжеской власти по проблеме завоевания земель на проблему их усвоения и удержания под контролем. Закладывая государственную имперскую основу Ярослав заложил основы национального судопроизводства и престолонаследия. В первом дошедшем до нас письменном источнике русского права - "Русской Правде" были обобщены нормы обычая и практика княжеского суда. Другой источник права - "Ряд Ярославов" впервые зафиксировал в письменном праве порядок наследования княжеских столов. Слом сепаратизма местной племенной верхушки и усиления централизованной власти; замена родоплеменного деления древнерусского общества территориальным; активная реформаторская деятельность великих князей; внедрения и распространения государственной консолидирующей идеологии - христианства; появление писаного кодифицированного права, широкое использование дипломатических методов решения международных проблем, рост цивилизованности государства, расцвет древнерусской культуры – вот что заложило основы православного царства (империи) и явилось наследием Ярослава. Мудрость архитектора и строителя, просветителя и законодателя, собирателя русских земель, заложившего основы национальной империи, провидчески определив ее место в истории, и является главным наследием святого благоверного великого князя Ярослава.
Киев соперничал с Царьградом (Константинополем). Подобно византийским императорам, Ярослав именуется современниками царем (василевсом). Он умер в зените своего могущества и славы, огромного, международного авторитета 20 февраля 1054. Эта дата зафиксирована в летописях, она подтверждается поминальным записью (граффити) на стене Софийского собора в Киеве, где говорится о смерти русского царя. Действительно, Ярослав был самодержцем всей Русской земли, как говорили в таких случаях летописцы [10].
Завещание Ярослава данное им детям говорит о великой мудрости святого князя: «Вот я отхожу от этого света дети мои! Любите друг друга, потому что вы братья родные, от одного отца и от одной матери. Если будете жить в любви между собою, то Бог будет с вами. Он покорит вам всех врагов, и будете жить в мире. Если же станете ненавидеть друг друга, ссориться то и сами погибнете и погубите землю отцов и дедов ваших, которую они приобрели трудом своим великим. Так живите же мирно, слушаясь друг друга свой стол – Киев поручаю вместо себя старшему сыну моему Изяславу; слушайтесь его, как меня слушались: пусть он будет вам вместо меня» [5, с.209 ]
С именем Ярослава связана эпоха высшего процветания Киевской Руси, после которого, она быстро стала клониться к упадку.
К великому сожалению, его сыновья не остались верными его заветам. Междуусобицы сделали ее слабой. Русь попала под 300-летнее иго монголо-татар. Но, осознав причины своего падения, Русь извлекла урок – никакой завоеватель не сможет ее покорить, пока она будет верна Православию, пока не порабощены духовные ценности и вожди народа.
Русь возродилась благодаря идее «перехода империи» пришедшей из монастырей. От преподобного Сергия и митрополита Алексия, от заволжских старцев и последователей преподобного Иосифа Волоцкого.
Именно в монастырях, первые из которых на русской земле были воздвигнуты при Ярославе Мудром – авторитетных центрах мысли и  просвещения рождается политическая концепция московского самодержавия и преемственность Москвы – Третьего Рима. В спорах формируется понимание особого характера Московского государства, миссии Москвы – столицы Руси в истории человечества.
Следуя этой концепции, в 1472г. московский великий князь Иоанн III взял в жены византийскую царевну Софью Палеолог, племянницу Константина XI, последнего византийского императора, погибшего с оружием в руках во время штурма Константинополя турками. Софья своим присутствием легитимизировала политическую преемственность Москвой наследия погибшего «второго Рима», что говорит о том, что на протяжении дальнейшей истории государства, мысли, стремления и деяния святого Ярослава Мудрого продолжали его преемники. Идеология, выработанная им, стала идеологией государственной мысли, какие бы формы и структурные изменения не приобретало Русское и Российское государство. Эта идеология не могла, как мы увидим в дальнейшем, жить без мессианской идеи, которая уже заложена в идею империи.
Новое падение империи и ее православного мессианизма происходит тогда, когда наследники Ярослава подчиняют Церковь государству. Во второй половине XV в. происходят события, которые рождают новые отношения между Церковью и князем: Московская митрополия после падения Константинополя становится автокефальной, теряя внешнюю поддержку и авторитет, теряя свое влияние на Киевскую митрополию, теряя свое влияние на светскую власть. Великий же князь московский со времени падения Константинополя и выдвижения идеологемы «Москва – третий Рим» получает власть и силу, которой он раньше не имел.
Стройная система теократического православного абсолютизма подразумевает обожествление государя и построение отношений между духовной и светской властью6. Следуя основам империи, заложенном при Ярославе, определяется тип симфонии, мессианский характер государства, в которой божественный характер власти князя (царя) предопределяет отношения между ним и Церковью. Цель государства - Православное царство – живая икона Царствия Небесного на грешной земле, где царь принимает на себя и жреческое сложение по образу царя и священника Мелхисидека.
Церковь, через своих чад – князей и священников, дала идеологию государству, указала ему путь империи, путь Православного царства, путь духовного и территориального роста, тем самым определив его высокое мессианское значение. В 1492г. митрополит Зосима в составленном им пасхалии называет Иоанна III «государем и самодержцем всея Руси, новым царем Константином в новом граде Константина Москве, всей русской земли и иных многих земель государем» [3, с. 218].
Но все большее значение в качестве творческой силы права приобретает воля государя. Изданный в 1497г. Судебник (сборник законов) по содержанию уже беднее «Русской правды» (судебного кодекса X-XI вв.). Великий князь олицетворяет государство, которое является его вотчиной, по отношению к которому все подданные – холопы. Основой московского политического порядка становится распределение между подданными князя обязанностями, которые не были связаны с правами. Это означало провал духовной симфонии, провал идеи, где высокое христианское служение понималась как основа государства. При Иване Васильевиче Грозном идея третьего Рима приобрела реальную почву – Московское царство. Но, перенимая византийскую идею, наследники Ярослава следуют не его духовным заветам, а вооружившись идеей «третьего Рима», выхолащивают ее до подражания Риму первому, языческому.
Самодержавная власть Ивана станет образцом для всех будущих русских царей. Способствуя централизации власти, концентрации ее в своих руках, Иоанн был твердо убежден, что воплощает божественную власть на земле. Для этого он, в отличие от Ярослава, отрицал как свое русское происхождение, так и официальную Церковь – он создает свой духовный орден - опричнину. Царь, претендующий на самодержавность и вселенскость, потомок Августа и первого Рима, видел себя иностранным принцем – немцем, управляющим страной с чуждым ему народом. При нем Московское государство становится фактически империей, но империей, в которой потерян ее мессианский православный смысл. Составленная в его царство Степенная книга представляет историю Руси как историю установления Православного царства. В ней говорится, что русский народ является народом исключительным, единственным: Русь - Новый Израиль. Итак, исключительный народ, управляемый иноземцем.
Бердяев, говоря о провале «идеи Москвы как третьего Рима», объясняет, что эта идеология «способствовала укреплению и могуществу Московского государства, царского самодержавия, а не процветанию Церкви, не возрастанию духовной жизни в государстве. Почему же так происходило? Бердяев говорит, что мессианство вселенского православного царства терялось,  во главу идеи становится мессианское призвание русского народа связанного неразрывно с государем: «Русское религиозное призвание, призвание исключительное, связывается с силой и величием Русского государства, с исключительным значением русского царя» [2, с.10]. Уложение 1649г. стремилось улучшить деятельность старой государственной машины путем увеличения контроля, подчинения всех государственных функций надзору, а не к духовному единению власти и народа. Начинается медленный переход – он будет завершен при сыне Алексея, Петре – к новой форме государственного управления, к полицейскому государству. Его главные черты: правительственная опека и полицейское вмешательство во все области жизни, подчинение экономики казне, наличие широко разветвленной бюрократии. Полицейское государство не только устанавливает правовые нормы, но и берет на себя заботу о благополучии подданных. Например, предписывалось хождение в церковь и число говений в году.
Ярким примером крушения идеала «третьего Рима»  явился конфликт между государственной властью в лице царя Алексея Михайловича и патриархом Никоном.
Никон выстроил Воскресенский монастырь на р. Истра, названный Новым Иерусалимом. Плита, лежащая в соборе, возвещала – «Здесь центр земли».   Для Никона было несомненно, что центр земли находится в третьем Риме. Но Рим он понимал как соединение двух образов, идеально, по его мнению, сложившихся в Константинополе – римского и иерусалимского, соответствовавшее двуединству духовной и плотской природ в человеке, двуединству церковной и государственной власти в христианском человеческом обществе. Началом Царства Небесного является в России Церковь, ее православное духовное благочестие, а не вещественная земная столица. Никон взял идеал, которого не было в реальности. В том и была суть раскола. Раскол нанес первый удар идее Москвы как третьего Рима, идее слитности двух царств в одном. Второй удар был нанесен реформой Петра Великого. Рядом с факторами религиозными и политическими выступали факторы психологические, персональные.
Двоевластие в Московском государстве всегда означало смуту. Суд над патриархом, на который призваны потерявшие власть патриархи Востока – не только крушение союза «богомудрой и богоизбранной двоицы» - это крушение Вселенского Православного царства, которое склонилось перед имперским государством. Государство извлекло из союза с Церковью все возможности, какие давало сотрудничество, но когда партнер ослаб, отвело ему служебную функцию.
В начале следующего века московское государство станет официально Российской империей. Москва уступит место новой столице третьего Рима - Санкт-Петербургу, Риму первому, воплощенному в храме святого Исаакия Долматского. Лишь в середине XIX века европеизированное государство будет возвращаться в Москву, под сень куполов храма Христа Спасителя.
Преобразование доктрины будет завершено: в определении «Православная Россия», главным станет - Россия, т.е. государство. Идеологическую линию продолжат славянофилы и западники, панславянисты. Во внутренней формуле «Православие, Самодержавие, Народность», ревнители имперской идеологии решали, что нужно в первую очередь ставить государство: «Самодержавие, Православие, Народность».  Простота и ясность была связана прежде всего с тем, что «Москва стоит», т.е. не только существует, но растет. Московское царство не переставало двигаться, распространяться, раздвигать свои границы все дальше и дальше. Оно должно быть Вселенской империей, несущей миру свет Православия, защитницей веры. Московское государство называли «литургическим»: все члены общества должны служить Православному царству как жизнью, так и имуществом.
Но, в стремлении к росту оно склонилось к идее объединения славянства и Православного мира под властью Москвы. Но, идея не прижилась, потому что у каждого было свое понимание империи и слишком много внутренних противоречий.
Трансформировав идею «третьего Рима», религиозную идею, в идею сильной государственной власти, она потеряла ее смысл – Царства Божия на земле. После этого самодержавие могло трансформироваться в парламентарную монархию, могло погибнуть. Как это и случилось. Василий Ключевский писал: «Павел, Александр I и Николай I владели, а не правили Россией..» [7, с.233]. Александр II, преодолевая внутренне сопротивление, осуществлял реформы, надеясь, что они помогут восстановить мощь империи, престиж России на международной арене. Высший бюрократический аппарат подчинялся воле государя, понимая, что своими руками ломает систему идеального самодержавия.
Необходимость перемен понял последний царь из династии Романовых – государь страстотерпец Николай II. Первым этапом восстановления империи по византийскому образцу – собор церковный, затем земский. Понимая, что никакой земский собор невозможен без единения с Церковью, государь был готов произвести грандиозные перемены во всем строе церковно-государственной жизни.  «Речь шла о перестройке всего государственного здания на духовных началах, причем успех намеченного плана всецело зависел от удачного выбора патриарха, т. к. помимо своих прямых обязанностей по возглавлению Церкви, он привлекался, вместе с лучшими выборными людьми Русской земли, в лице Земского собора, к участию в управлении государственными делами, как это было в старину» [9, с. 276 ]. В марте 1905г. государь сообщил членам Священного Синода о своем решении, и в качестве кандидатуры патриарха предложил себя, оставляя престол сыну, при регенстве императрицы. Но члены Синода не смогли оценить благотворность перемен. В отличие от земского собора (трансформированного затем в Учредительное собрание), церковный собор состоялся в 1917-1918гг. Он привел, избрав патриарха, церковное устроение в соответствие с многовековой канонической традицией Вселенского Православия, предопределил духовную стойкость Российского государства перед лицом богоборческих гонений советской эпохи. Но противостоять катастрофе, поглотившей русскую православную государственность не смог даже он.
Дальнейшее продвижение империи под знаменами третьего интернационала, идеи перманентной революции также бесславно завершились, потому что не имели духовного стержня – Православия. Были идеями богоборческими и человеконенавистническими.
В конце 40-х И. В. Сталин, как человек, хорошо знавший духовные основы истории, пытался сделать Москву «Русским Ватиканом». Начиная с 1946г. стали осуществляться планы по проведению Вселенского собора, намеченного на 1948г. для решения вопроса о присвоении Московской Патриархии титула Вселенской. Но в той ситуации Церковь находилась отнюдь не в симфонии с государством, а играла лишь одну из важных ролей в «большой политике», была лишь «одним из важнейших инструментов в реализации наступательной стратегии СССР».
Несмотря, ни на что, идея мессианской православной империи жива. Живы и востребованы идеалы святого благоверного князя Ярослава Мудрого. Они всегда востребованы и только ждут своего часа, который наступит при возвращении народа в Церковь, при принятии соборных основ государства, при симфонии государства и Церкви. О мессианском видение России - «Когда окончатся страдания твоя, - пророчески говорил на Всезарубежном соборе 1937г. святитель Иоанн Шанхайский, фактически повторяя слова митрополита Киевского Илариона - правда твоя пойдет с тобой, и слава Господня будет сопровождать тебя. Тогда возведи окрест очи твои  и виждь: се придут к Тебе от запада, и севера, и моря, и востока чада твоя, в тебе благословящая Христа во веки» [14, с. 101 ].
Сегодня эта идея нашла свое воплощение через единение в Церкви всего русского народа во всем мире – «Русского мира», построенного на основах Православия. Идее объединительной для русского народа под сенью куполов храма Христа Спасителя, признающей, что она вышла из Киевской купели.
Россия, как преемница Российской империи может «воскреснуть» и найти свое место и роль в истории только тогда, когда в симфоническом и соборном единении государственной и церковной власти, власти и народа, объединенных единым служением Богу, она вновь изберет Царство Христа Спасителя. О такой роли Русской Православной Церкви говорит сегодня Святейший Патриарх Кирилл - «Кроме Церкви, нет другой силы, которая способна была бы сделать это в условиях постоянно меняющейся реальности современного мира. Ни государственные структуры, ни общественные организации не могут сделать то, что имеет возможность и должна сделать Церковь. Именно в этом заключается особое служение, которое сегодня  Церковь должна нести в объединенной Европе, в условиях глобализации всего мира» [13, с. 395].

Библиографический список
1. Акты исторические, собр. и изд. Археографическою комиссиею. Т. 1. СПб., 1841. (№ 78).
2. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. Париж. 1955.
3. Две истории Руси XV века. Ранние и поздние, независимые и официальные летописи об образовании Московского государства — СПб., 1994.
4. Древняя Русь в свете зарубежных источников / Ред. Е.А. Мельникова. М., 1999.
5. Завещание Ярослава Мудрого: пер. с древнерус. // О, Русская земля!: сб. / сост., авт. вступ. ст. и примеч. В. И. Грихин. — М.: Сов. Россия, 1982.
6. Иларион, митрополит Киевский. Слово о законе и благодати// Богословские труды. Издание Московской Патриархии. Москва, 1987.
7. Ключевский В. Курс русской истории.СПб., 1912. Т. 5.
8. Концевич И. М. Оптина пустынь и ее время. Джоржанвилль, 1970.
9. Оденбург С.С. Царствование императора Николая II. Вашингтон.1981.
10. ПСРЛ, т. 2. Ипатьевская летопись. Фототип. изд. 1908 г. М., 1962. XVI 938 стб. 87 с. IVc.
11. ПСРЛ. Т. 1. Стб. 151; Т. 2. Стб. 139.
12. Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Украину в середине XVII века, описанное его сыном архидиаконом Павлом Алеппским. Киев, 1997. Цит. по: Архипископ Волоколамский Иларион (Алфеев). Патриарх Кирилл: жизнь и миросозерцание Москва, 2009.
13. Цит. по: Архипископ Волоколамский Иларион (Алфеев). Патриарх Кирилл: жизнь и миросозерцание Москва, 2009.
14. Цит. по: Иоанн Шанхайский, архиепископ.//Русский паломник. №2. 1990.